Падение Царьграда
Шрифт:
Удаляясь из старинной обители на снежных берегах Белого озера, он, конечно, не полагал, что влюбится в Константинополе. По правде сказать, и теперь эта мысль была далека от него, и он просто думал, что одно чувство человеколюбия побуждало его спасти молодую девушку от грозившей опасности. К тому же ещё другая причина подстрекала его на подобный поступок. Один из заговорщиков назвал себя племянником игумена братства святого Иакова. Это было его братство, он знал игумена. Неужели у такого прекрасного, почтенного человека был такой нечестный племянник? Конечно, бывали примеры. Во всяком случае, необходимо было последить за ним.
Поэтому Сергий встал и последовал за заговорщиками. Так как, по всей вероятности, он нашёл бы их там, где оказался бы паланкин с княжной Индии, а последний направился к мысу Димитрия, то и Сергий пошёл в ту сторону.
Вскоре он действительно завидел вдали паланкин и поспешил догнать его, но в нём оказалась какая-то пожилая женщина. Молодой послушник пришёл в отчаяние. А что, если заговорщикам удался их план и они похитили свою жертву прежде, чем он успел предупредить её?
Он поспешил назад, не зная, что предпринять, как неожиданно увидел тот самый паланкин, который он разыскивал. Он показался из-за Юлианской дворцовой башни, и рядом с ним шёл гигант-негр, тот самый, который так удивил его в Белом замке. В первую минуту Сергий вздохнул свободно, так как присутствие негра его совершенно успокоило: этот колосс не дал бы в обиду свою госпожу, тем более среди бела дня.
Но не успел он подумать это, как к паланкину подошёл с противоположной стороны какой-то человек, и в окно паланкина Сергий увидел, что молодая девушка быстро отшатнулась от подошедшего и закрыла лицо покрывалом.
Сергий тотчас узнал в этом человеке одного из заговорщиков, а через минуту подошёл к нему и другой, сказал что-то и быстро исчез, первый же продолжал идти возле паланкина и по временам что-то говорил испуганной девушке.
Молодой монах считал пока невозможным вмешаться, а счёл всего лучше подождать, пока поравняется с ним паланкин, в надежде, что молодая девушка или негр его узнают. Во всяком случае, он был наготове.
Между тем он с любопытством стал рассматривать заговорщика. К его большому удивлению, это был не злодей с чудовищным лицом, а красивый молодой человек небольшого роста, с приятным выражением лица. Одно только в нём резало глаза — именно слишком пёстрая одежда. На нём была светло-оранжевая туника, полосатые, с жёлтым узкие панталоны, красные башмаки, такая же красная шапочка с белым крылом, блестящая пурпурная мантия с большими эмалевыми пряжками на плечах и рапира на боку.
Впервые послушник видел перед собою византийского франта той эпохи и с тем большим изумлением спрашивал себя, неужели это племянник руководителя братства?
Пока он размышлял таким образом, паланкин приблизился к нему, и в одно мгновение с одной стороны молодая девушка, сидевшая в нём, протянула руки к Сергию, а с другой негр подскочил к дерзкому франту, схватил его на руки, как перо, и быстро понёс к морскому берегу. Хотя при этом присутствовало немало народа, но никто не двинулся на выручку франта от страха, невольно внушённого всем колоссальными размерами негра.
Один Сергий кинулся на Нило, и в ту самую минуту, как он хотел бросить свою жертву в клокотавшие под набережной морские волны, схватил византийца и дёрнул его сзади с такой силой, что не ожидавший этого нападения негр выпустил его из рук. Византиец быстро вскочил на ноги и обнажил свою шпагу. Конечно, он не мог справиться с великаном, вооружённым громадным копьём, но в эту минуту толпа окружила их. Молодого франта легко отбили от его страшного противника, и он исчез среди общего смятения.
Сергий был очень доволен, что он спас византийца, и тотчас поспешил к паланкину, желая успокоить встревоженную молодую девушку.
Действительно, когда он подошёл к ней, то заметил, что она была очень бледна. Протянув ему руку, она сказала:
— Я тебя знаю и очень рада, что тебя встретила. Меня так напугали, что я больше никогда не выйду из дома, и теперь прошу тебя, не оставляй меня. Этот человек меня преследовал день за днём, и я не могла показаться на улице, чтобы не увидеть его. Для защиты от него отец послал со мною Нило, но я надеюсь, что он не убил его.
— Не бойся, — отвечал Сергий, пожимая руку молодой девушке, — он здоров и невредим.
— Я видела, как ты его спас, и очень благодарна тебе за это. Мой отец также поблагодарит тебя за твой благородный поступок. Не правда ли, мне теперь лучше возвратиться домой?
— Да, — отвечал Сергий, с сожалением расставаясь с маленькой ручкой, которая спокойно лежала на его руке, — а я провожу тебя до дома твоего отца.
И, обращаясь к носильщикам, он приказал им двинуться домой.
Идя рядом с паланкином, он не спускал глаз с розовой ручки, лежавшей в окне. Ему очень хотелось продолжить разговор, но неожиданно он почувствовал такую застенчивость, что не был в состоянии произнести ни слова. Наконец, молчание прервала Лаель и спросила его:
— А ты давно видел княжну, которая живёт в Терапии?
— Недавно, — отвечал он, — я часто вижу её и обращаюсь к ней за советами, когда мне нужно.
— Какая она красивая, добрая, какая смелая! Когда мы с нею попали в руки турок, то, видя её хладнокровие, я сама перестала бояться. Сегодня она прислала гонца к моему отцу, приглашая меня к себе во дворец.
— И ты поедешь?
— Не знаю. Я не видела отца, после того как получила приглашение. Он у императора, но он очень уважает княжну и, вероятно, согласится. В таком случае я поеду в Терапию завтра.
Сергий мысленно решил также отправиться туда на другой день и с оживлением произнёс:
— А ты видела сад за её дворцом?
— Нет.
— Конечно, я не знаю, на что был похож рай, но я не могу себе представить ничего более райского, как этот сад.
Лаель ничего не отвечала и, откинувшись на спинку паланкина, молчала до той минуты, когда паланкин остановился перед её домом. Тут она снова протянула руку Сергию и сказала:
— Я очень, очень благодарна тебе, и отец достойно поблагодарит тебя. Но... но...
И она покраснела.
— Но что?
— Я не знаю, как тебя зовут и где ты живёшь.
— Я послушник Сергий и живу в обители святого Иакова. Теперь, когда ты знаешь, кто я, могу ли я спросить в свою очередь, как тебя зовут?
— Для людей, любящих меня, моё имя Гуль-Бахар, а для всего мира я Лаель.
— Как же мне называть тебя?
— Прощай, — сказала молодая девушка, не отвечая на его вопрос, — сегодня я не выйду из дома, а завтра поеду к княгине.