П.А. Столыпин: реформатор на фоне аграрной реформы. Том 2. Аграрная реформа
Шрифт:
В конце мая 1907 г. министр внутренних дел и председатель Совета министров П.А. Столыпин представил эти проекты царю. Познакомившись с разработками министерства и, в частности, узнав, что сами авторы называют второй проект «бесстыжим», Николай II «изволил смеяться этой шутке и решительно сказал: "Я за бесстыжий" 139 . После этого в экстренном порядке и в строжайшей тайне был подготовлен текст нового избирательного закона. Таким образом во главе заговора стал сам царь. Его мало интересовали хутор и отруба, но раздражала «левая» Дума. П.А. Столыпин же ради реформы был готов пожертвовать какой угодно буквой закона. В целом разгон Думы был делом несложным, но опыт показывал, что новая Дума будет повторением разогнанной. Поэтому требовалось пойти на прямое нарушение закона и издать (без санкции Думы) новый избирательный закон. Поводом для роспуска послужило выступление в Думе 1 июня 1907 г. П.А. Столыпина, в котором он обвинил в заговоре против государства 65 депутатов от социал-демократической фракции, потребовав лишения их депутатской неприкосновенности и привлечения к следствию, для 16 из них дать санкцию на немедленный арест. Простая логика требовала от правительства довести провокацию до конца, чтобы получить более весомый предлог для роспуска. Но царь совсем потерял терпение и в личной переписке П.А. Столыпину напомнил,
139
Крыжановский С.Е. Заметки русского консерватора // Вопросы истории. 1997. № 3. С. 127.
140
Маклаков В.А. II Государственная Дума (Воспоминания современника). Лондон, 1991. С. 224–225.
В 8 часов вечера 2 июня 1907 г. император подписал манифест «О роспуске Государственной Думы и времени созыва новой Думы и об изменении порядка выборов в Государственную Думу», утверждающий новое «Положение о выборах в Государственную Думу». В ночь со 2-го на 3 июня П.А. Столыпина посетила делегация кадетов в составе: М.В. Челнокова, В.А. Маклакова, П.Б. Струве, С.Н. Булгакова, которые просили не распускать II Государственную думу. В ответ на это П.А. Столыпин им откровенно заявил: «Есть вопрос, в котором мы с вами все равно согласиться не можем. Это аграрный вопрос. На нем конфликт неизбежен. А тогда к чему тянуть?» 3 июня 1907 г. были обнародованы царский Манифест о роспуске Думы и новый закон, изменивший порядок выборов в Думу. Это фактически означало, что в России был совершен государственный переворот. В результате его 3 июня 1907 г. в России установилась так называемая «третьеиюньская» политическая система, или «третьеиюньская монархия». Обнародованный 3 июня 1907 г. новый избирательный закон сильно ограничивал представительство в Думе основной массы населения России (рабочих, крестьян и жителей национальных окраин). Ставка была сделана на увеличение депутатских мест для помещиков и крупной буржуазии, рассматриваемых как надежная социальная опора самодержавия. «Положение о выборах в Государственную Думу» от 3 июня 1907 г. значительно сузило электоральную базу низших сословий. Теперь в землевладельческой курии один выборщик избирался от 230 человек (ранее от 2 000). Городская курия была разделена на две категории: в первой (состоятельные горожане) один выборщик избирался от 1 000 избирателей, а во второй – от 15 000. До этого в единой городской курии один выборщик избирался от 7 000 населения. Крестьянская курия посылала одного выборщика от 60 000 (ранее от 30 000), а рабочая – от 125 000 (ранее от 90 000).
В результате этого в Государственной думе резко сократилось представительство низших слоев населения. Так, в Европейской России квота выборщиков от крестьян составила 22,4 % (ранее 43 %), от землевладельцев – 51,3 % (ранее 34 %), от городских избирателей – 24,2 % (ранее 23 %), от рабочих – 2,3 % (ранее 3,4 %). По новому «Положению», были фактически лишены избирательных прав жители окраин Российской империи: Акмолинской, Семипалатинской, Тургайской, Уральской и Якутской областей. Представительство других национальных регионов было существенно ограничено: вся Азиатская Россия могла теперь избирать только 15 депутатов; Кавказ вместо прежних 29 депутатов только 10; Царство Польское – 14 вместо 37. Из них два избирались в Варшаве, причем один – обязательно выборщиками от жителей русского происхождения. Такой же порядок устанавливался для Виленской и Ковенской губерний, где русское население отдельно от прочего избирало по одному члену Думы. Наряду с представительством окраин сокращалось и представительство от городов. Только семь из них сохранили право избирать членов Думы отдельно от населения своих губерний: Санкт-Петербург, Москва, Варшава, Лодзь, Киев, Рига, Одесса. В целом с введением «Положения» от 3 июня 1907 г. избирательным правом могло воспользоваться лишь около 15 % населения Российской империи. Помещики и крупная буржуазия, составлявшие в общей сложности около 1 % населения России, отныне получали более 2/3 мест в Государственной думе. Минимальный возраст депутатов был повышен с 25 до 30 лет.
