П.А. Столыпин: реформатор на фоне аграрной реформы. Том 1. Путь к политическому олимпу
Шрифт:
совета, чем заменить слово «драпри», которое он находил претенциозным, но так и не нашел другой рифмы к «зари» 142 .
А.П. Столыпина писала, что ее отец был всегда веселым, живым, великолепным шутником, «умел сводить вместе самых разных гостей и делать так, чтобы они чувствовали себя как дома. Когда завязавшаяся беседа была ему по вкусу, он начинал мерить комнату широкими шагами. Высокий и стройный, с горящими, полными жадного внимания глазами, волевым изгибом губ, выражающим неукротимую энергию и сознание собственной силы, он всем своим видом производил впечатление бурного, насыщенного темперамента, превосходно контролируемого, однако, сильной волей» 143 .
142
Бок М.П. Воспоминания о моем отце П.А. Столыпине. М.: Центрполиграф, 2007. С. 10.
143
Столыпина А.П. Человек последнего царя. Столыпин. Воспоминания… С. 12.
Столыпины в этот период часто ходили в театр (на оперу, французские пьесы и русские комедии), на светские балы, проводили время с друзьями, представлялись многочисленным родственникам. Например, они иногда встречались с М.А. Вяземской (урожденной Столыпиной). В 1874 г. она была пожалована в гофмейстерины к великой княгине Марии Павловне. Во мнении света княгиня М.А. Вяземская имела большой вес. Ее имя вместе с графиней де Мойра и княгиней Гагариной фигурировало в «истории с тремя дамами», к которым в 1880 г. император Александр II обратился, чтобы они первыми из придворных дам нанесли визиты его жене – княгине Е.М. Юрьевской (Долгоруковой).
В 1885 г. П.А. Столыпин подготовил высоко
144
Бок М.П. Воспоминания о моем отце П.А. Столыпине… С. 10.
П.А. Столыпин легко мог остаться в университете и сделать карьеру ученого, но предпочел выбрать путь чиновника, поступив 20 октября 1884 г. на службу в Министерство внутренних дел. Можно лишь предположить, почему из многих имперских государственных учреждений он выбрал именно МВД, которое было сложным государственным механизмом, и занимался практически всем: от политического сыска до тушения пожаров. Казалось, было где развернуться молодому честолюбивому юноше. Но обстановка в МВД того периода не слишком способствовала сохранению подобного возвышенного представления о своей миссии. П.А. Столыпин не мог воплотить в министерстве свои чаяния о необходимых преобразованиях (а он уже тогда считал, что Россия нуждается в проведении кардинальных реформ), так как никаких сколько-нибудь серьезных поручений он в силу занимаемого положения получить не мог. А о том, чтобы предоставить всесильному министру внутренних дел Д.А. Толстому (который был одним из наиболее приближенных лиц к императору Александру III) собственные соображения по тому или иному вопросу, не могло быть и речи. Впрочем, даже если бы такая возможность и была – в то время П.А. Столыпину это ничего бы не дало. Пока что он имел только общие представления о характере преобразований – до тщательно разработанной программы было еще очень и очень далеко. В итоге П.А. Столыпин так и остался причисленным к МВД, и его связь с министерством являлась формальной.
