Пациент (в сокращении)
Шрифт:
— Карл, — сказала Джесси, — сейчас придут из приемного, отвезут Истмена на МР-томографиго.
Гилбрайд бросил на нее раздраженный взгляд.
— Замечательно, — сказал он ледяным голосом. — Если Истмен согласен остаться без ужина, давайте сделаем томографию. Все, теперь я сам за всем прослежу.
— Знаете, Карл, я бы предпочел, чтобы моим врачом была доктор Коупленд, — спокойно сообщил ему Толливер.
— Но…
— Может быть, вам это и не понравится, но пациент — я. И если у доктора Коупленд нет возражений, я бы хотел
Неужели Толливер так настойчив потому, что Гилбрайд провалил операцию? Джесси почти в этом не сомневалась.
— Буду рада помочь вам, — сказала она.
Приехал лифт с командой из приемного.
— Истмен, я тоже скоро спущусь вниз, там и встретимся, — пообещала Джесси.
— Я вам доверяю, — сказал Толливер. — Будем надеяться, что ничего серьезного томография не выявит.
Помогая ему перелечь на каталку, Джесси думала о том, что предчувствия ее говорят совсем об обратном.
— Ты можешь уделить мне несколько минут? — спросила Джесси Гилбрайда. — Это касается графа и его супруги.
— Я собираюсь спуститься вниз, узнать, как там Толливер. Когда удостоверимся, что томография ничего не выявила, может, еще успеем в «Фор сизонз». Просто поверить не могу, что фиаско с графом мы потерпели именно в присутствии Толливера.
— Карл! — настаивала Джесси. — Мне необходимо с тобой поговорить. Это крайне важно.
Гилберт, удивленный прозвучавшей в ее голосе твердостью, пристально посмотрел на нее.
— Ну хорошо. Пойдем в конференц-зал.
Для всего мира он все еще был королем роботохирургии, но его собственный мир рушился на глазах.
— Итак, — сказал он, едва они сели, — что тебе нужно?
— Это трудно объяснить, Карл, но у меня есть основания предполагать, что Херманн на самом деле не граф и что оба они — и он, и его жена — очень опасны.
Гнев сменился недоверием:
— Я тебя не понимаю.
Джесси попробовала рассказать об Алексе Бишопе и его версии. По выражению лица Гилбрайда она догадалась: он не готов к еще одному нападению на свою вотчину. Ему нужны доказательства.
— Какой-то бред, — сказал он, когда она закончила. — Этот Бишоп выдает себя за охранника, а на самом деле он агент ЦРУ?
— Так он говорит.
— И что я, по-твоему, должен со всем этим делать?
— Я призываю тебя быть осторожным. Особенно сейчас, когда дела у Херманна совсем плохи. Ни в коем случае нельзя перечить Орлис, пока Бишоп не выяснит наверняка, что происходит. Поэтому тебе и в Нью-Йорк завтра лететь не следует.
— Меня не напугать! — заявил Гилбрайд, но нервы у него были явно на пределе. — Я не намерен отказываться от своих планов, по крайней мере пока мне не предоставят доказательства. А до тех пор я сам буду принимать решения касательно своих пациентов.
Гилбрайд встал, но тут зазвонил телефон Джесси. Это оказался дежурный рентгенолог. Джесси выслушала его с напряженным вниманием, а потом обернулась к Гилбрайду.
— Это был Дон Харкнесс из рентгенологии. Он хочет показать нам снимки Истмена Толливера.
В гробовом молчании они спустились в рентгенокабинет приемного отделения. Дон Харкнесс, старейший рентгенолог больницы, подвел их к экрану со снимками Толливера.
— Боже мой… — прошептала Джесси.
Гилбрайд с Джесси переглянулись. Опухоль в мозгу Истмена Толливера была чуть меньше, чем у Рольфа Херманна, а в остальном они походили друг на друга как две капли воды.
— У него серьезные проблемы, — сказал Харкнесс. — Субдуральная менингиома. И не маленькая. Такую нечасто встретишь.
Глава 7
Было не ее дежурство, но Джесси все равно решила остаться в больнице на ночь. Ее лучшая подруга исчезла. Никому не позвонила, записки не оставила. Джесси забеспокоилась всерьез и домой уйти просто не могла. Переночевала она в крохотной комнатке без окон. Проснувшись в начале седьмого, она включила ночник, и на нее сразу же нахлынули воспоминания о событиях вчерашнего вечера.
Истмен Толливер принял известие о результатах обследования именно так, как Джесси и ожидала: выругался себе под нос, попытался улыбнуться, а потом заявил, что согласен на операцию. Джесси по опыту знала, что больной не сразу свыкается с мыслью о том, что у него в мозгу опухоль.
И тут Толливер объявил о своем решении: он хочет, чтобы оперировали его здесь, в Медицинском центре Восточного Массачусетса. Гилбрайд попытался было снова предложить себя в качестве лечащего врача, но Толливер был тверд.
— Я свой выбор сделал, Карл, — сказал он. — Понимаю, то, что произошло с беднягой Херманном, могло случиться, оперируй его любой другой хирург. Но я видел доктора Коупленд за работой и предпочту, чтобы меня лечила она. Вот и все.
— Как вам будет угодно, — буркнул Карл.
— Но мне хотелось бы, чтобы на операции присутствовали и вы, — продолжал Истмен. — В качестве консультанта.
— Разумеется.
Джесси предложила Толливеру сразу же лечь в отделение, но тот выразил желание заехать в гостиницу — собрать вещи и позвонить жене, сказать, чтобы она как можно скорее прилетела в Бостон.
Через два часа он вернулся в центр, и ему предоставили палату в Седьмой хирургии.
Тем временем Джесси уговорила мужа Эмили позвонить в полицию, и через час прибыл констебль, сообщивший, что все возможные меры будут приняты, но только когда с момента исчезновения Эмили пройдет не менее суток.
Стоя в крохотной душевой кабинке, Джесси думала только об Эмили, пытаясь найти хоть какое-нибудь разумное объяснение ее отсутствию. Она почти наверняка знала: что-то стряслось. А может, это как-то связано с Орлис Херманн? Может, Эмили увидела или услышала то, о чем ей лучше было бы не знать?