П.А. Столыпин: реформатор на фоне аграрной реформы. Том 2. Аграрная реформа

Сафронов Сергей

По воспоминаниям кадета В.А. Маклакова, «отказ «либеральной» общественности помочь Столыпину в период первого междудумия, неловкие меры, которые он относительно нее принимал, привели к разрыву между ним и теми, кто, как и он сам, хотели правового обновления нашей страны. Общественной опорой Столыпина благодаря этому стали те, кто реформ его не хотел и видел в нем только «сокрушителя революции». Этот лагерь «людей испугавшихся» был тогда очень велик; к нему примкнули и бывшие «либеральные» люди, участники освободительного движения, которых оттолкнула перспектива революции и демагогии I Государственной думы. Столыпин стал их героем… Но у нас была конституция, и Столыпин от нее не хотел отрекаться. Каков бы ни был Избирательный закон 11 декабря, которым в свое время возмущались левые партии как недемократичным, этот закон обеспечивал голос на выборах и тем, кто остался верен заветам освободительного движения. Столыпину нужно было поэтому добиться поддержки тех слоев населения, которые не шли покорно за властью и посылали в Думу определенно оппозиционные партии. Заключительным актом первого междудумия, который был бы показателем успеха Столыпина, должны были быть удачные выборы в новую Думу» 120 .

120

Маклаков В.А. II Государственная Дума (Воспоминания современника).

Париж, (без года издания). С. 55.

Именно с этой целью, чтобы «примирить с собой этот слой избирателей, Столыпин и хотел провести ряд полезных и популярных реформ. Они… не могли этой цели достигнуть. Но он решил не пренебрегать и более легким приемом – нажимом власти на выборы… он не ставил официальных кандидатур, не рекламировал их, предоставил партиям сражаться друг с другом, но зато он стал терпеть и поощрять более бесстыдное дело – насилие над избирателем. Этим он увеличил озлобление против себя. Размеров этого насилия не нужно преувеличивать… Вмешательство в выборы старались скрывать. Но и население к нему было чрезмерно чувствительно. Малейшая подобная попытка его оскорбляла и оно уже жаловалось на давление там, где его, в сущности, не было. Так, когда по предложению министра внутренних дел Сенат дал толкование некоторым статьям выборного закона, это обогатило наш язык ироническим термином «разъяснение». Так стали называть всякое «нарушение права» 121 .

121

Маклаков В.А. II Государственная Дума (Воспоминания современника). Париж, (без года издания). 55–57.

Октябрист В.В. Бартенев утверждал, что «октябристы и кадеты совсем перестали собираться летом 1906 г., особенно с осени; продолжали или, вернее, начали собираться одни левые. Собрания происходили вполне конспиративно, и полиция о них ничего не знала… Движение уходило в подполье, но, кроме того… оно распространилось шире в глубине простонародья, которое становилось все более оппозиционным. Полицейский надзор там был не действителен: глухо бродившие глубины народных масс выражали свои оппозиционные и демократические чувства словами, не поддающимися начальственному уловлению, именно потому, что слова-то эти «обывательские», а не «политические». Среди крестьян тоже совершался какой-то перелом: вера в прежние авторитеты сильно поколебалась. Сплошь и рядом приходилось слушать разговоры, радикализм которых просто поражал» 122 .

122

Бартенев В.В. Опочецкие воспоминания о графе П.А. Гейдене (Эпизод из истории освободительного движения в глухой провинции) // Русская мысль. 1907. Кн. XII. С. 51–53.

По мнению социалиста-революционера С.С. Кондурушкина, период между I и II Думами сильно изменил обстановку: «Теперь всюду разговоры на общие политические темы. Явный признак, что страна начала жить общею жизнью. Всюду политика и политика. Проснувшаяся, но еще слепая политическая мысль русского народа беспомощно ползает, стараясь ухватиться за что-нибудь определенное, устойчивое и радостно крикнуть: «Стойте, вот дорога, вот опора!» Разговоры и обобщения близоруки и наивны. Каждый обыватель до сих пор жил интересами своего маленького мирка: земский начальник, полицеймейстер, губернатор, ближайшее начальство – вот те столпы, которые заслоняли собой весь свет. А теперь вдруг горизонты расширились, открылась какая-то политическая даль, и прежние мерки жизни стали непригодными» 123 .

123

Кондурушкин С.С. На выборах // Русское богатство. 1907. № 3. С. 84–85.