12 декабря 1885 г. он подал прошение о переходе в Департамент земледелия и сельской промышленности Министерства государственных имуществ, которое возглавлял в это время Д.П. Милютин. В феврале 1886 г. это прошение было удовлетворено, хотя сотрудничать с Департаментом земледелия П.А. Столыпин начал несколько раньше. Так, в отчете данного Департамента за 1885 г. указывалось: «Для составления некоторых статей было приглашено в отдел несколько посторонних лиц, в том числе И.И. Мамонтов, И.И. Мещерский и П.А. Столыпин, которым поручалась предварительная разработка сведений, полученных от корреспондентов» 145 . Какими движущими мотивами был обусловлен подобный выбор, представляется очевидным. П.А. Столыпина чрезвычайно интересовали вопросы перестройки системы земельных отношений, что впоследствии позволило ему создать целостную концепцию реформ в аграрной сфере. А Департамент земледелия и сельской промышленности был учреждением, обладавшим огромным объемом информации по земельному вопросу. Следует также учитывать, что само Министерство государственных имуществ было создано в 1837 г. другим реформатором – графом П.Д. Киселевым. В тот период оно ведало семнадцатью миллионами государственных крестьян. Министерство государственных имуществ провело разнообразные мероприятия по развитию крестьянского самоуправления, облегчению податной нагрузки на крестьян, увеличению ссуд и пособий нуждающимся крестьянским семьям, введению кредитных товариществ и сберкасс, страхованию от огня, строительству кирпичных заводов (для улучшения качества крестьянских жилищ) и образцовых специализированных ферм (для ознакомления с новыми технологиями), расширяло возможности крестьян в области оптовой торговли, передало крестьянским обществам миллионы десятин леса. Даже защищало крестьянские общины от притеснений чиновников и захвата крупных землевладельцев. В ведомстве П.Д. Киселева считалось, что увеличение материального и морального благополучия земледельцев автоматически приносит пользу и казне, государству. Одним из важнейших направлений работы Министерства государственных имуществ того времени стало наделение землей малоземельных крестьян. Для этого было организовано переселение из центра на пустынные окраины (на основании Правил 1842 г., 24–83 ст. Устава о благоустройстве в казенных селениях). Обычно переселялись крестьянские семьи, которые имели менее 5 дес. на душу; в степной полосе переселенцы получали обычно более 15 дес. на душу, в нестепных районах – 8. Ведомство государственных имуществ должно было заботиться о том, «чтобы переселенцы не были сколько возможно подвержены дальним и затруднительным переходам, чтобы климат тех мест, куда они должны переселиться, по возможности менее отличался от климата, к которому они привыкли на родине». Земельные участки для переселенцев готовились заранее, в том числе заготовлялся хлеб, сено, рабочий скот и земледельческие орудия. Местные палаты госимуществ снабжали переселенцев продовольствием, обеспечивали удобным ночлегом, заботились о больных. На постройки отпускался бесплатно лес и выдавалось пособие до 60 руб. на семью (стоимость дома или 5–6 коров). Переселенцам предоставлялись 6-лет-няя льгота от воинского постоя, 4-летняя полная и 4-летняя половинная льгота от податей, сложение всех недоимок, а на три набора – освобождение от рекрутской повинности. Таким образом было переселено до 400 тыс. чел. Основными местами нового поселения были Воронежская, Харьковская, Тамбовская, Саратовская, Оренбургская, Астраханская губернии и Северный Кавказ. С 1845 г. уже пошло активное переселение в Сибирь: в Тобольскую, Томскую, Енисейскую губернии. В огромном большинстве случаев места для поселения были выбраны удачно, и поселки киселевских переселенцев достигли устойчивого благополучия, в том числе и в Сибири.
145
1885 г. в сельскохозяйственном отношении: общий обзор года. СПб., 1886. Вып. 3. Ч. 1–2.
