Падение башен. Нова
Шрифт:
— Тот Ред?
— Если бы это был не фон Рей, я бы подумал, что он говорит о ком-то другом. Но он фон Рей, и поэтому, скорее всего, он имеет в виду именно тех Редов.
— Черт, — пробормотал Мышонок. Фирменный знак Ред-шифт встречался настолько часто, что временами даже не привлекал взгляда, Ред-шифт производила технику для космических полетов, оборудование для ремонта и обслуживания космических кораблей, запасные части.
— Реды — семейство промышленников, корни которого уходят к заре космических полетов. Они очень прочно обосновались в созвездии Дракона, и в особенности на Земле. Фон Реи — это не такая старая, но не менее могущественная фамилия из Федерации Плеяд. А теперь они устроили гонки за семью тоннами иллириона. Твое политическое чутье не
— Почему это?
— Конечно, — сказал Катин, — артист, имеющий дело с самовыражением и воплощением своего внутреннего мира, должен помимо всего прочего, быть также и политиком. Но в самом деле, Мышонок?
— О чем ты говоришь, Катин?
— Мышонок, что означает для тебя иллирион?
Мышонок подумал.
— Иллирионовая батарея приводит в действие мой сиринкс. Я знаю, что его используют для подогрева ядра этой луны. Да, он не имеет отношения к достижению свехсветовых скоростей?
Катин прикрыл глаза.
— Ты такой же зарегистрированный, проверенный, компетентный киборг, как и я. Правильно? — на последнем слове «правильно» глаза его открылись.
Мышонок кивнул.
— И когда же возродится система обучения, для которой понимание было неотъемлемой частью знания! — вопросил Катин в мерцающую темноту. — Где ты проходил обучение на киборга, в Австралии?
— Угу.
— Соображай, Мышонок. В батарее твоего сиринкса иллириона значительно меньше, раз в двадцать — двадцать пять, чем, скажем, радия в светящихся цифрах радиевых часов. Сколько времени служит батарея?
— Она рассчитана на пятьдесят лет. И она чертовски дорогая.
— Количество иллириона, необходимое для подогрева этой луны, измеряется граммами. Примерно столько же нужно космическому кораблю. Для того, чтобы разнести всю Вселенную, достаточно восьми-девяти тысяч килограммов. А фон Рей собирается добыть семь тонн!
— Я полагаю, что Ред-шифт здорово этим заинтересуется.
Катин энергично кивнул!
— Могут.
— Катин, а что вообще такое иллирион? Я спрашивал об этом, когда учился у Купера, но мне сказали, что это слишком сложно для меня.
— Мне сказали то же самое в Гарварде, — ответил Катин. — Психофизика номера семьдесят четыре и семьдесят пять. Я пошел в библиотеку. Наилучшее определение дано профессором Плавиневским в его труде, посланном сперва в Оксфорд в 2238 году, а потом уже — в Общество Теоретической Физики. Я цитирую: «В основном, джентльмены, иллирион — это что-то еще…» Можно было гадать, была ли это счастливая случайность вследствие недостаточного владения языком, или глубокое знание особенностей английского. Я полагаю, что определение в словаре выглядит примерно так: «…общее название группы элементов с порядковыми номерами выше трехсотого, обладающих психоморфными свойствами, гетеротронные свойства которых аналогичны большинству известных элементов, в том числе и принадлежащих к воображаемой серии и имеющих номера от сто седьмого до двести пятьдесят пятого в периодической таблице». Как у тебя с субатомной физикой?
— Я ведь — всего-навсего только киборг.
Катин приподнял дрогнувшую бровь.
— Ты знаешь, что если двигаться по периодической системе, то, начиная примерно с девяносто восьмого номера, элементы становятся все менее и менее стабильными. В конце концов, мы доходили до забавных штучек, вроде Эйнштейния, Калифорния, Фермия с периодом полураспада в несколько сотых секунды, а даже и до стотысячных долей. Чем дальше мы идем, тем нестабильней элемент. По этой причине целая серия элементов с сотого по двести девяносто восьмой номер названа неправильновоображаемой. На самом деле они существуют. Но они не живут долго. А примерно с двести девяносто шестого номера стабильность начинает расти. Начиная с трехсотого мы возвращаемся к периоду полураспада, измеряемому десятыми, а через пять-шесть номеров элементов начинается новая серия с периодом полураспада, исчисляемого миллионами лет. Эти элементы имеют гигантское ядро и встречаются крайне редко. Давным-давно, еще в 1950 году, были открыты гипероны, элементарные частицы больше протонов и нейтронов. Эти частицы обладают энергией
— А что такое гетеротронный?