В результате II Государственная дума оказалась «левее» первой. Из 518 депутатов Думы 223 принадлежали к левым партиям и группам (66 социал-демократов, 37 эсеров, 16 народных социалистов и 104 трудовика), 99 мест имели кадеты, 44 – октябристы, 10 – крайне правые, кроме того, было несколько партий «разных союзов»: польское коло – 47, мусульман – 31, казаков – 17 124 . Первое заседание Думы состоялось 20 февраля 1907 г. Председателем ее был избран земский деятель, кадет Ф.А. Головин. Однако, несмотря на то, что II Дума была более «левой», чем первая, действовала она осторожнее. Так, по сравнению с I Думой кадеты несколько урезали свои программные требования и прекратили «злоупотреблять» запросами в адрес исполнительной власти, хотя они и не решились на прямое сотрудничество с П.А. Столыпиным. Октябристы же, наоборот, с первых дней работы II Думы вступили в сговор с премьер-министром.

124

Боиович М.М. Члены Государственной Думы (Портреты и биографии). Второй созыв 1907–1912 гг. М.: Тип. Товарищества И.Д. Сытина, 1907. С. XXV.

П.А. Столыпин впервые выступил во II Государственной думе 6 марта 1907 г. с правительственной декларацией, в которой особое внимание было уделено принятию законов о «об устройстве быта крестьян». При этом председатель правительства ссылался на просьбы самих крестьян, которые поставили перед государством задачу улучшить их положение и не допустить «совершенного расстройства самой многочисленной части населения России». Вместе с тем П.А. Столыпин указал на то, что крестьянам не следует рассчитывать на помещичью землю, не допуская «даже попыток крестьянских насилий и беспорядков», а необходимо следовать лишь тем курсом, который был указан им правительством: предоставление крестьянам государственных, удельных и кабинетских земель; приобретение частных земель через Крестьянский банк, а также выход крестьян из общины путем перехода к подворному или хуторскому владению. В конце своей речи П.А. Столыпин сказал о том, что главной задачей правительства является установление порядка и спокойствия в России 125 .

125

Сборник речей Петра Аркадьевича Столыпина, произнесенных в заседаниях Государственного Совета и Государственной Думы (1906–1911). СПб.: Издание В.В. Логачева, 1911. С. 14–25.

После выступления П.А. Столыпин сходил с трибуны под бурные аплодисменты правых и при гробовом молчании центра и левых. Первым после премьер-министра выступил председатель социал-демократической фракции (меньшевик) и член аграрной комиссии И.Г. Церетели, который назвал правительство П.А. Столыпина «правительством разгона Думы, правительством военно-полевых судов». И.Г. Церетели сказал, что «в лице правительства… заговорила старая, крепостническая Россия» и что даже слепым стала понятна неразрывная связь «самодержавного правительства с кучкой помещиков-крепостников, живущих за счет миллионов обездоленных крестьян». Выступление И.Г. Церетели прерывалось бурными аплодисментами. Затем последовали другие выступления в том же духе. Также социал-демократ (меньшевик) И.П. Озоль в конце своего выступления произнес: «Карфаген должен быть разрушен». Фактически это означало, что II Дума объявила войну правительству П.А. Столыпина. Правда, теперь никто не кричал: «Вон, в отставку!», но сам тон речей говорил о том, что II Государственная дума пошла по стопам своей предшественницы. Сменилась только тактика: штурм власти не удался, и поэтому решено было перейти к ее осаде. П.А. Столыпин решил ответить на эти выпады и вторично поднялся на думскую трибуну. «Тут, – сказал он, – нет ни судей, ни обвиняемых… эти скамьи – не скамьи подсудимых, – это место правительства… Эти слова рассчитаны на то, чтобы вызвать у правительства, у власти паралич и воли, и мысли, все они сводятся к двум словам: "Руки вверх". На эти слова, господа, правительство с полным спокойствием, с сознанием своей правоты может ответить только двумя словами: "Не запугаете". Выступление П.А. Столыпина произвело большое впечатление на Думу, так как смелые слова подкреплялись и решительным голосом, и осанкой, и самим видом говорившего. Правые были в неописуемом восторге, октябристы долго «ходили именинниками», а левые были удручены и не знали, как ответить. В российском обществе стало укореняться мнение, что и II Дума недолговечна, еженедельно возникали слухи о ее роспуске 126 .

126

Красильников Н.Д. Петр Аркадьевич Столыпин и его деятельность в I, II и III Государственной Думе по важнейшим государственным вопросам: по финляндскому, польскому, по землеустроению крестьян, по вероисповедному, по введению земства в Западном крае и по многим другим крупнейшим явлениям общественной жизни… С. 18–20.

