Падение белого аиста (Звёзды со вкусом красной икры-II)
Шрифт:
Отправив материал и получив короткое «ок» от Светки, я награждаю себя второй бутылочкой пива. Ещё только 12-30, времени вагон. Откровенно говоря, фриланс этой зимой оказался не таким уж неудачным. Меня многие знают и просят написать то одно, то другое. С удовлетворением для себя я замечаю, что количество людей, умело составляющих слова в предложения на коммерческой основе, стремительно сокращается.
Принимаюсь за отечественный электротранспорт. Статистику и наиболее удачные пассажи я беру с российских сайтов, перспективы забираю с немецких и скандинавских ресурсов, добавляю отсебятины и откладываю материал «вылежаться». Иду обедать. Сегодня у меня прекрасные спагетти с мясной составляющей и томатная подливка. Готовить Настя умеет, когда не ленится. С деревенской широтой души пичкает она меня наваристыми бульонами, картошкой с домашним салом и пловом. Она всегда говорит, что я слишком худой и вздыхает при этом. На мои возражения про бурную работу мозга и ускоренный метаболизм Аська-крепыш только отмахивается.
В обед (хотя на часах уже перевалило за полпятого вечера и начало темнеть) я позволяю себе два бокала вина и итальянские мелодии 80-ых. Это ненадолго вырывает меня из унылой минской зимы, когда хочется выколоть себе глаза и сбросить в мусоропровод сердце. Холода несут безнадёжность, ледяное умиротворение и вечный мрак. Музыка же напоминает о славных днях отдыха на море, мелодичной речи.
Аккурат к тому времени, когда я самодовольно щёлкаю клавишей Enter и отправляю статью про электротранспорт одному из своих заказчиков, вваливается Настя. У неё в руках сумки с покупками и я бегу выхватывать их из рук. Себе Настя уже прихватила бутылочку аргентинского и с порога принимается поливать своих коллег и начальство тоннами забористого местечкового мата. Я нежно поглаживаю её налитое свинцовой силой плечо и пытаюсь сжать его. Потуги моих пальчиков для Насти что укус комара. Мы идём на кухню.
Настя ловко накладывает себе остатки макарон, отламывает треть батона и плескает вина в пивной бокал. Я скромно добавляю в свою любимую «стекляшку» (которую дарили Андрею на свадьбу) вина и сажусь напротив неё. Настя излучает мощь и аппетит. Я повинуюсь её влиянию и намазываю себе бутерброд с маслом и колбасой.
– Линия час стояла. Эти грёбаные немецкие станки, вывезенные ещё в сорок пятом из-под Мекленбурга, совсем на ладан дышат.
– А разве вас не дотировали? По телику же показывали.
– Ага, дотировали. Два раза задотировали и один раз обдотировали. Наш директор на этом ездит… как его… «Лехусе», во. Откуда у него деньги-то с его окладом в нашем болоте?
Я молчу. Не настроен говорить о политике. Настя бодро произносит «давай!» и звонко чокается со мной, почти разбивая бокал. Я смотрю на её шею и слушаю размеренное глотательное «аук». Аргентинское вино, проделавшее путь через половину мира, нашло своё пристанище в пищеводе Аськи. Свою порцию я потягиваю медленно с уважением к проделанному напитком пути.
Возвращается Андрей. Изящным движением свободного по крайней мере до следующего утра человека швыряет свой портфель с договорами и ответами на претензии и торжественно входит с литровой бутылкой «Мартини» и менее объёмной коньячной тарой. «С совещания», – отвечает он на немой вопрос. Я, собственно говоря, на это и рассчитывал, но всё-таки не спеша потягивал вино, мало ли что.
Настя смачно отрыгивается и быстренько варганит омлет Андрею. Тот пока рассказывает про тупых контрагентов, некомпетентных юрисконсультов и бюрократов из министерства торговли. Я благодарно слушаю это жизнеописание ритейлерской суеты и снова подливаю себе в бокал. Потом мы открываем «мартини» и Настя бодяжит его с джин-тоником. Я предпочитаю чистый и лишь бросаю в бокал вонючую оливку из банки с подходящим к завершению сроком годности, которую принёс Андрей. Мы врубаем Ютуб и начинаем оживлённо беседовать. В основном о работе каждого из нас. Время стремительно бежит к десяти вечера.