Поэтому не вызывает сомнения, что работа П.А. Столыпина в Министерстве государственных имуществ дала ему уникальные знания, без которых ему было бы значительно труднее реализовывать в будущем свою программу реформ. И в Департаменте земледелия он именно работал, а не просто числился, как ранее в МВД. 21 апреля 1886 г. П.А. Столыпин получил чин коллежского секретаря, а 26 января 1887 г. был назначен на свою первую руководящую должность: помощником столоначальника в статистическом отделе. Содержание его было небольшим – 770 руб. в год (450 руб. – жалованье, 250 руб. – столовые, 70 руб. – добавочные деньги). 1 января 1888 г. П.А. Столыпин по высочайшему указу получил в качестве награды придворное звание камер-юнкера и впервые попал в дворянский адрес-календарь. Это соответствовало V классу «Табеля о рангах» (гражданский чин статского советника), к нему теперь должны были обращаться «Ваше благородие». Это звание открывало двери в лучшие дома Санкт-Петербурга. Здесь, конечно же, сказалось влияние его отца, так как камер-юнкеров в России тогда было немного, всего 600 человек. Реальная же должность П.А. Столыпина была более чем скромной – помощник столоначальника в чине коллежского секретаря (Х класс «Табеля о рангах»). Формально же камер-юнкером не мог быть человек ниже чина коллежского асессора (VIII класс). В своем департаменте он занимался в основном систематизацией сельскохозяйственной литературы и в 1887 г. подготовил и издал указатель книг, журнальных и газетных статей по сельскому хозяйству за 1886 г. 146 Указатель, составленный П.А. Столыпиным, был вторым в этой серии – впоследствии она была продолжена известным библиографом агрономом-статистиком А.Д. Педашенко. (В 1890–1915 гг. издавались составленные им ежегодные указатели книг, журнальных и газетных статей по сельскому хозяйству за 1889–1911 гг. В них было отражено около 215 тыс. названий. Материалы за 1912–1917 гг., собранные А.Д. Педашенко, не были опубликованы (их картотека, насчитывающая около 112 тыс. карточек, хранится в Петербургском отделении Центральной научной сельскохозяйственной библиотеки). Указатели за 1918–1925 гг. (свыше 337 тыс. названий зарегистрированной литературы) вышли в свет отдельными выпусками после смерти А.Д. Педашенко в 1927–1930 гг.) Таким образом, П.А. Столыпин стоял у истоков знаменитой аграрно-библиографической серии. В данном «Указателе» хорошо видны личные пристрастия П.А. Столыпина. Так, в самом начале в разделе «Сельское хозяйство вообще» вынесены работы А.Ф. Фортунатова о земельной собственности, А.И. Скворцова об использовании государственных земель, И.А. Стебута о крестьянском хозяйстве. А.Ф. Фортунатов и А.И. Скворцов преподавали в Петровско-Разумовской земледельческой академии, а И.А. Стебут – в Новоалександрийском институте сельского хозяйства и лесоводства.
146
Столыпин П.А. Указатель книг, журнальных и газетных статей по сельскому хозяйству за 1885 г. М., 1887.
В стенах этих учебных заведений в конце XIX в. формировалась идейная база крестьянского хозяйства, влияние которой, по-видимому, испытал П.А. Столыпин. Выход из кризиса, в котором находился аграрный сектор российской экономики, многие ученые-аграрники видели на пути повышения земледельческой культуры. Важная роль в этой агрокультурной концепции отводилась высшей сельскохозяйственной школе, переориентированной с крупного помещичьего хозяйства на массовое, крестьянское. «Улучшение нашего сельского хозяйства нуждается в известного рода специалистах, как то: сельскохозяйственных механиках, сельскохозяйственных инженерах, сельскохозяйственных архитекторах, ветеринарах, землемерах», – писал И.А. Стебут 147 . Участникам дискуссии был ясен главный социальный адрес высшего сельскохозяйственного образования. Это были, во-первых, «хозяева» в широком смысле этого слова (люди с деньгами или землевладельцы), а не только помещики, во-вторых, «наемные заведующие хозяйством. «Высшая сельскохозяйственная школа предназначается для специального образования самостоятельно управляющих, организаторов, крупных администраторов» 148 , – подчеркивал профессор И.А. Стебут. Последние предназначались для государственного аппарата и органов общественного самоуправления. Речь, вместе с тем, шла не просто о специалистах высшей квалификации, но о «научно-образованных деятелях» 149 , «общественных агрономах», наконец, о новом типе «общественного деятеля-хозяина» 150 , которые свое главное предназначение видели в том, чтобы вывести отечественное сельское хозяйство «на правильный путь и руководить им в сложных и разнообразных почвенных, климатических, экономических и бытовых условиях» 151 . Здесь же в начале ХХ в. сформировалось и так называемое организационно-производственное направление русской аграрно-экономической мысли в лице А.В. Чаянова и А.Н. Челинцева. Поскольку А.В. Чаянов являлся учеником А.Ф. Фортунатова, а А.Н. Челинцев – А.И. Скворцова, то можно с достаточной уверенностью сказать, что и столыпинская аграрная концепция, и теория семейно-трудового крестьянского хозяйства имели одним из идейных источников труды профессоров Петровско-Разумовской Академии и Новоалександрийского института 152 . Уже через много лет, выступая во II Государственной думе 10 мая 1907 г. с речью «Об устройстве быта крестьян и о праве собственности», он так оценил свою работу в Министерстве государственных имуществ: «Пробыв около 10 лет у дела земельного устройства, я пришел к глубокому убеждению, что в деле этом нужен упорный труд, нужна продолжительная черная работа» 153 .
