Падение белого аиста (Звёзды со вкусом красной икры-II)
Шрифт:
Я падаю на кровать. Вот и доигрался. Я всегда в глубине души знал, что пьяный секс с нелюбимыми женщинами приведёт меня к наполовину застеклённой двери в поликлинике с надписью «залёт». Больное творческое воображение уже рисует прибывающих на свадьбу родственников Насти с Могилёвщины. Мне мерещатся разговоры в стиле сериала «Сваты» и такие же деревенские предки Насти, а также бледные лица моих родителей. Я представляю их шок: вместо симпатичной и начитанной Ирки в дом приходит бывший чемпион района по вольной борьбе и пекарь с фабрики «Бильбао» Анастасия Викторовна Разумок.
Трясущимися руками беру телефон. Он разряжен, я нервно втыкаю зарядное в розетку и жду, пока он включится. Я сижу почти голый, а телефон долго тупит. Наконец набираю Настю.
– Проспался, алкоголик? – ржёт она в трубку. На заднем фоне тоже слышно хихиканье. – Что там у тебя, у меня тесто ждёт.
– Настя, слушай, – я пытаюсь сохранить спокойствие в голосе,
кажется, я вчера не использовал защиту.
Опять смех.
– Конечно не использовал, дурачок. Охал так, что я думала, тебя сейчас удар хватит. Ладно, повезло тебе вчера, короче. Я как раз позицию меняла и слезла, а ты и выстрелил. Промычал что-то и заснул. Ну и я отрубилась. Давай, пока.
Я молча сбрасываю вызов. Пронесло не то слово. Можно сказать, я выпрыгнул с последним парашютом из горящего самолета. Тут же телефон звонит опять. Я не глядя отвечаю:
– Ага, мы всё-таки доигрались!
На той стороне повисает молчание. Я смотрю на входящий звонок и вижу «Михаил «Знамяньюс».
– Дружище, я не понимаю, что ты, чёрт побери, такое несёшь? – раздаётся насмешливый голос Мишки, ой, Михаила Иваныча. – Как дела, бухарик?
– Ну почему сразу бухарик? Наслаждаюсь фрилансом. Блин, только вспомнил, что мне сегодня лонгрид писать и приступить я должен был два часа назад.
– Не парься, старик, возможно скоро никаких лонгридов писать не придётся.
Меня опять прошибает пот. Миха работает т а м, в государственном СМИ, и инсайды у него оперативнее собственно событий.
– Что случилось?
– Хочу поприветствовать кандидата в депутаты Палаты представителей от 96-го Чкаловского округа Клименкова Анатолия Борисовича!
Я ничего не понимаю.
– Слушай, старик, хватит бухать! Тебя выдвинули в кандидаты на предстоящие выборы. В роли альтернативного кандидата без альтернативы, если ты понимаешь, о чём я. Ну, чтобы оппозиция не бойкотировала процесс и не заявила о монопольном положении кандидатов «от власти».
До меня начинает доходить. Эту схему я знаю. Я буду этаким зицдепутатом, займу «центристскую» позицию, буду всех критиковать, а потом благополучно солью выборы в пользу назначенного властью кандидата. Создам видимость существования «нормальной оппозиции, у которой были шансы победить, но увы…».
– Да ты погоди отказываться. Дай-ка свой адрес, я приеду.
Миша брезгливо оглядывает помещение и просит тапочки. Наверное, в комнатах стоит перегар, которого я не чувствую. Я веду гостя на кухню, приоткрываю форточку, ставлю чайник. Он отодвигает пустые и наполовину пустые бутылки и достаёт папку с документами.
– По твоему округу из «провластных» выдвигается Арина Арно…
Я тут же начинаю кашлять:
– Что?! Кто?! Эта… представительница службы протокола? Я думал она ещё ходит в школу.
– Как раз окончила. Шучу. Ей вообще-то 22 года, а в депутаты можно баллотироваться с 21. Решение она принимала сама, наверху его одобрили.
– Господи, Миша, что вы делаете со страной?
Собеседник пожимает плечами:
– А что не так? Ты же первый верещал, что геронтократы захватили власть и молодежи не дают дорогу.
– Так я нас имел в виду, тридцатилетних! У нас уже есть какой-никакой опыт. А у неё что – опыт изящного дефиле и хлопания в ладоши на хоккее?
– Молодец! Быстро схватываешь. Заготовка для речи к дебатам у тебя уже есть.
– Я ещё ни на что не соглашался.
– Это мы сейчас исправим. Во-первых, тебя оформят штатным редактором к нам на «Трансельмаш», на совместное предприятие, задним числом. Скажем, точно на следующий день после увольнения с «Меридиана». С ФСЗН мы утрясём. На заводе работает больше двух тысяч человек и тебя выдвинут на общем собрании. То есть ты сразу получаешь официальное место работы без прерывания трудового стажа и кандидатское удостоверение.
Я молчу и потягиваю пиво.
– За эту в общем-то непыльную работёнку ты в течение трёх ближайших месяцев будешь получать по 2 000 долларов.
Бутылка зависает у меня во рту.
– Сколько-сколько?!
– Ты не ослышался. За фиктивную кандидатуру мы заплатим тебе 6 000 баксов, аналогично зарплате депутата «палатки». Поправишь материальное положение, – Миха косится на моё дешёвое пиво, – съедешь обратно в Новую Боровую.
– Это, конечно, очень заманчиво, но я боюсь, что моя репутация после всего этого мероприятия окончательно упадёт на дно.
– А сейчас она где? Ты в блэклистах всех СМИ. Но твоя принципиальная позиция не осталась незамеченной, равно как и регулярные посты в Facebook. Кстати, в этом отношении тебя будет легко продвинуть рекламой. У тебя не мёртвый и свежесозданный аккаунт, а регулярно выплёвывающая порцию критики в отношении власти и оппозиции страничка. В деле с «Инсургентой» ты повёл себя как настоящий журналист, ты был на самой вершине. Да, дело замяли, выставили поверхностным болваном, но люди помнят тебя как честного и открытого человека. Ты, можно сказать, жертва системы. Вот что все помнят. И логично, что ты попытаешься дать ей отпор.
– Ошибаешься! В первую очередь все поймут, что я продался властям от безысходности и меня выдвинул государственный завод. И вообще в честные выборы никто не верит.
– Завод, вообще-то, совместный, белорусско-китайский. Тебе поверят. Ты не какая-то выскочка или «безработный», или «мама в декрете». Ты солидный журналист с решительной позицией и стабильной критикой власти. Мы тебя вообще не ограничиваем в высказываниях, программе и риторике. Говори, что хочешь, доноси позицию. Завоевывай сторонников и возглавляй движение масс, так сказать.