Падение Царьграда
Шрифт:
— А ты знаешь, откуда идёт этот слух? — спросила княжна, пристально взглянув на Сергия.
— Да, — отвечал он, опуская голову.
— Как? — спросила Ирина, широко открывая глаза.
Он ничего не отвечал.
— Я вижу, что тебе тяжек этот разговор. Но ты сам его начал, и мы должны довести его до конца. Говори.
— Мой язык отказывается повторить сплетни, но если ты приказываешь, то я не могу не сказать, что злые люди могут подумать: княжна Ирина живёт в Терапии потому, что сын султана Магомет её любовник, и что ей удобнее видеться с ним там, поэтому Магомет и прибил к воротам дворца бирку, и теперь дворец находится под его покровительством.
— Кто посмеет сказать подобное!
— Игумен моей обители.
Княжну побледнела.
— Это слишком жестоко, — промолвила она, — что мне делать?
— Представить, что только сегодня ты заметила эту бляху, и приказать снять её при всём народе.
Она пристально посмотрела на него, и на её лбу между бровями показалась морщина, которой Сергий ещё никогда не видел. В эту минуту невдалеке послышались громкий плеск воды, смех и рукоплескания.
— Посмотри, что случилось, — сказала княжна.
Довольный, что неприятный разговор прервался, он поспешил уйти и через несколько минут вернулся, приглашая княжну к бассейну.
Дело было в том, что цыган с медведем подошёл к бассейну, где стояли Лаель и молодые девушки из свиты княжны. Медведь вырвался из рук цыгана и, бросившись в бассейн, стал плавать. Все попытки цыгана вернуть его к себе были тщетны, и зрители рукоплескали с громким хохотом, когда появилась княжна Ирина.
Она попросила цыгана не мешать бедному животному насладиться купаньем, и тот повиновался, так что медведь плавал на свободе, пока сам не захотел вернуться на сушу.
XII
РАССКАЗ ЛАЕЛИ О СВОИХ ДВУХ ОТЦАХ
— Пойдём, пойдём! Сейчас начнётся гонка, — раздалось среди толпы, и вскоре сад опустел, а все гости Ирины поспешили на берег.
Она сама пошла туда же, но тихо, не торопясь, так как знала, что без неё гонка не начнётся. За ней последовала свита, Сергий и Ла ель оказались позади всех.
Сначала они шли молча, любуясь открывавшейся перед ними панорамой, но через несколько минут Сергий нарушил молчание.
— Я надеюсь, что тебе нравится праздник, — сказал он.
— Ещё бы. Всё здесь прекрасно, а княжна так добра, так мила. Если бы я была мужчиной, то влюбилась бы в неё по уши.
Она говорила добродушно, и Сергий не мог примириться с мыслью, чтоб такая наивная девушка могла быть обманщицей и называть своим отцом человека, который им вовсе не был.
— Отчего ты мне ничего не говоришь о своём отце, здоров ли он? — наконец решился спросить он.
— О котором ты говоришь? Один из моих отцов Уель — торговец, а другой — князь Индии. Ты, вероятно, говоришь о последнем. Он меня проводил до пристани и посадил в лодку — тогда он был совершенно здоров.
— Как два отца? Но ведь это невозможно!
Сергий молча посмотрел на неё, как бы говоря:
«Ты шутишь».
— Мы очень отстали, — сказала Лаель, — пойдём скорее, я могу говорить на ходу.
Они ускорили шаги, и по дороге Лаель рассказала ему, каким образом князь Индии сделался её отцом.
— Ты видишь, — улыбнулась она, — что у меня действительно два отца, и, право, они оба так добры ко мне, так любят и так счастливы, что я не могу делать различия между ними.
— А скажи мне, кто такой князь Индии? — спросил Сергий.
— Я никогда не задавала ему этого вопроса, — растерялась девушка.
— Но ты знаешь что-нибудь о нём?
— Я знаю, что он был приятелем моего деда и прадеда.
— Разве он так стар?
— Об его летах я ничего не знаю. Но мне известно, что он очень учёный человек, говорит на всех языках и все ночи проводит на крыше своего дома.
— На крыше? — с удивлением повторил Сергий.
— Да, то есть все светлые ночи. Слуга выносит ему на крышу стул, стол, золотые часы, свиток бумаг, перо и чернила. Он всю ночь следит по небесной карте за течением звёзд, отмечая на карте их положение в известный момент.
— Он астроном?
— Да, и астролог. Кроме того, он доктор, хотя лечит только бедных, химик, приготовляющий лекарства из растений, и математик. Наконец, он великий путешественник, и я полагаю, что нет места на свете, где бы он не бывал. С дальнего Востока он привёз, например, своих слуг, из которых один африканский царь, а что всего страннее — все они немые и глухие.
— Это невозможно.
— Для него нет ничего невозможного.
— Но как он объясняется с ними?
— Движением губ.
— А они?
— Так же и, кроме того, жестами. Конечно, их обучил этому князь Индии. Особенно ловко объясняется на этом языке Нило.
— Тот чёрный гигант, который спас тебя от грека?
— Да. Это удивительный человек, он, в сущности, не слуга князя, а его товарищ. По рассказам князя, он был где-то в Африке царём и славился как храбрый воин и охотник на львов. Почему он последовал за князем, я не знаю.
— Скажи, говорила ли ты кому-нибудь о том, что у тебя два отца?
— Почему ты придаёшь этому такую важность? — спросила она, глядя с удивлением на его лицо, которое действительно приняло серьёзное выражение.
— Я хотел бы знать, многим ли известна эта история?
В сущности, его занимала мысль, откуда Демедий узнал, что князь Индии не настоящий её отец.
— Я думаю, что всем — отвечала Лаель, — по крайней мере я не скрываю этого. Мой отец Уель хорошо знаком всем торговцам в Константинополе. Я слыхала не раз от него, что со времени прибытия князя Индии его дела пошли гораздо лучше. Он прежде торговал различным товаром, а теперь он продаёт только драгоценные камни. У него появились покупатели из Галаты, которые берут у него драгоценные камни для рынков Рима и Франции. Мой второй отец большой знаток в драгоценных камнях и часто даёт добрые советы. Мой отец Уель, по всей вероятности, рассказывает о том, что князь Индии удочерил меня. Но, смотри, вся пристань полна народом. Поспешим скорей.