Падение драконов
Шрифт:
— Дерьмо можно отстирать. Что бы Эш ни испортил, мы это исправим.
— Точно, — улыбнулся Мортирмир. — Ваши слова да Богу в уши, миледи. Мы столько всего прекрасного построим.
— Заклинание дракона не подействовало на волю, — сказал Габриэль.
— Позволь мне предположить… — начал Мортирмир.
Прежнее чувство юмора на мгновение вернулось к Габриэлю.
— Позволь мне тебя остановить?
Императоры должны быть стойкими.
Мортирмир не обратил на него внимания.
— Эта война за врата. За… за что бы они ни боролись, — он взмахнул руками, — это было очень
Габриэль читал другие письма. Даже в момент ужасной беды его забавляло, что он получил сообщение от Алкея, который вел остатки имперской армии через Зеленые холмы. Сначала птица принесла это письмо в Арле, потом гонец верхом проехал через ад, чтобы доставить послание в армейский лагерь в мире, который его люди прозвали Арденом.
— Да, — сказал Габриэль.
— Заклинание дракона, как мы его называем, слишком сложное. Оно выстроено на множестве довольно небрежных базовых заклинаний, это сочетание сотен мелких заклинаний, которые никак не соединить как следует, и мне…
— По делу что-то будет? — спросил Габриэль, читая очередные плохие новости, и велел Макгилли: — Позови сэра Майкла.
— Да! — расстроился Мортирмир. — Мы собираемся все это изменить. Нам не нужно запоминать великие заклинания, зазубривая их составляющие, придуманные ирками и Стражами, которые мыслят совсем не так, как мы. Мы можем стереть это все и написать новые заклинания. Но именно потому, что никто этого не делает, можно выучить все реакции и использовать старые.
— Ну да, понял тебя. Но прямо сейчас мне нужно сразиться с армией из иного мира в третьем мире, и я уже примерно на два дня опаздываю спасти свой собственный. Но если ты прав, — он посмотрел в слегка безумные глаза Мортирмира, — если ты прав, Морган, то мы действительно чудовища, и драконы правильно делают, что нас боятся.
Морган рассмеялся.
— И вообще-то они правы. Знаешь, почему я использовал громоздкое заклинание Аль-Рашиди?
— Потому что знал, что оно сработает? — предположил Габриэль.
— Нет, — самодовольно ответил Морган. — Потому что я берегу серьезные вещи для настоящего боя.
Юный магистр чуть не подпрыгивал от волнения.
— А как у тебя с запасом сил? — спросил Габриэль. Вошел Майкл в армейском плаще поверх ночной сорочки.
— Ужасно, — признал Морган. — Здесь вообще нет силы. Все израсходовано.
— Израсходовано? Морган, ты уже говоришь непонятнее мастера Смита. Майкл, будем сражаться. Сегодня. Похоже, это армия саламандр. Очень быстры, горячи на ощупь, отлично обращаются с оружием.
Майкл вдруг улыбнулся.
— Значит, хотя бы одно из предсказаний Кронмира оказалось верным.
Габриэль взмахнул рукой, пока Анна натягивала рукав стеганой куртки на другую.
— Меня не интересуют планы наших противников прямо сейчас, независимо от того, насколько эти вопросы интересны с чисто интеллектуальной точки зрения. Меня волнует наш план. Мы вдруг начали от него отставать. За следующие врата придется сражаться, и пора выходить. Магии очень мало. Это будет просто драка.
— Все не так уж плохо, — сказал Мортирмир.
— Саламандры обладают серьезными талантами, — возразил император. — Взять, например, щиты.
Майкл уже держал в руке планшет.
— Порядок выступления?
Габриэль взглянул на набросок местности, который сделал Длинная Лапища.
— Я вчера видел этот холм. Там и дадим бой. Это будет скорее стычка, чем засада, и нам потребуется несколько часов, чтобы добраться туда.
— А нельзя подраться поближе?
— Здесь жуткая почва, — сказал Габриэль. — Холм окружает травянистая равнина, а в качестве травы выступают маленькие папоротники. Это страна для кавалеристов. Надо использовать рыцарей, вот я к чему.
Майкл кивнул, перерисовывая торопливый набросок на свой планшет.
— Наемники, дю Корс, пугала? — спросил он. — И попросить Изюминку послать вперед графа Симона.
— Нет, — возразил Габриэль. — Приведи Пайама и его мамлюков, если получится.
— Пять тысяч тяжелых всадников, — улыбнулся Майкл.
— С луками, — сказал Габриэль. — Наказание должно соответствовать преступлению.
Странный долгий рассвет продолжался, и отряд шагал в розовом свете. Они вышли из леса огромных папоротников или похожих на папоротник растений к холмистой равнине, поросшей пахнущей базиликом «травой», похожей на укроп. Еще там местами росло что-то, что выглядело как фенхель и пахло корицей.
Фрэнсис Эткорт стоял с графом Заком и объяснял передовым отрядам, куда идти. Веки у Зака набрякли, и он казался сердитым, как кошка, которую неправильно погладили. Плохиш Том предпочел не задирать его. Наемники пошли направо, через странную густую траву, и вверх, на главный холм. Мортирмир уже стоял наверху с императором и штабом, императорский штандарт трепетал на порывистом ветру. Двести нордиканцев спали в траве.
Император изучал поле битвы вместе с цезарем Георгием Комнином. Полевая кузница, которую растопили привезенными из Арле дровами, весело пыхтела за штандартом. Три харндонских оружейника заклепывали латную юбку сэра Майкла, а Эдвард делал заклепки из проволоки, и наковальня пела под молотом; Герцог одевался, а Анна Вудсток, уже надевшая доспех, учила Марси, одну из подмастерьев, варить кахве в маленьком медном горшке по-ифрикуански, как пили император и его офицеры, — погуще и с медом.
Макгилли и новый паж, Хэмуайз, очень-очень юный, чей-то младший сын, облачали императора в летный костюм, а Тоби ел яблоко и раздавал им указания.
— Нет, Георгий, — говорил император. — Если они не захотят драться, мы их пропустим.
Анна Вудсток принесла поднос с маленькими роговыми чашечками кахве и предложила всем. Мортирмир отхлебнул, расплылся в довольной улыбке и залпом допил остаток.
— Я думаю, ваше величество ошибается, — сказал цезарь и отпил кахве. — Мне кажется…