Между тем Государственная дума решила озаботиться созданием Особой контрольной комиссии, которая должна была следить за действиями правительства П.А. Столыпина по вопросу «о продовольствии пострадавшего от голода населения». Для того чтобы объяснить мнение правительства по данному аспекту, 9 марта 1907 г. П.А. Столыпин опять пришел в Думу. На трибуне он появился с «Положением о Государственной Думе» в руках и стал зачитывать статьи этого «Положения», которые касались образования думских комиссий. Из всего выступления П.А. Столыпина было видно, что он против создания такой комиссии и что в конце своей речи он это однозначно выскажет. Однако П.А. Столыпин неожиданно сделал вывод, которого никто не ожидал – он поддержал создание данной комиссии. Это было так неожиданно, что оппозиция, расчитывавшая разжечь конфликт, растерялась. Но растерянность длилась недолго, так как очень скоро возник запрос об отмене военно-полевых судов. 13 марта 1907 г. П.А. Столыпин был на думской трибуне и пытался доказать необходимость существования данного вида судопроизводства. «Кровавый бред, – сказал он, – еще не пошел на убыль. Едва ли обыкновенным способом подавить его по плечу обыкновенным нашим установлениям». Свое выступление П.А. Столыпин закончил следующим: «Господа… вы сумеете отличить… кровь на руках палачей от крови на руках добросовестных врачей, которые приняли самые чрезвычайные… меры, но с одним только упованием… исцелить трудно больного» 127 .

127

Сборник речей Петра Аркадьевича Столыпина, произнесенных в заседаниях Государственного совета и Государственной думы (1906–1911 гг.)… С. 26–30.

В этот же день 13 марта 1907 г. между П.А. Столыпиным и председателем II Государственной думы Ф.А. Головиным возник конфликт. Так, последний не дал слова П.А. Столыпину, когда тот попытался возразить депутату от партии кадетов А.А. Кизеветтеру. П.А. Столыпин не стал поднимать по этому поводу шума и покинул Думу. Однако позднее он прислал Ф.А. Головину письмо, в котором говорилось о том, что согласно закону «министры и главноуправляющие должны быть выслушаны на заседаниях Думы каждый раз, когда они о том заявят». Несколько позднее между Государственной думой и П.А. Столыпиным возник новый конфликт по поводу запроса председателя Продовольственной комиссии депутата-кадета В.И. Долженкова местным земствам о голоде в их губерниях. П.А. Столыпин разослал по телеграфу циркуляр губернаторам, в котором земским управам категорически запрещалось сообщать какие-либо сведения о голоде Государственной думе. Сначала необходимо было уведомлять об этом непосредственно тех губернаторов, в губерниях которых происходил голод, затем сведения поступали в Министерство внутренних дел, и уже оттуда дума могла получать скорректированные официальные сведения. Одновременно с этим возникла проблема, касавшаяся посещения Государственной думы посторонними людьми. Ф.А. Головин считал, что Дума сама вправе приглашать к себе гостей. Однако П.А. Столыпин, ссылаясь на Правила о допущении на заседания Государственной думы от 18 февраля 1907 г., полагал, что для этого требуется его разрешение. Об этом он немедленно сообщил заведующему охраной Таврического дворца. Для приглашенных на заседания Думы предписывалось создать «особые места». В случае отказа Ф.А. Головина «согласовывать» списки приглашенных в Думу с П.А. Столыпиным, последний приказал охране «не допускать… вообще посторонних лиц» 128 .

128

Красильников Н.Д. Петр Аркадьевич Столыпин и его деятельность в I, II и III Государственной Думе по важнейшим государственным вопросам: по финляндскому, польскому, по землеустроению крестьян, по вероисповедному, по введению земства в Западном крае и по многим другим крупнейшим явлениям общественной жизни… С. 22–26.

К концу весны среди правых депутатов Государственной думы начали распространяться слухи, которые проникли и в заграничную печать, о раскрытии грандиозного заговора «на жизнь государя, а также… великого князя Николая Николаевича и на П.А. Столыпина». Был сделан запрос, и 7 мая 1907 г., выступая перед думой, П.А. Столыпин прочел правительственное сообщение по этому вопросу, где эти слухи полностью подтвердились. Так, в частности, в данном правительственном сообщении говорилось о том, что столичная полиция получила информацию, что в некоей квартире на Невском проспекте «собираются центральные революционные комитеты, которые имеют сношения с военной революционной организацией». В результате в этой квартире был произведен обыск, и там были обнаружены некоторые депутаты Государственной думы и посторонние, которые имели при себе компрометирующие документы (всего 31 человек). При этом часть депутатов согласилась подвергнуться обыску, а часть – отказалась. На следующий день был проведен обыск на квартире депутата от РСДРП И.П. Озола и обнаружено его отношение к «военно-революционной организации, поставившей своей целью вызвать восстание в войсках» 129 . Во время чтения этого сообщения народные социалисты, социал-демократы и трудовики демонстративно не присутствовали.

129

Столыпин П.А. Речи в Государственной Думе (1906–1911). СПб.: Тип. Мин-ва внутр. дел, 1911. С. 77–78.