Не хвастайся в порыве чувствНаивных и в сумбурной пьянке,Что в раннем детстве пас коров,А в юности дрова рубил,На тракторе зябь поднималИ в армии картошку чистил,Конечно, на губе сидел!Сие, увы, ничто не значит,Не некий потолок отличья,Не возымеет, только тыПредставишь опус свой народу,Который, между прочим, тожеСкотину пас, дрова рубил,Пахал, служил, картошку чистил,А кто-то на губе сидел.Тут, видишь ли, такое дело…Взять Пушкина, того же Блока…Намек без дураков понятен!Коль есть талант, во всей красеСебя покажет он сполна,Неважно здесь, каких кровей,Каких житейских интересов,Какими
тропами ходил.А Божий дар не след размениватьНа безрассудный монолог!
«От пьянки до пьянки… Вот так и живем…»
От пьянки до пьянки… Вот так и живем!То ль будни, то ль праздник – не знаем,Ни с кем не прощаемся, в гости не ждем,И наше без символа знамя.Не нынче, так завтра нас всех перебьют —Не дрогнет рука у солдата!И трупы бульдозером в яму сгребут,И место не будет то свято.Всяк путник его стороной обойдетИ плюнет с брезгливостью злою:«Все люди как люди, народ как народ,А эти родились с бедою!Пахать не пахали. Писали стишки,Словесную лили водицу.Подобных Есениных – прямо б в ложки,Там чокнутых, знамо, столица!»Такая вот «правда», паскудная жисть,Перо бы забросить подалеИ плюнуть бы, быдлу сказать: «Загребись!Носи свои сам ты медали!»А мы уж… а мы протрезвеем, поди,А мы еще грянем строкою,И будет Есенин шагать впереди,Светясь золотой головою.А знамя… придумаем символ ему,Мы гения лик нарисуем.К тому говоря, коль засадят в тюрьму,Поставят к стене – не спасуем!Спасемся. И причастие мы примемС душою обнаженною, не в гриме.И будем над житейской мишуройВознесены народною молвой.
«Был он добрый и порядочный…»
Был он добрый и порядочный,Говорил: «Бог в помощь вам!»Где ж теперь тот светлый сказочник?Странствует ли по холмам?По волнам? Или по воздуху?А возможно, он распятИ в него забиты гвозди?Повелел так друг иль брат?А возможно (страх подумать!),Удавился в час ночной?Иль к виску приставил дуло?(Хоть совсем и не герой!)Как не рассуждай устало,В стороне родной не сталоЧеловека (страх какой!)С человеческой душой.
«Ходить не надо к колдунам…»
Ходить не надо к колдунамИ к предсказателям угрюмым,Не придавай значенья снамИ не впадай болезно в думы.Чему случиться через деньИль через год – знать, в Воле Божьей.Ключа улавливая звень,Душа становится моложе.Колено преклони, всмотрисьВ соцветие струи прохладной,И ты почувствуешь, что жизньВ миг этот – высшая награда.
Слепой старик
Свет не увидевший с рожденьяИдет по верному пути,Крест покаянья и спасеньяНесет он на своей груди.Его обходят стороноюРазбойник и опасный зверь,И туча с влагой ледяноюПред ним распахивает дверь,Его к рассвету пропуская,К стогам и избам на холмахРоссийского любого края,Где мед всего лишь на усах,Но при иконах и молитвахРазмеренная жизнь идет,В трудах, постах, слезах пролитыхИз года в год, из рода в род.И старика всегда приветят,Накормят за одним столомЗимой – борщом, окрошкой – летом,Горячим с костерка блином.Уложат спать на сеновале,Закроют старым пальтецом,И «Господу, – обронят, – слава…»,И удалятся прочь тишком.А он, забыв судьбы превратность,Представит, может, на часок,Что возвернулся вдруг обратно…Но вот куда, понять не смог.
Спиридон
Среди зарослей укропаИ картофельной ботвыСпиридон блаженный топал,Прячась от босой братвы.Оставалось чуть до леса —Переулок проскочить,Заживет он там чудесно,Где журчат в тени ключи,Где поспела ежевика,Долго в просеке туманТо волнуется, то никнет,Словно он от меда пьян.Спиридон так размечтался,Что замедлил шаг. И вотВ лапы детворе попался.Окровавлен нос и рот.Били больно и смеялись!Повалили – так ловчей!Долго-долго издевалисьИ орали: «Бей сильней!Он дурак! Ему нет местаРядом с нами, кто умен!»За ноги его до лесаДотащили – с глаз их вон!Кто-то крикнул: «Эту падальЗвери быстренько сожрут!»…Сверху светлый дождик падал,Он оплакивал их «труд»,Потому что был скаженныйБратом неба и травы,Богом неубереженныйОт худой людской молвы.
««Движение – это жизнь»…»
«Движение – это жизнь».Движение – это и смерть.Зубами за небо держись,И ты долетишь, поверь,Уж точно до самых основ,До той конечной черты,Где тратить не надо слов,Что были дороги круты,Что лед перемешан с огнем,Что север сместился на юг,А ночью светло, как днем,А днем же черно от вьюг.Лишь только не закрывайВеки… даже на миг.И с злою судьбой играй,Души заглушая крик.Откроется Божья заря,И явится Крест неземной.Ты выдохнешь: «Жил не зряИ умер словно герой».
К небу Знамя свое поднимите!
Выползают из щелей, разломов(Жизни бренной суровый закон!),Приседают, робея, от грома,Звукам странным внимая вдогон.И уже не артачатся нагло,Не кривят обозленно лицо.Их зовет окропленное влагойМатеринской избушки крыльцо.Господа же умчались в Америку,Наблюдают оттуда, как светНад Россией то вспыхнет, то меркнет,Ему свежего воздуха нет.Мертвой мглою равнины объяты.Благодати ль вовеки не быть?Где блукаете, сестры и братья?Разве вы разучились любить?Разве память отшибло под корень?Разве руки – чужие земле?А отрава безмерного горяВпилась смертною хваткой в душе?Выползайте скорей! Выходите!Мать-Россиюшка вас заждалась!И встряхнитесь! И с плеч отряхнитеУнижений постылую грязь!И молитвой Илью подымите,Он на битву за Русь поведет!К небу Знамя свое поднимитеЗа воскреснувший русский народ.
«О, как ты суетишься, право…»
О, как ты суетишься, право!Бежишь, летишь, гремишь, кричишь,Из общих выбиваясь правил!И пыль вздымается до крыш!И блазнится тебе в горячке:«Меня за это будут чтить!»Но кто-то мимоходом скажет:«Мешает добрым людям жить!»
«Ребенок грузовик катал…»
Ребенок грузовик катал,И грузовик так грохотал,Что люди уши затыкали.Как поступить – они не знали.А он катал и улыбался,Казалось, будто издевалсяОн над опешевшей толпой,Ребенок был глухонемой.
«На потом откладывал: «Потом…»…»
На потом откладывал: «Потом…»Этого «потом» уже не будет.Опустеет старенький твой дом,И тебя скорехонько забудут.Разберись с делами. Рассуди.Выбери одно. И действуй, действуй.Как в последний бой, вперед иди,Господом зачтется это действо.
«Изможденный болезнями…»
Изможденный болезнями,Не глядит на людей.На земле бесполезный?Иль какой лиходей?Не ответит, не скажетВ оправданье свое,О «великой пропаже»Он невнятно споет.И еще раз о том жеВ чистом поле, в селе.Днем метельным. Иль в дождик.На траве. Иль золе.Не умеет он вродеСтавить на кон. Устал!Так всегда, когда РодинуЧеловек потерял.