Списки избирателей подверглись пересмотру. Закон от 3 июня 1907 г. вроде бы не лишал никого прямо избирательного права, ликвидировав лишь право двойного голоса: «никто не может иметь на выборах более одного голоса», «каждый избиратель может осуществлять свое право на участие в выборах лишь в одном съезде», «лица, владеющие избирательными цензами в пределах двух или более уездов или городов, осуществляют свое право на участие в выборах в съезде или разряде, ими избранном». Эта статья в наибольшей степени коснулась съезда мелких землевладельцев, так как выборщики этого съезда могли участвовать на выборах и от крестьян. Количество избирателей по съезду мелких землевладельцев сократилось.
Положения о выборах от 3 июня 1907 г. продублировали систему контроля над проведением выборов из предшествующего законодательства. На низших ступенях власти его осуществляли губернаторы, на высшей – министр внутренних дел. На местные власти возлагались обязанности по определению времени и места проведения избирательных съездов, составлению списков выборщиков и избирателей. Значительно сократились сроки публикации избирательных списков. Так, если по Положению от 6 августа 1905 г. их подлежало опубликовать за шесть недель до выборов в местных ведомостях, то по Закону от 3 июня – за четыре недели. Избирательные списки составлялись в алфавитном порядке с обязательным указанием напротив каждой фамилии, имени, отчества и избирательного ценза, на основании которого было получено право участия в выборах.
Новым законом о выборах были конкретизированы условия проведения подготовительных избирательных собраний. Начальник местной полиции мог назначать одного из подведомственных ему чинов для присутствия в подготовительном собрании избирателей с правом его закрытия. Особо оговаривались условия, при которых избирательные собрания могли быть закрыты полицией, а именно: «1) когда собрание отклонится от предмета своего занятия; 2) когда в собрании высказываются суждения, возбуждающие вражду одной части населения против другой; 3) когда в собрании производятся неразрешенные денежные сборы; 4) когда в нем присутствуют лица, «в собрания не допускаемые»; 5) когда нарушен порядок собрания мятежными возгласами либо заявлениями, восхвалением либо оправданием преступлений, возбуждением к насилию либо неповиновению властям, или же распространением преступных воззваний либо изданий, и вследствие того, собрание приняло характер, угрожающий общественным спокойствию и безопасности» 141 . Местная администрация оказала давление на общественность в деле организации избирательной кампании.
141
Государственная Дума в России в документах и материалах. М., 1957. С. 371–372.
Лидер кадетской партии П.Н. Милюков довольно резко оценил действия П.А. Столыпина: «Первая русская революция закончилась государственным переворотом 3 июня 1907 г.: изданием нового избирательного "закона", который мы, кадеты, не хотели называть "законом", а называли "положением". Но провести логически это различие не было, однако, возможности: здесь не было грани. Если гранью считать Манифест 17 октября, то "положением", а не "законом" были уже, в сущности, "Основные законы", изданные перед самым созывом I Думы; это уже был первый "государственный переворот". Тогда и теперь победили силы старого порядка: неограниченная монархия и поместное дворянство. Тогда и теперь их победа была неполная, и борьба между старым, отживавшим правом и зародышами нового продолжалась и теперь, только к одной узде над народным представительством прибавлялась другая: классовый избирательный закон. Но и это было опять только перемирие, а не мир. Настоящие победители шли гораздо дальше: они стремились к полной реставрации» 142 .
142
Милюков П.Н. Воспоминания. М., 1990. Т. 2. С. 3–9.
