Падчерица Синей Бороды
Шрифт:
– Не успел, – коротко отрапортовал шофер, выключил свет в салоне и рванул на полном ходу, шлепнув на крышу «Мерседеса» мигалку с сиреной.
– Я уже неделю чист, как младенец, – удивленно пожал плечами Гога. – Я брата хоронил.
– Придурок! – прохрипела я, усаживаясь. – Зачем ты приперся в камеру хранения с саквояжем юриста Козлова? Это точно были люди Коржака!
– Убери сирену и спроси у этой сявки, что она хочет сказать, – приказал Гога шоферу, не соизволив повернуться ко мне.
– Девочка, – уставился на меня в зеркальце шофер, – мы тебя не понимаем!
– Смотри на дорогу! И скажи этому придурку, что я устроила западню в камере хранения для директора
– А кто это – Козлов? – спросил шофер и заслужил похвальный кивок Гоги, из чего я заключила, что Гога либо забыл, кто убил его брата, либо вообще в суматохе похорон этим как-то не поинтересовался (а зачем, действительно, если мужик сразу же оказался без головы).
– Козлов – юрист из «Медикуна», это ему Гоша отстрелил полголовы в «Кодле».
– А ты стащила чемодан этого самого Козлова и подсунула в мой багажник, да? – бесстрастно, все так же демонстрируя свой профиль, замечает Гога. – Я думал, это твой чемодан. Там твоя фотография и ксерокопия свидетельства о рождении. Как ты могла сделать из чемодана приманку, если он у меня?
– Просто позвонила и сказала, что саквояж в камере хранения!
– Никто не смеет использовать меня, Мазарина Игоря Анатольевича, в своих целях! Никому и никогда это не удастся, запомни!
– Ко-а-а-анечно! – скептично замечаю я, вспомнив голубка Тихони.
– И не акай мне тут!
– Как ты меня нашел? – задаю я последний для сегодняшнего шоу вопрос, убеждаюсь, что уже достаточно успокоилась и кровь из носа больше не течет.
Поскольку Гога не удостоил меня ответом, все разъяснил выдержавший паузу шофер:
– Наши ребята в автомастерской тебя уже неделю пасут. Ты прибежала, они позвонили и проследили, но ловить не стали. Игорь Анатольевич сказал, я сам, говорит, ее отвезу на кладбище, а чемоданчик этот мы почти сразу нашли. Никак не могли понять, что ты делаешь на вокзале. Игорю Анатольевичу надоело ждать, он взял чемоданчик и пошел. Думал тебя удивить приятно.
Я прижимаю окровавленный платок к шее, чуть пониже правого уха, и заваливаюсь набок, ткнувшись кепкой в бедро Гоги Мазарина.
– Что ты делаешь? – интересуется он.
– Меня ранили. Я истекаю кровью, придурок.
И вот «Мерседес» плавно свернул на обочину и остановился. В салоне включен свет. Гога Мазарин, отодвинувшись на всякий случай подальше от моей головы, и шофер, переваливший свое крепкое большое тело через спинку сиденья, разглядывают мою окровавленную руку и подбородок, мокрый от крови платок и уже потемневшие пятна на когда-то серой куртке Сутяги. Гога попробовал было приподнять руку, чтобы, вероятно, насладиться видом огнестрельной раны на моей беззащитной шее, но я вовремя застонала и поинтересовалась, действительно ли он настолько придурок, что хочет, чтобы я перестала зажимать рану и скончалась от потери крови тут, в его машине? А кто тогда будет сидеть на цепи у гроба?
– Ее нужно отвезти в больницу.
Это сказал шофер.
Он стал объяснять Гоге, что одно дело, если я сижу какая-никая, но живая, на цепи в склепе, и для особо любопытных и пронырливых граждан всегда наготове подписанное лично мною заявление, что я добровольно обрекла себя на подобное существование в память о погибшем возлюбленном. И совсем другое дело, когда я умираю у них в автомобиле.
– Попробуй потом все отмыть, – заявил под конец практичный шофер.
Не знаю, что убедило Гогу, но меня вытолкнули из машины на мокрый асфальт у Первой градской. Частично для соблюдения
Выводов у меня сложилось четыре, и все – неутешительные.
«Вывод первый. Желая наказать отчима, я стащила со счетов все деньги, но стерла его директорию, на которой могла быть полезная для Пенелопы и для органов спецслужб информация.
Вывод второй. В результате неправильных действий (см. вывод первый), я являюсь в данное время объектом для розыска: а) обокраденного отчимом… или мной, запуталась уже, Коржака и б) жаждущего мести Гоги Мазарина, в) а может быть, и спецслужб – неизвестно еще, как долго Пенелопа будет прятать от них информацию о моих неправильных действиях?!
Вывод третий. За последний месяц количество кровоизлияний из носа катастрофически возросло по сравнению с предыдущими одиннадцатью (в два раза). Стоит показаться врачу и срочно заняться здоровьем, провести курс успокоительного аутотренинга и заштопать…»
Я задумалась. Идея со штопкой показалась мне очень удачной, потому что за последнее время никогда еще я не чувствовала себя так спокойно и хорошо, как во время штопки женскими волосками шали судьбы.
«Заштопать шесть пар носков.
Вывод четвертый. Чтобы не повеситься или не сдохнуть от отвращения к себе и полнейшей безысходности, нужно срочно заняться важными делами…»
Я опять задумалась. Из важных дел на ближайшие двадцать лет у меня было запланировано рождение двух дочерей, посещение города моей мечты, поступление в медицинский институт (это можно годам к тридцати, когда практика по вскрытию трупов и изучению внутренностей достигнет полного совершенства) и стать богатой. Начнем с самого важного, с дочерей. Тут все пока беспросветно, девочка, как говорится, не созрела. Институт. Для этого нужно, как минимум, кончить школу, а от одного слова «школа» меня сразу же начинает мутить. Ладно, поставим школу первым пунктом, в конце концов, ее тоже можно будет кончить к тридцати годам и сразу потом поступить в институт. Богатство. С этим проблема. Я даже не знаю, сколько там денег, но знаю точно, что мне их не видать как своих ушей, пока существует загадочный Коржак. Вот все и определилось! Первым важным делом в четвертом пункте я с облегчением записываю:
«…заняться важными делами, а именно: закончить мою телефонную наработку по Коржаку и школу».
С чувством облегчения я перечитываю написанное, рву этот знаменательный документ на мелкие кусочки, смываю их в унитазе и еду в прачечную.
Игорь Анатольевич Мазарин посетил прачечную в обед, приехал не с пустыми руками – с букетом хризантем и коробкой конфет, расположился в кабинете в кресле, а телохранителя оставил стоять у двери. Сидя, он медленно расстегнул все пуговицы желтого пальто, оттащил от шеи черный шарф, достал баллончик с освежителем и пшикнул себе в рот, посмотрел на дорогие часы на левой руке, откусил заусеницу на большом пальце правой руки и попросил Пенелопу срочно найти его племянницу.