Пациент (в сокращении)
Шрифт:
— Джесси! — раздался голос Ганса Пфеффера. — Кровотечение остановлено. Отличная работа!
Кто-то рядом с Пфеффером зааплодировал, потом овациями разразились все присутствовавшие в операционной.
— Все получилось, доктор, — сказал Гилбрайд так, чтобы все слышали. — Пора пускать АРТИ в обратный путь.
— По-моему, лучше пусть он сначала отсосет кровь, — сказала Джесси.
— Прошу! Приступайте. После того как граф Херманн очнется, решим, когда удалять оставшуюся часть менингиомы.
Джесси
К тому времени как Рольфа Херманна доставили в блок интенсивной терапии Седьмой хирургии, слухи о фиаско Гилбрайда уже поползли по больнице. Зрачки у графа были расширенные, на свет не реагировали. Рефлекс Бабинского — шевеление большого пальца ноги при прикосновении к стопе — присутствовал на обеих стопах, а это означало, что связь между мозгом и конечностями нарушена.
Джесси было противно смотреть на то, как злится Гилбрайд. Он переоценил свои силы и опыт, и это стоило больному жизни, а отделению — четырех миллионов долларов. Он потребовал, чтобы Джесси сопроводила его в палату, где собрались родственники Херманна. Там их ждали Орлис с падчерицей и одним из пасынков. Джесси села позади Гилбрайда. Глядя на семью графа, она думала: неужели красавица жена Херманна на самом деле убийца, а его отпрыски — телохранители из числа приближенных Клода Маллоша? Если эти люди смогли убить Сильвана Мэйса, который даже не оперировал Маллоша, то как же они поступят с теми, кто его искалечил?
— Увы, — сказал Гилбрайд. — Мне нечем вас порадовать. Поначалу все шло хорошо, но затем мы столкнулись с… некоторыми проблемами…
— С проблемами? — ледяным тоном переспросила Орлис.
— Миссис Херманн, во время операции у вашего мужа открылось мозговое кровотечение. Точно сказать не могу, но, по-видимому, была повреждена артерия.
Орлис быстро перевела сказанное детям графа. Джесси пыталась прочесть что-нибудь по их лицам, но не смогла. Может, они на самом деле убийцы, но и актеры великолепные.
— Чего нам теперь ждать? — спросила Орлис.
Гилбрайд сокрушенно покачал головой. Выражение лица у него было печальное. Джесси такое видела и раньше. Он собирался нарисовать самую мрачную перспективу в надежде на то, что любое улучшение будет ему на руку.
— Нам с доктором Коупленд удалось при помощи нашего робота прижечь поврежденный сосуд лазером и остановить кровотечение. Но повреждения мозга чересчур серьезные. Я…
— Доктор Гилбрайд, — прервала его Орлис, — прекратите вилять и скажите прямо, выживет мой муж или нет.
Нет! — чуть не закричала Джесси. Сдержись!
— Миссис Херманн! — Гилбрайд начинал выходить из себя. — Я понимаю, как вы расстроены, но я не позволю говорить с собой в таком тоне.
— Я привезла сюда мужа целым и невредимым, а вы сделали из него… овощ! Вы что, ждете от меня благодарности?
Гилбрайд побагровел:
— Миссис Херманн, вы и граф ознакомились с вероятными исходами и дали письменное согласие на операцию. Мы сделаем для него все, что в наших силах. Завтра я на двое суток отбываю в Нью-Йорк. Моих больных будет вести доктор Коупленд.
— В Нью-Йорк? — хором воскликнули Орлис и Джесси.
— Я — член оргкомитета одной очень представительной конференции в Нью-Йоркском университете, — сообщил Гилбрайд. В его голосе сквозила неприкрытая гордость.
— Доктор Гилбрайд! — сказала Орлис пугающе спокойным голосом. — Если вы уедете из Бостона, оставив моего мужа в таком состоянии, вы об этом очень пожалеете.
— Об этом мы побеседуем утром, — ответил Гилбрайд и поспешно вышел.
— Постарайтесь его образумить, доктор Коупленд, — холодно бросила Орлис. — Я говорю совершенно серьезно: если он бросит моего мужа, он об этом пожалеет.
— Обязательно ему это передам, — сказала Джесси.
Джесси никак не могла оправиться от встречи с Орлис и, проводя осмотр Сары Деверо, которая потихоньку приходила в себя в БИТ, с трудом сосредоточилась. Орлис… Алекс… Гилбрайд… Маллош. В ее профессии отвлекаться никак нельзя — это может привести к трагедии. Нет, ей просто необходимо поговорить с кем-нибудь о том, что сегодня произошло. Единственный человек, которому она может полностью доверять, — это Эмили.
Джесси подошла к телефону на посту. Эмили взяла отгул — у ее сына в школе был концерт. Джесси надеялась, что застанет ее дома.
Трубку снял Тед, старший сын Эмили.
— Джесси? Мама ушла час назад. Ей позвонили, и она сказала, что съездит ненадолго в больницу.
— А она сказала, кто звонил?
— Нет. Я подумал, что ты.
Джесси стало немного не по себе. Семья Дельгреко жила в Бруклине, совсем неподалеку от Медицинского центра. Эмили давно следовало появиться.
— А папа дома?
— Нет. Он редко возвращается раньше семи.
— Когда придет, попроси, чтобы позвонил мне в больницу. Если мама объявится, ей передай то же самое.
— Ладно.
— Береги себя, Тед!
Джесси повесила трубку и сразу же послала Эмили сообщение на пейджер. Прошло пятнадцать минут, но она не перезвонила. Джесси сидела и записывала в карту Сары результаты последнего осмотра, и тут вдруг к ней сзади подошел Алекс.
— Привет, док! — сказал он тихо.
— Господи! Ты меня напугал!
— Извини. Можно с тобой поговорить?
— Алекс, я еще ничего не решила.
— Ты не поверила тому, что я тебе рассказал?
— Я… я не знаю, чему верить.