— Мышонок, — сказал Катин, — к концу двадцатого столетия человечество стало свидетелем всеобщего взрыва того, что было позднее названо «современной наукой». Пространство оказалось заполненным квазарами и неизвестными источниками радиоизлучения. Количество элементарных частиц превысило число состоящих из них элементов. Стабильные химические соединения, всегда считавшиеся невозможными, образовывались направо и налево, благородные газы оказались не такими уж благородными. Концентрация энергии, выдвинутая Квантовой теорией Эйнштейна, оказалась настолько верной и привела к такому количеству противоречий, как это случилось ранее с теорией трехсотлетней давности, гласившей, что огонь — это летучая жидкость, называемая флогистоном. Недруги науки — что за великолепное название! — с яростью набросились на новую теорию. Открытие психодинамики заставило каждого сомневаться всегда и во всем. А сто пятьдесят лет назад этот разнобой был приведен в относительный порядок великими умами синтетики и обобщенных наук. Их имена очень много говорят мне, но для тебя они — ничто. И ты, знающий только, когда какую кнопку нажать, хочешь, чтобы я — продукт многовековой системы обучения, основывающейся не только на получении информации, но и на целой теории общественной балансировки, сделал тебе пятиминутный обзор развития человеческой мысли за последние десять веков? Ты хочешь знать, что такое гетеротронный элемент?
— Капитан сказал, что мы должны быть на борту за час до восхода солнца, — рискнул вставить Мышонок.
— Не обращай на это внимания. У меня просто привычка к такого рода экспромтам. Дай подумать. Сперва во Франции в двухтысячном году появился труд де Бло, в котором он предлагал новую пока еще грубую шкалу и свой в основном точный метод измерения психических изменений электрических…
— Не надо, — перебил Мышонок. — Я хочу узнать про фон Рея и иллирион.
Крылья всколыхнули воздух. Показались черные силуэты. Рука в руке, Себастьян и Тай поднимались по мостику. Их звери, переступающие с ноги на ногу, подняли головы. Тай подбросила одного из них, и он взлетел в воздух. Два других затеяли ссору из-за того, кому сидеть на плече Себастьяна. Один уступил, а другой, удовлетворенный, теперь лениво взмахивал, задевая светловолосую, восточного типа, голову.
— Эй, — хрипло окликнул их Мышонок. — И вы на корабль идете?
— Идем.
— Минуточку. Что для вас значит имя фон Рея? Вам оно знакомо?
Себастьян улыбнулся и Тай бросила на него взгляд своих серых глаз.
— Мы из Федерации Плеяд происходим, — ответила она. — Я и эти звери родились в одном месте — и хозяйка, и стая. Наше солнце — это Дим, умершая Сестра.
Плеяды в давние времена назывались Семью Сестрами, потому что с Земли видно только семь звезд, — пояснил, к недовольству Мышонка, Катин. — За несколько веков до нашей эры, одна из видимых звезд превратилась в нову, а затем исчезла. Сейчас в глубинах ее обугленных планет построены города. Там еще слишком жарко для нормальной жизни, но жить все-таки можно.
— Нова? — спросил Мышонок. — А что о фон Рее?
Тай сделала кругообразное движение рукой.
— Все, что угодно. Влиятельная, хорошая семья.
— Это относится и к капитану фон Рею? — спросил Катин.
Тай пожала плечами.
— А иллирион? — спросил Мышонок. — Что вам о нем известно?
Себастьян опустился на корточки, окруженный своими питомцами. Крылья за его спиной сомкнулись. Его волосатая рука успокаивающе дотронулась до каждой головы.
— Федерация Плеяд не имеет. Система Дракона — тоже, — буркнул он.