Между тем еще в апреле 1907 г. С.Ю. Витте в частных беседах отмечал, что альтернатива реформе избирательного законодательства – временное упразднение Государственной думы и введение диктатуры 143 . Его поддерживал один из деятелей земского движения октябрист Н.В. Савич: «Закон был издан в порядке указа, он был по существу государственным переворотом. Но он спасал самую сущность нового конституционного строя – "представительного строя", как его называл сам Столыпин. В той среде, к которой я принадлежал, этот закон встретили с нескрываемым ликованием. Для нас это было симптомом того, что, несмотря на нелепое поведение первых двух Государственных дум, "увенчание здания", которого столько десятилетий добивались земцы, не получило смертельного удара, что сохранилось участие представителей общественности в деле управления государством, в контроле над деятельностью исполнительной власти. Вместе с тем мы полагали, что отныне путь революции будет оставлен, что общество убедится в том, что будущность и расцвет государства – в спокойной эволюции, в сотрудничестве представителей общества с наследственной властью. Мы сознавали, что новый закон, давая нам большие права, тем самым налагал на нас большую ответственность за будущее страны. Но тогда мы верили в свои силы, вернее – в свои добрые намерения. Мы были убеждены, что, став на путь созидательной работы совместно со Столыпиным, нам удастся прочно наладить отношения власти с народом в лице вновь созданного народного представительства» 144 . Таким образом, ужесточение избирательных законов было своего рода компромиссом между либералами и консерваторами – лучше проводить реформы, но более медленными темпами, чем вообще не проводить.
143
Толстой И.И. Дневник. 1906–1916 гг. СПб., 1997. С. 86.
144
Савич Н.В. Воспоминания. СПб., Дюссельдорф, 1993. С. 24–28.; Выборы в I–IV Государственные Думы Российской империи (Воспоминания современников. Материалы и документы)… С. 581–585.
2.4. III Государственная дума: реформы в обмен на реформы
Выборы в III Государственную думу состоялись в сентябре–октябре 1907 г. От предыдущей избирательной кампании их отделяло всего пять месяцев, но ситуация изменилась очень сильно. Один из лидеров правого движения И.Ф. Кошко вспоминал о третьей думской кампании следующее: «Мне пришлось провести в Пензе выборы в III Государственную Думу. Губерния так много выстрадала от революционных беспорядков, принявших в конце концов характер открытого разбоя, от которого одинаково страдали все мирные люди, что заранее можно было быть уверенным, что будет избрано спокойное представительство. Крестьянские выборщики, куда по разъяснению Сената был закрыт доступ мнимым крестьянам, тоже не внушали особых опасений. Сюда должны были попасть наиболее влиятельные люди. Так оно и случилось: попали, главным образом, волостные старшины и некоторые деревенские ходатаи… Выборы по секциям крупных землевладельцев прошли совершенно спокойно и дали контингент уездных выборщиков вполне уравновешенный… Возбуждала опасения секция мелких владельцев и духовенства, среди которого было значительное количество политиканствующего элемента. Хотя архиерей в выборы и не вмешивался, но предшествовавшая справедливая и довольно суровая расправа с батюшками красного направления, когда это направление было установлено, образумило большинство духовенства, потерявшего охоту позировать в качестве народных трибунов. Выборы и по этой секции дали вполне благоприятные результаты… Лишь в городах, и то покрупнее, как Пенза и Саранск, прошли в выборщики частью кадеты, но не были все-таки в большинстве» 145 .
145
Кошко И.Ф. Воспоминания губернатора (1905–1914 гг.). Новгород–Самара–Пенза. Петроград, 1916. С. 220–222.
На III Совете партии социалистов-революционеров в июле 1907 г. ситуация характеризовалась так: «1) сравнительное укрепление позиций самодержавия, вследствие поворота в сторону реакции тех общественных элементов, которых отпугнула развернувшаяся широта социального содержания революции; 2) усталость, разочарование и разброд в значительной части интеллигенции, как наиболее подвижной, восприимчивой, но и наиболее нервно-впечатлительной части общества; 3) скованность революционной энергии трудовых масс, всякое открытое выступление которых беспощадно подавляется неслыханными репрессиями и 4) как результат этой скованности, при одновременном обострении недовольства, распыление борьбы и ее вырождение в бесплодных индивидуальных эксцессах» 146 .
146
Партия социалистов-революционеров. Документы и материалы. 1907–1917 гг. М., 2001. Т. 2. С. 26–29.