Первым выключается Андрей. Крепкий армянский коньяк делает своё дело. Он что-то бубнит под нос, поднимается, ища опору на любой доступной плоскости. Сначала это Настино плечо, потом спинка стула, потом делает длинный шаг до столешницы, а дальше начинаются спасительные стены. Андрей удаляется вглубь квартиры подобно мрачному обитателю подземелий и захлопывает за собой дверь. Я примерно знаю, что сейчас будет происходить за белым куском ДСП. Вначале Андрей скинет одежду, накроется одеялом, а потом возьмёт в руки телефон. Это станет его роковой ошибкой, потому как кроме отправки наспех сочинённых стишков бывшей жене больше он ничего придумать не сможет. Они поругаются в чате, она его забанит в тысячный раз. Андрей полезет в Интернет и запустит мобильную онлайн-игру, а потом незаметно уснёт и телефон выскользнет из ослабевших пальцев на покрытый ковролином пол.
Я подсаживаюсь к Насте и говорю что соскучился. Рука моя скользит к её сочной и плотной груди. Настя начинает улыбаться и лихо опрокидывает ещё коктейль собственного сочинения «джин-тоник-мартини». Мы начинаем целоваться. Язык у неё на удивление свежий и подвижный. Обожаю его. Правда, в это время я представляю другую девушку. Иногда в этой короткой шеренге оказывается Ирка, я лихорадочно пытаюсь избавиться от её образа, от бессилия постанываю, Настя расценивает это как экстаз от обладания ею и ныряет в штаны. Здесь у меня действительно начинается экстаз и я предлагаю ей пройти в спальню. Настя говорит:
– Подготовь пока всё что нужно, милый, а я в душ.
Я беру «мартини» и остатки джин-тоника, переношу бокалы, проверяю целостность презервативов, раздеваюсь, запускаю на Настином телефоне её любимую Катю Ши и задёргиваю занавески, а затем зажигаю тусклое бра. Настя приходит в салатовом халатике, под которым спрятано крепкое тело «песочные часы», грудь третьего-до-упора размера и небрежно выбритые врата Венеры. Она садится на кровать прямо в халате, кокетливо подложив ногу под себя (назвать это ножкой я не могу при всём желании). Чтобы вы понимали, Аськина рука в районе плеча толще моего бедра. Мы снова выпиваем и болтаем о новостях.
Затем я приглашаю её на танец. Это старомодное действие почему-то считается неотъемлемым атрибутом наших ночных свиданий. Настя активирует у себя рефлекс чувственности и мы начинаем мягко кружиться. Резких движений я избегаю, поскольку боюсь в этом случае войти в штопор как подбитый «Спитфайр». Мы сливаемся в единый любовный клубок, и я начинаю ласкать её. Несмотря на габариты, а я всегда боюсь, что она слегка меня раздавит, Аська очень чувствительная и начинает ласково, но басовито постанывать – сказывается обилие тестостерона в организме. Я закрываю глаза и представляю Бритни Спирс. Такая вот странная у меня этой ночью сексуальная фантазия.
Глас народа
Утром я подскакиваю на кровати с криком «тринадцатый город». Настя уже ушла, Андрей чешет трёхсуточную щетину и тоже выбегает, помахивая портфелем. Я допиваю «мартини» из горлышка бутылки, стоящей на тумбочке, и иду в душ. Протираясь мочалкой, которая пахнет Настей, я вдруг замираю. Я не помню, как вчера надевал презерватив. Под прохладным душем неожиданно становится очень жарко и душно. Я помню как завершил путешествие на край ночи, но не помню, чтобы меня сдерживала прочная розовая резинка с ароматом сакуры. Я буквально выбегаю из ванны и бросаюсь в комнату. Три индивидуальные упаковки с презервативами лежат нераспечатанные, как и моя любимая одноклассница после выпускного.