Озорные призраки
Шрифт:
— Что за игры?
— Никаких игр, — отрезал Хью. — Благодарите бога, что именно на меня и напоролись… впрочем, так и было предусмотрено. Мы его с самого начала взяли под присмотр…
— Ах, вот оно что… — протянул Мазур, все еще в некотором обалдении.
— Дело слишком серьезное, — сказал Хью. — Никак нельзя было пускать на самотек… И смотрите у меня, если пискнете что-то о настоящем плане — а я в курсе многого, учтите — вы у меня оба отсюда живыми не выйдете. Уж как-нибудь придумаем, как все это объяснить. Вы ведь и друг друга пришить могли… Ну, ясно вам?
Он смотрел на Мазура пытливо, не мигая, как удав. Оставался прежним,
— И постарайтесь потом не болтаться по этому благословенному острову, — тем же быстрым шепотом продолжал Хью. — Вокруг этого дела началась нешуточная суета… Обязательно передайте Майклу: улица Риверс-роуд, дом пять, квартира шестнадцать. Это и есть тот адрес. Квартира любовницы Аристида. Он обычно приходит вечером и остается до утра. Охраны, как правило, нет. Постараюсь, чтобы и на этот раз не было. Как только я узнаю, что он собрался к Джанет, позвоню вам.
— Куда? — спросил Мазур, еще толком не придя в себя от таких резких поворотов сюжета.
— Домой, черт возьми! В дом Джейкобса! Что, я не знаю, где вы обосновались? Все уяснили? — он покосился на дверь. — Тишина и спокойствие!
Дверная ручка — массивная, литая, старомодная — уже поворачивалась. Мазур сунул в рот сигарету и притворился, что всецело поглощен поисками зажигалки по карманам.
Под носом у него вспыхнул бензиновый огонек.
— Кури, кури… — благодушно сказал Уолли. Сел за стол напротив, извлек из внутреннего кармана пластиковый пакет, в котором просвечивали зеленые президентские физиономии, аккуратно положил его точнехонько посередке меж собой и Мазуром. — Ну, Дикки, денежки — вот они. Валяй, рассказывай.
Мазур тяжко вздохнул. И начал колоться. Он и без напутствий Хью знал, что следует ссылаться на свою подчиненную роль, из-за которой он, кошке ясно, не может быть посвящен во все детали. Но все же следовало выложить достаточно, чтобы не разочаровать тех, кто платил деньги. Одним словом, он с ходу выдумал и преподнес с красочными подробностями план грядущего переворота, отличавшийся от известного ему, как небо от земли — по Мазуру, Бешеный Майк собирался разделить своих орлов на два отряда, и один должен был еще до рассвета захватить Аристида прямо в его доме, а другой занять здание Дворца правосудия, где размещались все, кто распоряжался полицией и национальной гвардией. В общем, поскольку он все это измыслил с учетом своего реального боевого опыта, план смотрелся довольно убедительно и насквозь жизненно. Правда, совершенно не понятно, сможет ли это в должной степени оценить штафирка Уолли…
— И все?
— И все, Уолли, — сказал Мазур с честными глазами. — Все, что мне известно. Я понял по некоторым намекам, что у Майка есть кто-то купленный в национальной гвардии, и этот тип выведет ко Дворцу правосудия два броневика — а остальным двум сыпанет в баки какую-то гадость, потому что людей у него мало, только на два броневика и хватит… А все остальное можно выяснить исключительно у самого Майка. Он в таких случаях своим людям рассказывает не более половины — потому до сих пор и занимается бизнесом вполне удачно…
Уолли задумчиво уставился в потолок.
— Порядок, Уолли, — бесстрастно сказал Хью. — Он не врет. То, что мне уже известно, именно этому плану в точности и соответствует. Смело можно отдать деньги.
— Уверен?
— Абсолютно.
— Ну ладно, — сказал Хью и пододвинул пакет к Мазуру. — Держи хрустики, если со мной по справедливости, я слово держу со всей честностью…
— Слеза прошибает от умиления, — сказал Мазур.
Он взял пакет, совсем легкий, хотел было небрежно сунуть его во внутренний карман пиджака, но вовремя спохватился и вспомнил, что настоящий белый наемник, искатель удачи, жертва буржуазного общества, никоим образом не может так поступить — иначе самым роковым образом выпадет из образа. Развернул прозрачный пластик, вывалил на стол зеленые бумажки и старательно принялся их считать, по мере актерского мастерства подражая Хайнцу. Он надеялся, что выражение лица у него при этом достаточно алчное.
Все оказалось в порядке, ровно двести пятьдесят бумажек с портретом сытенького, щекастого президента, улыбавшегося чуточку загадочно.
— Ну вот, а ты сомневался, — сказал Уолли, похлопывая его по плечу. — Все точно, как в банке. Главное, держись за меня, парень, и уж точно не пропадешь, старина Уолли дурного не посоветует…
Он мучился самодовольством, вновь напялив свою прежнюю личину дешевого супермена со Среднего Запада. Мазур перевел взгляд на сидевшего с непроницаемо-унылой рожей Хью и подумал, что до настоящего супермена этому дуболому еще как до Китая раком: кроме Уолли, здесь присутствовали два человека, и оба, всякий на свой манер, обвели янкеса вокруг пальца… Остается только посочувствовать.
— Ну, шагай, приятель, — сказал Уолли. — Мы в центре города, сам доберешься, не маленький. А нам тут надо обмозговать кое-какие дела. И я тебя душевно прошу — оставайся и дальше хорошим мальчиком, чтобы дядя Уолли не обиделся…
Мазур был никак не расположен к долгим, прочувствованным прощаниям. Он попросту кивнул обоим, вышел из номера и спустился по лестнице, с некоторым сумбуром в голове. Суета и толкотня вокруг Райской долины разворачивалась нешуточная — и, если уж быть пессимистом, как оно приличному человеку его профессии изначально положено, то можно предполагать, что известными уже игроками дело может не ограничиться…
Он вышел на улицу, огляделся, сориентировался и не спеша зашагал в сторону порта. Минут через пять его обогнало такси, прижалось к тротуару. Задняя дверца призывно распахнулась. Мазур уже увидел Лаврика и потому сел в машину совершенно спокойно. Облегченно вздохнул, откинувшись на спинку сиденья.
— Значит, говоришь, продался империалистам за двадцать пять кусков? — спросил Лаврик, ухмыляясь.
На колене у него лежал небольшой транзистор — ну да, так и есть, где-то на одежде Мазура надежно прилепилась крохотная сориночка, ничем не похожая на то громоздкое устройство, что добрая душа Гвен присобачила на шифоньер…
— Все слышал?
— А как же, — сказал Лаврик. — В рамках заботы о тебе, несмышленом и неопытном…
— Прекрасно, — сказал Мазур. — Значит, слышал, что на самом деле замыслил дядюшка Аристид? По-твоему, они не врали — этот хмырь полицейский и Уолли?
— Наверняка нет, — сказал Лаврик. — Чрезвычайно похоже на правду и многое объясняет. Ай да Аристид. Интеллигент захотел разбогатеть резко. И способ, надо сказать, придумал надежный и весьма даже нестандартный… Изящно, чего там…