147
Стебут И.А. Сельскохозяйственное знание и сельскохозяйственное образование. Сборник статей. СПб., 1889. С. 31.
148
Там же. С. 48, 99.
149
Мещерский И.И. Высшее сельскохозяйственное образование в России и за границей. СПб., 1893. С. XXIII.
150
Щусев С. В. Сельскохозяйственная наука и высшая школа. М., 1911. С. 10.
151
Мещерский И.И. Указ. соч. С. XXIII.
152
Глаголев А. Формирование экономической концепции П.А. Столыпина (1885– 1905 гг.) // Вопросы экономики. 1990. № 10. С. 57–58.
153
Петр Аркадьевич Столыпин. Полное собрание речей в Государственной Думе и Государственном Совете. М., 1991. С. 96.
В мае-августе 1888 г. П.А. Столыпин взял длительный отпуск без содержания для поправки здоровья. П.А. Столыпин стал полноправным хозяином имения Колноберже, когда его отец получил назначение на должность коменданта Московского Кремля, то есть он стал помещиком и землевладельцем Ковенской губернии. 28 февраля 1889 г. он подал прошение министру внутренних дел с просьбой разрешить переход в Ковенские уездные предводители дворянства с оставлением причисленным к Министерству государственных имуществ. После удовлетворения данного ходатайства он 18 марта того же года приказом Вилен-ского, Ковенского и Гродненского генерал-губернатора был назначен уездным предводителем дворянства и одновременно возглавил съезд мировых посредников. Еще через год П.А. Столыпин стал почетным мировым судьей Ковенского уезда.
1.3. Ковенская губерния: от уездного к губернскому предводителю дворянства
Ковно (ныне Каунас) был вторым по величине город Литвы. Согласно легенде в Х в., из Италии в Литву прибыло 500 рыцарей под командованием Палемона, которые поселились между реками Неманом и Дубиссой. Сын Палемона Кунас в 1030 г. построил замок – один из самых ранних оборонительных фортификационных сооружений на территории Литвы. Кунас был убит князем Ярославом в сражении при Слониме в 1040 г. В 1316 г. Ковно был сожжен крестоносцами. В 1361 г. Ков-но был впервые упомянут в письменных источниках. Расположенный в стратегически важной географической точке – у слияния рек Нерис и Нямунас, – Ковно неоднократно подвергался нашествиям крестоносцев. Падение Ковенского замка в 1361 г., а именно этим годом датируется первое упоминание Каунаса в хрониках, стало одним из важнейших поражений в истории сопротивления литовцев натиску Тевтонского ордена. Из 4000 солдат гарнизона в живых осталось только 36. После того как объединенная литовско-польская армия разгромила Тевтонский орден в битве при Грюнвальде, Ковно получил возможность использовать свое стратегически выгодное положение в мирной деятельности – в торговле. Кенигсберг, Данциг и другие ганзейские торговые города находились в сфере его экономических интересов. Хотя Ковно так и не присоединился к Ганзейскому союзу, ни один из городов Литвы не смог превзойти его по широте экономических связей и масштабам торговли. В 1441 г. в здесь была открыта Ганзейская контора, которая просуществовала до 1532 г. Исторические источники XV в. и XVI в. свидетельствуют о весьма прочной позиции города – важного коммерческого и экономического центра, располагавшего речным портом. Из Ковно вывозили лес, воск, зерно, здесь процветали ремесла. В XVI в. здесь насчитывалось 40 различных ремесленных цехов – профессиональных объединений свободных мастеров, была построена первая школа, действовала публичная больница, аптека. Однако войны, происходившие в XVII в., повторявшиеся эпидемии и пожары неблагоприятно