Падение «Хрустального Бастиона»
Шрифт:
– Конкретнее?
– Как известно, один из центральных тестовых корпусов «Игрополиса» расположен в новосибирском Академгородке, – принялся послушно отчитываться Максим, словно зубрил энциклопедическую справку. – Здесь же, в Новосибирске, располагается специальное отделение корпорации, отвечающее за окончательную проверку «Бастиона» перед выходом на прилавки. Повышенная секретность, как вы понимаете, коммерческая тайна, многоуровневая защита и особая служба безопасности с неограниченными возможностями…
Матвеев дышал тихо-тихо, чтобы не спугнуть напряженность и тяжесть момента. На лице Покрышкина
– Однако мне доподлинно известно, что для настройки всех систем «Бастиона» на сознание моего брата необходим не просто дистанционный контакт через сеть, но личное присутствие… – Он сбился, будто подбирая слова. – Личное присутствие того физического, что осталось от Константина. Только войдя в резонансное… – Максим опять замешкался, раздумывая. – Говоря проще, чтобы не вдаваться в технические детали – только лично настроив исходник под свой мозг и сознание, Костя будет уверен в полном контроле новой программы. С учетом тестовых результатов, данных и отзывов от пользователей, баг-репортов и так далее. И лишь после этого новый продукт будет запущен в серийное производство, чего нам никак нельзя допустить…
– Костя приехал в Академгородок, куски его мозга бросили в специальный саркофаг, он прошел синхронизацию и финальное тестирование со своей сучьей программой, и теперь готов снова бежать в неизвестном направлении. – Покрышкин говорил жестко и чеканя согласные, словно и не было почти двухсот граммов водки, выпитых десять минут назад. – Я правильно тебя понял, Максимка?
– Уровень понимания приблизился к девяносто трем процентам, – сухо, но без издевки ответил Бескровный.
– Какой же нам с этого толк? – продолжал давить Павел. – Не думаю, что новосибирские бомбоубежища особенно отличаются от швейцарских…
– А никто и не говорил о штурме подземных хранилищ. – В этот момент Максим словно бы пожал плечами. – Речь идет о перехвате моего брата, когда он отправится в обратный путь на запад.
– Самолет? – Бровь Покрышкина задумчиво поползла вверх.
– Ни в коем случае, – отрезал Бескровный, – перелеты опасны для… для того, что от нас осталось. Только сушей. И явно не железной дорогой.
– Знаешь что-то, чего не знают другие?
– В противном случае этот разговор бы не состоялся.
– Тогда выкладывай.
– Только зная, что смогу рассчитывать на вашу помощь.
Покрышкин отодвинул стул и неловко поднялся на ноги. Хмурясь из-под шлема, тяжелым шагом подошел к холодильнику, заглядывая в дисплеи на дверцах, будто в этот момент Бескровный мог его видеть. Кровавые пятна на шарфе стали почти черными, заставляя вздыбившийся и затвердевший шелк покрываться трещинками.
– Там, на втором этаже, лежит мой друг. Он не просто спит, его убили. Совсем. – Матвеев слушал шефа, узнавая эти стальные нотки в его голосе, но одновременно и удивляясь зверю, которого раньше не замечал – казалось, Павел готов голыми руками разорвать жестяную дверь холодильного шкафа. – Ты прекрасно знаешь, Максимка, что если у меня появится хоть малейший шанс отомстить твоему братцу-выродку, я это сделаю. А поэтому, друг любезный, выкладывай-ка подробности или выметайся
– Вы поможете мне? – бесстрастно спросил динамик холодильника. Максим понимал, на что способен и готов Покрышкин, но и своих позиций уступать не спешил. – Я могу на это рассчитывать?
– Говори! – Паша все же ударил в дверь, кулаком здоровой руки, без размаха, но оставив на голубоватой жести уродливую вмятину.
– Это означает согласие? – Максим не унимался, спрятавшись за километрами проводов, тысячами микросхем и легкой, воздушной сеточкой, прикрывавшей переговорное устройство.
– Я сказал… – Покрышкин снова занес кулак, но теперь со стула поднялся Матвеев. Словно защищая холодильный шкаф от несправедливых побоев, он робко вытянул в его сторону руку, стараясь, чтобы в интонациях почти не звучала мольба.
– Пожалуйста, Максим, расскажите… мы поможем, вы же знаете.
Алексей не понял, что именно подействовало – его вмешательство или возможный удар, готовый раскрошить всю электронику холодильной установки. Но Бескровный вздохнул, протяжно и нелегко, словно в отчаянии.
– Когда ему нужно перемещаться по стране, Константин путешествует автокараваном в пять машин. Центральная – грузовая фура, там расположена передвижная бронированная лаборатория и саркофаг, в котором хранится мозг. Фургон – это дом для ученых, сопровождающих брата в пути. Три остальных электромобиля – охрана, по четыре-пять человек в каждом. Про уровень экипировки и подготовки этих людей я говорить не стану, и так ясно.
– Где? – все еще не оправившись от давления, распирающего изнутри, прошипел Покрышкин, не отходя от холодильника. Сцена была дикой, будто иллюстрировавшей белую горячку, но от того еще более резкой, бьющей по нервам.
– Трасса на Омск, – зачитывая смертный приговор собственному брату, негромко продолжил Максим. – По предварительным расчетам, караван отправится на запад не позднее, чем через двенадцать часов.
– Сможешь дать более точные координаты? – Павел наконец отлепился от измятой дверцы, спешно копаясь в ворохе принесенной одежды. Принялся одеваться. – Время, место, направление? Ты же можешь, Максимка, так?
– Безусловно, могу, – ответил Бескровный. Казалось, он только сейчас осознал, что именно сотворил и как непросто будет вернуть все на круги своя, если решимость вдруг покинет гения. – Я веду беспрерывное наблюдение за Городком, а караван Кости в зоне моего контроля.
– Ну и славно. – Павел выбрал из горы одежды какие-то нелепые штаны, современные и бесформенные. Бросил их Матвееву, приглашающе кивнув. – Одевайся, Лешка, нам пора выдвигаться.
Пошатываясь и стараясь не переносить вес на простреленную ногу, Матвеев принялся одеваться. Его переполняли вопросы, но задавать их, пока Максим был свидетелем разговора, он все же не решался. Оделся, выпрямился, опираясь о край стола.
Штаны оказались чуть велики, но пояс был устроен так, что мог быть подогнан под любую талию – было заметно, что свой гардероб Мастер-Чиф вниманием отнюдь не баловал. Аналогичную бесформенную одежду подобрал себе и шеф, спрятав окровавленный шарф под капюшоном спортивной куртки. Про жизнерадостную гавайскую рубаху он теперь и не вспоминал.