Ожидайте перемен к лучшему
Шрифт:
Тринадцатый вновь остался один. Он лег на спину и долго смотрел в небо на звезды, которые сейчас казались необыкновенно яркими и близкими, на диск луны, уже начинающий светлеть в предутреннем небе, и счастливо улыбался. Если где-то есть люди, которым он нужен, он непременно их отыщет! Он еще не знал как, но верил, что сделает это, непременно сделает. Просто будет идти и идти вперед…
И верить, что чудеса еще случаются.
Сергей поднялся на ноги – неуверенно, словно человек, выздоравливающий после тяжелой болезни. Легко сказать – встать и идти… Только сейчас он заметил, что на нем нет ничего, кроме невероятно рваных
Где-то раздается лай собак – значит, есть жилье неподалеку. Если повезет, там можно раздобыть то, что нужно. Он решительно повернулся и зашагал к деревне.
Идти пришлось совсем недолго. Вскоре показались покосившиеся заборы и деревянные домики. Теперь, когда у него появилась цель, Сергей двигался быстро и уверенно. Почему-то он прекрасно видел в темноте и мог различить сейчас каждый листик на дереве, каждую травинку, каждый камешек под ногами. Он чувствовал запах хлева, домашнего тепла, огородной зелени… Все чувства обострились до предела.
Первый же дом у околицы привлек его внимание. В темноте смутно белело вывешенное на веревке белье. Штаны, рубашки, цветастые юбки, лифчик невероятного размера, детские ползунки… Видно, здесь живет большая семья.
Сергей подошел к калитке, осторожно отодвинул щеколду и вошел во двор. Собака вылезла из будки, загремев тяжелой цепью. Как только сразу его не заметила? Вот сейчас зальется лаем, перебудит всех в доме… Сергей зачем-то вытянул руку вперед, посмотрел собаке прямо в глаза и строго сказал:
– Молчи!
Встретившись с ним взглядом, пес почему-то мигом прижал уши и пополз на животе, виляя хвостом. Сергей подошел ближе, присел на корточки, погладил мохнатую морду.
– Ты прости, собака. Мне очень надо.
Он подхватил с веревки штаны и рубаху, мигом перемахнул через забор и скрылся в темноте.
И снова – бежать! Пусть и не гонится никто, но все равно. Только когда деревня осталась далеко позади, Сергей остановился, чтобы отдышаться и оглядеться по сторонам.
Солнце всходило, окрашивая легкие облака в нежно-розовый цвет. Стоя на высоком берегу, Сергей видел реку, величаво и плавно текущую где-то далеко внизу, горы, заросшие лесом, островки белого известняка выступают кое-где среди густой растительности… Вокруг не видно ни жилья, ни людей, и на миг он почувствовал себя первым человеком на земле, встречающим утро нового мира.
Очень захотелось искупаться. Прижимая к груди свернутую в узелок одежду, он спустился к реке. Тронул рукой воду – теплая! Он скинул казенные подштанники со штампом на заду и с отвращением отбросил от себя, как последнее напоминание о жалком больничном существовании. Потом одумался, скатал в тугой комок и спрятал под корнями старой, раскидистой ивы, росшей у самой воды. Не хватало еще, чтобы нашел кто-нибудь!
– Не выдавай меня, ладно? – зачем-то попросил он у дерева и погладил шершавую кору. Листья зашелестели не то от легкого ветерка, не то ива и впрямь услышала его просьбу.
Он вошел в воду – сначала робко, неуверенно, потом, когда стало глубоко, вытянул руки вперед и поплыл. Река приняла его тело, словно заботливая мать. Прикосновение воды было таким нежным и ласковым…
Он плескался, совсем как когда-то в детстве, и смеялся от счастья, а брызги воды сверкали в лучах утреннего солнца, как россыпи драгоценных камней. Да что там – гораздо красивее! Казалось, что все плохое и страшное, что довелось ему пережить, уходит, смывается, и сейчас он чувствовал себя таким же чистым и открытым миру, как новорожденный младенец.
Сергей вышел на берег. Он с удивлением рассматривал свое тело, словно впервые видел его. Тощие, бледные руки и ноги, колени выпирают несуразными шишками, впалая костлявая грудь… И это – я? Урод какой-то!
«Тебя ждут!» – прозвучал в голове тоненький детский голосок.
– Я иду! – зачем-то сказал он вслух и принялся быстро одеваться. Штаны оказались широки, и рубашка болтается, как на пугале… Но это ничего, ничего! Он может идти вперед, а остальное – не имеет значения.
Он шел целый день. Куда идет, Сергей не имел ни малейшего представления, просто двигался вперед, как заведенный автомат. Он не чувствовал ни усталости, ни голода, ни жажды… Даже по сторонам не смотрел, не видел ничего вокруг. Солнце припекало голову, и камни кололи босые ноги, но он боялся остановиться хоть на минуту.
Солнце уже клонилось к закату, когда Сергей оказался на холме. Отсюда открывался удивительно красивый вид: поляна внизу, дальше – узкая полоска леса, а за ним – Волга… Здесь она была особенно широка и полноводна – просто море, а не река! Но не это заставило Сергея остановиться. Там, на поляне, освещенной солнцем, он увидел нечто необычное и удивительное.
Сотни разноцветных палаток – армейских, камуфляжной раскраски, и ярких, туристических, похожих на детские игрушки – раскинулись в низине, создавая впечатление огромного цыганского табора. Кверху поднимался дым от костров и висел легкой дымкой в воздухе, не давая разглядеть, что там происходит. По утоптанной тропинке, тянущейся от железнодорожной станции, все время шли новые и новые люди…
Интересно, кто они? Зачем здесь собрались? Может быть, туристы, желающие отдохнуть на природе? Нет, слишком уж их много. Даже палаток не сосчитать! Сергей и сам не понял, как получилось, что он вдруг повернулся и начал спускаться с холма. Ноги сами несли его туда.
Вблизи лагерь оказался еще больше. Кажется, здесь, на поляне, собрались одновременно несколько десятков… да что там – сотен тысяч человек! Целый город.
Подойдя совсем близко, Сергей с удивлением обнаружил, что никто на него не обращает внимания. Присмотревшись, он понял, что были здесь персонажи и почуднее – какие-то люди в оранжевых балахонах на голое тело, другие – в драных джинсах, увешанные металлическими цепями, с диковинными прическами, похожими на петушиный гребень, многие ходили полураздетыми и босиком, вокруг бегали дети – от самых маленьких, едва научившихся ходить, до подростков, – и никто не говорил им, что надо хорошо себя вести и мыть руки перед едой.
Лагерь жил собственной жизнью – люди все время сновали туда-сюда, уходили, приходили, радостно и шумно приветствовали старых знакомых или знакомились попросту, без церемоний:
– Привет, я Валера из Нижнего!
– А я Света из Краснодара!
– Пойдем на концерт? «Иваси» выступают, у нас уже место колышками забито…
– Пойдем!
У многих костров играли на гитарах и пели, кто-то варил кашу, кто-то стоял в очереди за водой с большими пластиковыми канистрами в руках, мыл посуду в протоке, купался, оживленно спорил… Время от времени громкоговоритель рявкал на весь лагерь что-нибудь вроде: