Падение проклятых
Шрифт:
Глава 5. Родиться и сомкнуться
«В классе шестом я писала сочинение «Что для тебя значит счастье?». 12-летние дети обычно не совсем понимают этот термин, в их числе была и я. Настрочив несвязанных фраз о том, что счастье – это любовь к родителям, учебе и стремлениям, мне поставили пять, объявив мою работу как лучшую в классе. Меня это конкретно удивило, и мне захотелось когда-нибудь почувствовать настоящее счастье, а не просто банальные говоры, которые понравятся учительнице. И знаете, тот момент, когда Марта согласилась меня учить, а
В тот день Марта, пораженная голосом Франциски, настолько опешила, что не могла назначить им цену, просто решилась сделать другой ход:
– Бесплатно.
– Что? Почему?
– Я поняла, что получу от вас то, что не получу ни от любых денег мира – это глоток новой жизни. От моей нынешней остались лишь руины, на который прорастает колючий терновник. Вы не знаете, что было до этих развалин, что, наверное, к лучшему. И поэтому надежда в ваше будущее и наблюдение за временным прогрессом будет для меня лучшим, что может случиться со мной сейчас.
Слова Марты вдохновили их обоих, а притча о судьбе той женщины и двух ангелов подтвердилась.
Три раза в неделю у них были занятия. Пока Франциска со своей наставницей разрабатывали связки, Александр бренчал за стенкой. Это была комната Марты, что своим вечным бардаком из необычных вещей походила на загадочный лабиринт. Но Александру не было особо принципиально, где он играет на таких же потрясающих гитарах, как его кумиры. И лишь однажды его все-таки заинтересовали окружающие комнату загадки.
Середина июня дает о себе знать: термометр на улице достиг отметки в 30 градусов, пение цикад за окном заглушило все возможные звуки. Неделю назад Данила уехал, словно знал, будучи ненавистником жары, что она скоро настигнет Гётеборг.
Франциска и Александр наслаждались музыкой и холодным лимонадом у Марты. Ее дом за короткое время стал для них пристанищем, помимо занятий, они часто смотрели вместе фильмы и бурно обсуждали их после начала титров. Также она поговорила с ними насчет Америки и пожелала во всем удачи, уверив в том, что это всё сбудется, ибо она и сама когда-то путешествовала по миру со своей музыкой.
В тот жаркий день, во время отдыха, Марта пошла купить сигарет в магазин неподалеку, оставив Франциску и Александра одних.
– Мне так душно, пойду подышу на балконе, – сказала Франциска, покинув комнату Марты, в которой был Александр.
Он сидел на кровати и делал внимательные круги взглядов по всему, что его окружает. Затем он остановился на туалетном столике, что заставило его резко встать и направиться к нему. На верхней поверхности была разбросана косметика, а рассыпанные румяна окрасили всё в розовый. Смотря на этот хаос, Александр только сейчас заметил шкафчики. Он слегка наклонился и потянул за ручку одного из них.
*Elliott Smith – Needle In The Hay*
Внутри
«Милая Марта!
Я стараюсь видеть всё больше сияния, о котором ты говорила, но максимум, что я вижу – это то, как мне слепят глаза очки-аквариумы у медсестры, которая заставляет пить таблетки. Я помирилась с мамой, и она передумала подписывать документ о том, что я не могу самостоятельно жить без опеки, поэтому, когда меня выпишут, я смогу приехать к тебе. Знаю, что ты хотела в Америку, сюда, в Огайо, но я не хочу давать здешним людям дышать воздухом, в которым содержится наша любовь. Они этого недостойны. Мне пора, с нетерпением буду ждать твоего письма.
С любовью, твоя Сидния».
Следующее письмо было более ранним, аж за 17 августа 1963 года.
«Здравствуй, Хатун.
Мне нравится притворяться Огул-Гаймыш, если ты моя Хатун.
Я живу нашей встречей, с которой уже прошла неделя, но ты до сих пор провожаешь меня во снах все эти ночи. Ты делаешь это всегда, только сейчас намного красочнее, словно в мой последний день у порога твоего старого подъезда.
Я стала больше петь. Знаешь, мне кажется, существуют триггеры для наших возможностей. Обстоятельства, места или люди, которые заставляют тебя делать что-то намного красочнее. С момента, как мы полюбили друг друга, прошло полгода, и всё это время мне хочется добираться своим голосом до самых далеких звезд, на которых можно будет прочитать по нотам все стихи, написанные тебе».
«…Марта, я хочу умереть…» – 08.04.1964.
«…Марта, мои легкие сгорают от жажды жизни при твоем присутствии…» – 15.03.1965.
«…Я снова вижу их…» – 17.11.1964.
«…У меня был приступ…» – глаза Александра судорожно вырывали эти строчки из писем.
«Привет, Марта, я люблю тебя» – было очень много таких коротких.
«…Мне становится хуже…» – 12.12.1964.
«…Сегодня я нарисовала щегла, кажется, это ты…» – 20.05.1963.
«…Отец меня ненавидит даже в день рождения, хотя не думаю, что для ненависти должен быть определенный день или место, так же, как и для счастья…» – 26.12.1964.
«…Мама настояла на лечении…» – 09.01.1965.
«…Я подружилась тут с одним мальчиком по имени Аллен, ему 17, но я чувствую себя его возраста, хоть и пять лет назад я не была призраком…» – 16.01.1965.
«…Они сказали мне что-то о морском воздухе Югославии…» – 02.02.1965.
«…Я пела сегодня в зале для отдыха, один из пациентов сказал, что я сумасшедшая, но сегодня я просто счастливая…» – 07.02.1965.
«…Аллен умер» – 14.02.1965.
«…Я видела себя, она сказала, что я окажусь в раю…»