Падение и величие прекрасной Эмбер. Книга 1
Шрифт:
Только что я благодарила небо за то, что выглядела намного моложе своего истинного возраста. Теперь же на миг меня охватил страх. Мысленно я бранила Анхелиту. Почему она не предупредила меня? Почему не назвала мне имя той женщины и имена ее детей? Эта ее излишняя осторожность сейчас может стоить жизни мне и моим детям, а возможно, и ей самой. Я молчала.
– Назовите свое имя, госпожа моя, – дрожащим голосом попросила Анхелита.
Глаза ее умоляли меня. Я знала, о чем. Я должна была найти выход. Я молчала.
– Я снова спрошу
Надо было соображать быстро. Первым моим порывом было кинуться к детям, схватить Марику на руки, укрыть у себя на груди. Но я нашла в себе силы сдержаться. Чувства мои обострились до предела, и я осознала, что старуха не посмеет сделать девочке что-либо дурное. Потому что сама старуха – лишь то, что называется «передаточным звеном»; она должна передать нас живыми и здоровыми в чьи-то руки. Я напряглась, выпрямилась, вытянулась в кресле, но не шевелилась.
Старуха приблизилась к посерьезневшей Марике.
– Скажи бабушке свое имя, – проскрипела она.
– Говори, доченька, – я хотела ободрить малышку. Тотчас же мне стало страшно. А вдруг я невольно внушаю девочке, чтобы она назвала свое настоящее имя – Мелинда? Но я тревожилась напрасно. Умная Марика все понимала.
– Марика, – тихо сказала она и опустила головку.
– А как зовут твою маму? – продолжала старуха.
– Эльвира…
– А братика?
– Хуанито.
– А имя своего отца ты знаешь?
– У меня нет отца…
Старуха сделала еще несколько шагов. Вот сейчас она коснется девочки. Схватив Хуанито за руку, Марика вместе с ним бросилась ко мне. Наконец-то я подхватила обоих детей на колени.
– Не пугайте детей, матушка, – спокойно сказала я.
– Тебе нет смысла скрывать свое имя, – начала старуха. – Назовись…
– Но разве вы не знаете, как меня зовут? – я слегка повела плечами.
– Назовись. Тебе и твоим детям ничего не грозит, – она опустилась в кресло напротив моего, нервно перебирая четки.
– Только что, матушка, вы говорили иначе, – заметила я.
Внезапно резкий возглас боли раздался в комнате. Даже старуха чуть вздрогнула.
Анхелита подняла палец, из которого текла кровь. На столе лежало мое шитье, я подрубала платьице Марики. Случайно опустив руку, Анхелита, должно быть, наткнулась на ножницы и укололась. Кажется, она укололась сильно. Кровь текла струйкой и лилась на скомканную ткань. Марика заплакала от страха.
Но за какие-то тысячные доли мгновения я поняла, что происшедшее – не случайность. Я кинулась к Анхелите, схватила ее за руку, наши лица сблизились, я склонилась, мое ухо оказалось на уровне ее губ. Я ощутила теплое дыхание. Почти не разжимая губ, Анхелита выдохнула мне в ухо:
– Ана де Монтойя, супруга Мигеля Таранто… Анита и Мигель…
– Дайте воды, матушка, – громко крикнула я. – Вы видите,
– Воды! – громко приказала старуха, не сводя с нас мрачного взгляда.
Как я и полагала, за дверью стояли ее слуги. Прошло совсем немного времени, и слуга внес воду в бокале. Старуха приказала ему поставить бокал на стул и уйти. Я оторвала клок материи от платьица Марики, которое мне так и не суждено было дошить, обмыла палец Анхелиты и перевязала ранку. Старуха продолжала внимательно наблюдать за нами. Анхелита морщилась и даже застонала. Впрочем, ей, конечно, и вправду было больно. Теперь я готова была даже восхищаться ею. Она так преданна этой Ане де Монтойя!..
– Так как тебя зовут, милая? – старуха повернулась ко мне. Может быть, рассчитывала застать меня врасплох?
Я чуть было не назвала имя Аны. Но тотчас же поняла, что не следует сдаваться так быстро.
– Вы знаете мое имя, – бросила я, делая вид, будто поглощена раной Анхелиты.
Та открыто посмотрела на меня с благодарностью. Старуха, разумеется, заметила этот благодарный взгляд.
– Скажи ей, что нечего артачиться, – теперь она обращалась к Анхелите. – Пусть назовется. Лучше ей быть со мной поласковей. Ведь я могу оказаться полезной. Сейчас она в моих руках.
Анхелита хотела было заговорить со мной, но старуха поспешила вмешаться:
– Эй, не шепчитесь! Анхелита отпрянула.
Я подумала, что именно подозревает старая ведьма? Опасается ли она, что я – никакая не Ана де Монтойя, или просто боится, что Анхелита сможет сговориться со мной. Но о чем могла бы сговориться Анхелита с таинственной Аной?
– Я думаю, вам лучше назвать свое имя, госпожа, – слабым голосом принялась упрашивать меня Анхелита. – Нам и вправду не сделают здесь ничего дурного. И ведь уже знают, кто вы…
Я поймала изумленный взгляд широко раскрытых глаз Марики. Я посмотрела ей прямо в глазки и нежно поцеловала в щечку.
– Да, – сказала я, словно решившись после долгих колебаний. – Я поняла, вы знаете, что я – Ана де Монтойя, супруга Мигеля Таранто, и вы знаете, что наши дети носят имена своих родителей: Анита и Мигелито.
Я почувствовала, что напряжение начинает утомлять меня, и на миг прикрыла глаза ладонью. Но для усталой изнуренной женщины это был вполне естественный жест.
– Так-то лучше! – старуха уже стояла у двери.
Я спустила детей с колен. Поднялась сама и вдруг пошатнулась. Нет, я не притворялась, я на самом деле потеряла сознание, хотя мне хотелось всего лишь разыграть обморок. Но усталость и напряжение последних дней все же сказались. Анхелита бросилась ко мне, наклонилась, вылила мне на лицо почти всю воду, еще оставшуюся в бокале. Я открыла глаза.
Благодаря моему настоящему обмороку, я достигла того, чего намеревалась достичь притворным бесчувствием.
– Позвольте мне сегодня почаще навещать госпожу Ану и остаться с ней на ночь! – Анхелита подняла голову к старухе.