сказались на его развитии. В 1655 г. шведские войска разграбили Ковно и сожгли многие здания. Понесенный ущерб был столь велик, что сейм, желая возродить былую славу города, в 1662 г. на 10 лет освободил ковенских жителей от уплаты общественных и таможенных налогов. Горожанам было разрешено беспошлинно сплавлять по реке в Пруссию лес в течение 4 лет. Проводились торговые ярмарки, на которых иностранцам дозволялось заключать сделки только с местными купцами. Город вышел из состояния разрухи и вновь стал набирать силу в период правления короля Станислава Августа (в 1764 г. в Ковно насчитывалось 28 000 жителей), однако упадок Речи Посполитой и последующее нашествие наполеоновских войск вновь привели к опустошению города (в 1815 г. в Ковно было всего 2400 человек). В 1842 г. вследствие проведенных административных реформ город стал центром Ковенской губернии 154 . В середине XIX в. сюда была проложена железная дорога, соединившая Ковно с Кенигсбергом, в 1862 г. в Ковно было завершено строительство первого в Российской империи железнодорожного туннеля, оживилась торговля.
154
Памятная книжка Ковенской губернии на 1848 г. Ковно: Губ. тип., 1847. С. 123–140.
По воспоминаниям владельца одного из имений в Ковенской губернии директора Департамента Министерства иностранных дел В.Б. Лопухина, во времена крепостного права «феодалами-панами в крае были поляки, а литовцы являлись их быдлом, и быдлом не только жестоко эксплуатировавшимся, но и подвергнутым сугубо жестокому крепостному режиму, перед которым бледнел крепостной режим старой России. Во многих панских замках сохранились подвалы-казематы со вделанными в стены концами цепей, в которые заковывалось несчастное быдло, подвергавшееся всяческим истязаниям и без конца томившееся в мрачных подвальных тюрьмах. Угнетенное литовское население, естественно, ненавидело угнетателей-поляков. Ненависть традиционно сохранилась и по освобождении населения от крепостной зависимости. Пришедших в край после польского мятежа русских помещиков, с которыми старых счетов у литовских крестьян не было, население встретило в общем приязненно. Отношения установились бы и совсем хорошие, если бы не разжигаемая католическим духовенством религиозная нетерпимость к православным, являвшимся в глазах католиков схизматиками и еретиками. А ксендзы держали в крепком подчинении религиозное сознание крестьян. Женская половина населения проявляла, под влиянием духовенства, крайнюю религиозную экзальтированность и фанатизм. Как-никак, с крестьянами у русских отношения наладились, и многим втайне прощалась их принадлежность к схизматикам и еретикам. Не так обстояло дело у русских с польскими панами. Последние, вне официальных сношений, систематически бойкотировали русских после подавления польского мятежа. И время, смягчающее всякую злобу и гнев, поколебать эту враждебную настроенность поляков к русским оказывалось бессильным. Во взаимоотношениях помещичьего класса к крестьянству русские помещики вели себя куда культурнее поляков, уважая человеческое достоинство в мирном, спокойном, рассудительном и хотя медлительном, но трудолюбивом крестьянине-литовце. Для заносчивого же и гонорливого польского пана и особенно выскочки-шляхтича крестьянин оставался прежним быдлом. Это давалось ему чувствовать, и только для расправы с ним панские руки были уже коротки» 155 .
155
Лопухин В.Б. Записки бывшего директора Департамента Министерства иностранных дел. СПб.: Нестор-История, 2009. С. 49.