Ожог от зеркала
Шрифт:
– Они же там чуть не войну затеяли.
– Война не война... Конфликт дело местное. С этим пусть князья разбираются и стража пограничная. А рыцари в таких делах не участвуют. Так что помощь надо запросить.
– Кстати, как-то всё интересно совпало. Только они подходят к границе, как на границе инцидент. Такого давно не наблюдалось.
– Предполагаешь, за этими ребятами стоит Смоленск? Нереально.
– Почему нет? Какая-нибудь пролитовская группировка.
– Зачем тогда оставлять башню? Им бы и выступить, пока держали её в руках.
– Не
– Возможно, им просто нужна казна и магические артефакты. Для того и ударили сейчас по границе, чтобы отвлечь.
– Глупый удар. Получилось наоборот, привлекли внимание. Так бы они спокойно прошли на территорию смолян.
– Не знаю. Ситуация непонятная, предлагаю помощь смоленской башни не запрашивать. Шести звеньев хватит за глаза.
– Ладья, ты, как всегда, неосторожен. А если они уйдут на территорию Смоленска?
– Пошлём уведомление и будем преследовать на их стороне. Вот тогда и подключишь смолян. А пока надо их просто туда не выпустить.
– Ну... Пусть так, – с сомнением сказала Анна. – Павел, поднимай людей.
– Шесть звеньев? Это по рыцарю на каждого бродягу. Не слишком много чести?
– Лучше с перебором, чем упустить их ещё раз.
– Перебрасываем через зельц?
– Естественно. Иначе не успеем.
Свистнула вмонтированная в стол глиняная птица. Глаза её вспыхнули коричневым и жёлтым.
– Спецвызов из Смоленска.
Анна щелкнула клювом соловья и взяла под крылом специальный наушник. Какое-то время она молча слушала, кивая в такт невидимому собеседнику, затем сказала однозначное «согласна» и отключила связь.
– Смоленские рыцари будут участвовать в пограничном инциденте на стороне тверской дружины. Они хотят локализовать конфликт и считают действия своего воеводы безобразием. Ни псковская, ни смоленская дружины ввязываться не будут.
– Отлично. Стало быть, официальный Смоленск сюда руку не прикладывал. Почему ты не запросила помощь?
– Ещё не поздно. – Видно было, что Анна колеблется.
– Давайте хоть со своими бандитами сами разберёмся, – подвёл черту Ладья.
– Тверитяне их обнаружили, – сообщил Сински.
– Хвала тёмному пламени. Где они? – Лизо достал рапиру и начал вворачивать в рукоять усиливающие артефакты.
– У смоленской границы. Обошли Волоколамск. Осталось пятнадцать вёрст.
– На конях?
– Да. Но там бездорожье. Видимо, рассчитывали пройти скрытно.
– Почему не прошли? – спросил Грач. Он тоже начал собираться.
– Граница перешла в активную фазу. Под Рузой какой-то инцидент.
– Сигнал с тверской стороны?
– Источник из тверского магистрата, и уже есть подтверждение от смолян. Те тоже их видят, но считают патрулём пограничной стражи. – Сински улыбнулся.
– Отлично. Жаль, что они засветились. Ещё лучше было бы взять их на смоленской стороне.
– На смоленскую сторону их вряд ли выпустят.
– Сколько
– Около восьмидесяти. Основная масса на конях, и сзади небольшой отряд пехоты.
– Глупая диспозиция. Им надо обеспечивать мобильность основного ядра.
– Скорее всего сзади бродяги, которым не досталось лошадей.
– Хорошо, если порубят, а если возьмут живьём? – многозначительно сказал Грач. Лизо хищно усмехнулся.
– Сински, поднимай всех. Через пять минут выходим.
За окном с трупом собаки работали Мируб и Шазарин.
Проводив глазами Сински, Лизо сказал вполголоса:
– Если школяра возьмут живьём, заклинание наперстных зомби потеряно. Да и браслет Костина тоже.
– Думаешь, он ещё в банде?
– Они потому и попали под инцидент. Нацепил какой-нибудь дурень, продавил поле. Плебс нельзя подпускать к магии.
– А это не может быть провокацией? У тверитян к нам тоже счёты имеются.
– Слишком сложно организовать такую игру. К тому же нас считают парой, что давно уже не так.
Грач поднялся. Он был уже готов.
– Идём через зельц, со смоленской стороны?
– Разумеется.
Двенадцать фигур в одинаковых плащах с капюшонами скользили по заснеженной опушке леса. По характерной манере двигаться и длинным кривым дубинам опытный глаз узнал бы в этом отряде монахов. Прямо перед ними в прозрачном зимнем перелеске двигался отряд Хвоща.
Они шли так уже несколько дней, иногда входя в зону прямой видимости – всегда очень осторожно, так что пока люди Хвоща не замечали преследователей, но чаще держа большую дистанцию, ориентируясь на следы копыт и движение странного комка серой шерсти. Тот катился перед маленьким отрядом наподобие сказочного колобка.
Монахи почти не разговаривали. Питались они какой-то снедью из заплечных сумок, а на ночлег устраивались в сугробах, заворачиваясь в серые плащи.
Им не было дела до Хвоща, Тараса или башни весталок. Банда была только помехой, не дававшей подобраться к Зенону. К вору, убившему одного из братии и ранившему ещё двоих, ударившему настоятеля и похитившему главную святыню храма.
Монахов не интересовало серебро, жизни весталок, стражников и бандитов. Даже собственная жизнь не имела для них особой ценности. Они выжидали удобный момент.
Изъять браслет и убить Зенона.
Заклацали взводимые арбалеты. Лучники сдвигали поудобнее колчаны. Пращники распределили костяные шарики. Защитные заклятия на камень, дерево и металл применялись намного чаще. Бандиты прилаживали доспехи, защищая себя и лошадей от удара сверху, лучники и арбалетчики проговаривали групповые команды. Иногда в бою очень важен залп, а иногда наоборот – грамотный разбор целей. Все заплетали косички, вплетая в них чёрно-белые ленточки. Те, у кого подобное действие исключалось лысиной, метили ленточками усы или бороду. На вопрос Тараса, зачем этот «маскарад», Хвощ сумрачно ответил: