Падает тропическая ночь

Пуиг Мануэль

Ближе к ночи мне особенно одиноко, но страха нет вообще. Ведь в двух шагах этот надежный мальчик. Его зовут Роналду, и он до сих пор ни разу меня не подвел, приходит каждый вечер ровно в шесть и провожает на прогулку. Он очень словоохотлив, и я все понимаю. Уловил, какая между нами двумя разница, ты знаешь португальский намного лучше, но страшно туга на ухо и не хочешь этого признавать. Я же наоборот, слух у меня тончайший. Он иногда принимается стрекотать, и тут я не понимаю ни бельмеса, но, если говорит медленно — никаких проблем. Он счастлив заработать свои сентаво, а я чувствую себя богачкой, расхаживаю со спутником туда-сюда.

Думаю, человека видно по лицу, на вид он хороший, да и по сути хороший, принес

фото жены, красивая девочка, пухленькая, совсем белая, а он, сама видела, какой темный. Странное дело, Люси, видишь его днем, и кажется — мулат мулатом, чернее черного, а вечером глядишь: черты лица, как у белого, а кожа темная вроде как от недостатка света. Обожаю курносенькие негритянские мордашки, круглые личики, но у него красота другая, тонкий овал. Ты должна признать, Люси, мальчик он прелестный.

Я посмотрела на других, кто там с кем гуляет, один со старичком в кресле каталке, мы их всегда с тобой видели, другой при старухе с палочкой, есть еще, все в безупречной форме медперсонала, но по виду ни одного, как мой. Конечно, в белой форме он был бы неотразим, но это большая трата, а долго ли я останусь — неизвестно. Так не хочется уезжать, Люси. Ты права, Рио — это сказка.

Слушай, Люси, я тут задумалась над твоими словами об ином мире. Не знаю, что и сказать, никогда об этом не думаю, даже в голову не приходит. Ты, наверное, права, надо радоваться хорошим минутам в жизни, и все. Пойми, не знаю, не хочу лгать, в глубине души вроде думаю, как ты, только не могу ясно выразить словами.

Давай лучше расскажу еще об этом парне. По-моему, его семейные беды помогают мне смириться с судьбой. Мальчик с северо-востока, оттуда, где не было дождей, помнишь? Или ты уже заделалась европейкой? Ну вот, теперь снова пошли дожди, но там кругом нищета, поэтому почти все сторожа в Рио оттуда, и многие служанки — тоже. Работы там нет. В общем, они с женой приехали несколько лет назад, он так и не нашел работу с жильем, чтобы жить с семьей. Вечно был на подхвате, крутился, мыл полы и выполнял самую грязную работу, у таких жилья нет, лишь закуток в подвале, где спят другие младшие уборщики, их там по нескольку человек, а днем спит еще ночной сторож, и, конечно, туда никого нельзя привести жить, из родственников.

В общем, поэтому жена устроилась прислугой в здании напротив, но туда он тоже не мог пойти спать, там две служанки жили в одной комнате — она и нянька. Вот так они и жили года два, спали порознь. Ее по вечерам отпускали в город, но денег на отель не было, ты понимаешь, о чем я, в общем, жизнь они вели полную лишений. И в один прекрасный день она вернулась, как они это называют, на Север, не говорят северо-восток. Уехала и поселилась у его матери, в деревне. А ему надоело бесконечно таскать ведра и орудовать тряпкой, он на какое-то время пристроился каменщиком, а затем пошел в ночные консьержи, ее все равно уже не было, чтобы встречаться по вечерам.

Платят одинаково, хоть вкалываешь целыми днями, хоть сидишь, бьешь баклуши ночи напролет. А почему? Я спросила, он сначала не отвечал. А потом признался — опасно! Ночью ведь может случиться налет, и охраннику, как правило, достается. Даже если не сопротивляться, злодеи иногда убивают его, чтобы он их не опознал, когда полиция начнет показывать ему фотографии из досье.

Знаю, ты, должно быть, думаешь, что у него такое лицо, когда идешь вечером мимо, от страха перед налетчиками. Но если хорошо разобраться, это не так, от страха глаза не такие. Всякий раз, как ты говорила про глаза ухажеров соседки, я думала об этом парне, он меня поразил с самого моего приезда в Рио, именно глазами. Они у него большущие, и вроде как он всегда что-то вспоминает, и тень стоит в глазах от невеселых мыслей. Лицо у него правильной формы, носик прямой, лицо неширокое, утонченный такой овал, глаза занимают пол-лица, и в них тень, не только от ресниц. Так странно — откуда эта затененность? Ах, Люси, откуда ж еще? От грустных воспоминаний, не иначе! Для тяжких воспоминаний не обязательно доживать до восьмидесяти.

Он путанно объяснил, почему жена вернулась, а она оказалась в положении. И там, в доме у свекрови, родила дочку. Он остался здесь. Они не виделись несколько месяцев, и он не выдержал, так хотел повидать девочку, бросил работу, в ту пору он драил полы и все такое. И пробовал прожить там, у матери, за счет урожая с ее клочка земли. Но им не хватало. И, по его словам, началась эпидемия пневмонии. Никогда не слышала, что бывают эпидемии пневмонии, это ж не заразно, правда? Не знаю, что он имел в виду. В общем, малышка, в полгодика или больше, у них заболела, ее сразу отвезли в больницу, но ничего нельзя было сделать, понимаешь? Он потом вернулся в Рио один. Думаю, все из-за недоедания. И с тех пор он жену не видит, но она постоянно ему пишет, красивый почерк, ты бы видела, хотя я не очень разбираю.

А вечером он сидит на своем посту охранника, видит проходящие парочки, целые семьи, кому посчастливилось быть вместе, а у него шаром покати, ни крыши над головой, ни кровати для сна. В этом основное неудобство дома Сильвии, есть только квартирка для консьержа, в глубине гаража, а для бедного мальчика нет ничего. А теперь угадай, где он спит. Сначала он отвечал уклончиво, но вчера наконец сказал правду — на стройке! Мы прошли в ворота, я глазам не поверила. Похоже, строительство наполовину заморожено из-за нехватки денег, они там что-то делают, но без спешки, леса до последнего этажа, там наш горемыка и спит днем, пока остальные ходят вокруг, работают, сама понимаешь, вряд ли они там большие молчуны.

А я еще жалуюсь, блаженствуя в отдельной квартире, живя в свое удовольствие. Это у них большая проблема, крыша над головой, сама видишь. Сколько нищеты в такой богатой стране! Но мы несчастнее, из-за зимы. Ладно, не знаю, придет ли письмо раньше твоего приезда сюда, посылаю на всякий случай. Ты сиди спокойно, поправляй здоровье, не вздумай ехать, если чувствуешь, что сил маловато, я тут отлично управляюсь, цветочки политы, и я всегда проверяю землю, не волнуйся, смотрю, не сухая ли. Конечно, и грязь разводить ни к чему, а то корни загнивают. Повторяю, делай все без спешки, я отсюда не сдвинусь, даже если наши из Буэнос-Айреса усилят нажим.

Нежно обнимает тебя, твоя сестричка

Нидия.

Инж. Альфредо Мадзарини, Францезишештрассе, 8

Люцерн, 21 октября 1987 г.

Сеньора

Сильвия Бернабеу

Руа Игарапава, 126, Рио-де-Жанейро

Уважаемая Сильвия!

Пишу по весьма печальному поводу. Знаю, с мамой Вас связывали очень теплые чувства. Мне нелегко излагать это на бумаге и извещать Вас таким образом. Мама умерла пять дней назад, в прошлый понедельник 16-го числа, от остановки сердца. Одно положительное в этой трагедии — она совсем не страдала, думаю даже, не заметила, что конец близок.

Я провел с ней всю субботу и воскресенье, решили остаться дома из-за непогоды, сильного ветра и проливных дождей, беседовали обо всем, что нас беспокоило, я имею в виду, разумеется, переезд. Мама была очень спокойна и решила не оставлять дом в Рио, она уже свыкалась с мыслью о жизни в Швейцарии.

В понедельник утром я проснулся как обычно, в восемь утра, чтобы быть на работе в половине десятого. Мама по обыкновению уже встала, даже позавтракала. Почти собравшись, я зашел на кухню подогреть слегка остывший кофе, когда услышал, как мама из своей комнаты говорит, что немного устала и прилегла. Я пошел спросить, что с ней, а она уже не дышала, откинувшись, руки будто гладили подушку, в полном умиротворении.