Падение Камелота
Шрифт:
Однако, прежде чем Лот приступил к военным действиям, Артур сам выступил в поход. Его войска двинулись по дороге на север — рыцари и оруженосцы, пешие солдаты, навьюченные мулы, повозки с продовольствием, врачи и бездомные женщины. Они шли через густые леса, и вдоль всего пути по обочинам дороги качались и шелестели деревья, их шум казался слабым эхом хлопанья и звяканья доспехов, скрипа колес, стука луков, глухого топота ног. Но это было не эхо.
Мерлин заключил союз с Баном из Бенвика и Борсом из Галии; он набросил плащ-невидимку на войско французского короля и сам вел его на север, через леса; он вел это призрачное войско, прикрывающее с флангов войско Верховного короля. Невидимая армия и решила исход битвы в пользу Артура. Честь
И вот что произошло. Войска встретились на поле, на опушке леса Бедегрейн, рядом с рекой, по которой проходила шотландская граница. Там Артур и его рыцари ожидали врага, неподвижные, словно камни, на своих могучих конях, держа копья на бедрах. Лот и его одиннадцать королей с криком бросились в атаку. А потом холодная рука смерти так буйно стала косить людей и животных, что, согласно хроникам, лошади были по щиколотку в крови, а девиз на щите Артура нельзя было разглядеть из-за запекшейся крови, которой щит был забрызган. В самый тяжелый момент битвы Бан и Борс со своими товарищами выскочили из-за деревьев. Лот и его воины замерли при виде этого войска, которое вели за собой два короля, считавшиеся самыми лучшими воинами на свете. И мужество тогда их покинуло. Спотыкаясь о поверженные тела, ступая по лужам крови, они бежали с поля битвы. Артур теснил их, его герольды скакали рядом с ним, а Бан и Борс — сзади.
Но неожиданно все лошади захромали и остановились, покрытые потом. Ни одна шпора не могла заставить их сдвинуться с места. На поле стоял Мерлин. «Довольно убийств, — сказал чародей. — Вы убили три четверти их воинов. Сейчас вы не будете их преследовать, вы сможете сделать это в другой раз. И враги ваши — не на северных берегах. Лот должен будет укрепить свои тылы, прежде чем начнет угрожать английским королевствам».
Мерлин ничего больше не сказал, но все, кто слушал его, поняли, что он прав. Верховный король вернулся вместе с войсками в свои владения. Его короли разошлись по своим пределам, все, кроме Борса и Бана, его заморских союзников. Три короля отправились в крепость Артура, которую называли, как и лес, окружавший ее, Бедегрейн. Там их приветствовали посланцы союзника Артура Леодеграна из Камелерда в юго-западной Англии, что рядом с Корнуэлом. Мерлин стоял около Верховного короля, когда герольды торопливо рассказывали о врагах Леодеграна, пытавшихся погубить его королевство. Чародей пристально смотрел на них, потом нахмурил брови.
«Господин, — сказал Мерлин, видевший всю линию жизни Артура, — не ходи к Леодеграну».
«Чародей, не пытайся удерживать меня. Леодегран был вассалом моего отца, и, кроме того, он мой союзник», — ответил король. И он покинул зал.
Итак, осенью Верховный король отправился на юг, через луга, залитые водой, и болота, в землю, называемую Летней Страной, где люди жили в деревнях, стоящих на маленьких коварных озерах, а для лошадей делали кожаные лодки. Они жили обособленно, они были людьми из прежних веков, их металлом была бронза, а не железо, и они поклонялись старинным божествам, чуждым Артуру и его воинам. Артур прошел мимо высокого холма, правителем которого был Мелвас — принц, известный тем, что водил дружбу со старыми магами. Холм был покрыт деревьями с темно-красными плодами, но ни один смертный не смел прикоснуться к этим плодам. Солдаты говорили, что они заколдованные.
Войско Артура спустилось к морю, потом по берегу подошло к крепости Леодеграна, окруженной врагами. Артур дрался, как лев, и выиграл битву. Хроники
Все же не победа в битве была главным трофеем Камелерда. После битвы, когда Верховный король пировал в замке своего вассала, колесо его судьбы повернулось. Зал, в котором пировал король, был увешан превосходными гобеленами и уставлен длинными столами. Стол самого лорда был широким и круглым, не похожим на столы других королей. Сосуды, украшавшие стол, были сделаны из стекла и золота, в них отражались огни факелов и пламя камина.
К роме того, и девушка, наливавшая вино Верховному королю, тоже отражала свет. Она была высокой, ее волосы были распущены по плечам и ничем не украшены, кроме княжеского обруча, и были они цвета осенних листьев, которые ласкает золотое солнце. Глаза ее были опущены, как и подобало девице, а ее ресницы отбрасывали тень на щеки. Платье на ней было белое, руки, в которых она держала рог с вином, тонкие и нежные, и от нее пахло цветами.
Артур не был новичком в любви. Он был Верховным королем, доблестным воином, которому не было равных в ратном деле, и женщины восхищались им. У него уже был сын от дочери одного рыцаря, которую звали Лионор и которая как-то привлекла его внимание. Но эта девушка явно не была дочерью простого рыцаря и, далекая оттого, чтобы выказывать восхищение, она смотрела на короля и ничего не говорила. Он был очарован.
Леодегран, сидевший по правую руку от короля, поймал его взгляд и сказал: «Это моя дочь, господин».
«Благородная девушка», — ответил король. Он обернулся, чтобы заговорить с ней, но девушка уже ушла.
«Ее зовут Гиневра», — сказал Леодегран, а потом перевел разговор на другую тему.
Артур больше не видел дочери Леодеграна вплоть до дня своего отъезда из замка. Когда он садился на коня, то заметил какое-то движение. С быстротой воина он повернулся в седле. В окне низкой каменной башни стояла девушка и печально смотрела на него. Он поднял руку в знак прощального приветствия и ускакал.
II. Моргауза
С зубчатой стены Кэрлеона, возвышающейся на вершинах скалы над рекой Аск, было видно все, что происходило во владениях Артура. Вдоль долины, протянувшейся от морского берега Уэльса прямо к его сердцу, шла проселочная дорога, и по ней королевские воины, разодетые в яркие шелка и сияющие золотом, ехали платить дань Верховному королю. Туда и обратно скакали герольды Артура по его поручениям. По долине сновал и простой люд: пастухи, которые гнали свои стада в горы, бродячие монахи в бурых рясах, купцы, направлявшиеся на ярмарку и безопасности ради составлявшие длинные караваны из тяжело нагруженных повозок. Часовые называли этих повседневных путешественников pieds poudreux — пыльные ноги — и удостаивали их разве что ленивого взгляда, так как они не представляли никакой угрозы для мира в государстве Верховного короля. Но мир этот был более уязвим, чем им казалось, и гибель ему несла эта дорога. Одним ясным августовским днем на дороге появилась женщина, которая служила силам, определявшим судьбу Артура.