Падение Твердыни
Шрифт:
— Я не буду делать широкие проёмы, чтобы не разрушить весь город, — продолжал упорствовать я, несмотря на упрямство Ричарда, — не собираюсь становиться крестоносцем, который уничтожил Священный город. Если хотите ваше величество, можете так войти в историю сами.
— Ты слишком много думаешь о том, каким тебя будут помнить потомки, а не современники, Витале, — злился Ричард, приподнимаясь на стременах и показывая лежащий перед нами город.
— Может стоить напомнить кое-кому, кто в прошлый свой поход, вместо захвата города, бегал по пустыни
Подобная характеристика конечно же ему не понравилась, но заставила задуматься.
— Ладно, выбей с помощью своих страшных орудий вон ту угловую башню, она рядом с воротами и будет мне сильно мешать при штурме.
— Может лучше тогда сами ворота, ваше величество? — поинтересовался я.
— А в город мы как войдём? Ров засыпать что ли? — он покачал головой, — зачем нужны лишние действия, если всё можно сделать проще.
— Если ничего больше разрушать не нужно, то как скажете, — мгновенно согласился я, — и не забудьте, в Храм Господень первым войду я со своими людьми.
— Тогда и ты не забудь, что первым флагом на стене, должен быть мой! — сварливо ответил король.
— Как скажете ваше величество, — я склонил голову, — принцам только прикажите не лезть в первых рядах, меня они не послушают, а свои обычные методы внушения я не могу к ним применить, по понятным причинам.
— Скажи, чтобы приехали ко мне, — кивнул он, — им победы вскружили головы. Не понимают, что они происходят только благодаря тебе и мне.
— Мне? — искренне изумился я, — военачальник войска вы, ваше величество.
Он покосился на меня.
— Витале, не нужно забивать мне голову говном, ты сам прекрасно понимаешь о чём я говорю. Обеспечение войска всем нужным — одно из основных условий для победы. Я впервые сталкиваюсь с тем, как ты всё организовал и вынужден признать, что и здесь ты превзошёл всех, кого я знаю. Воины накормлены, напоены, животные тоже. Лекари готовы принимать раненных прямо с поля боя, вытаскивая с того света до двух третей из тех, кто слёг от ран. И если я сначала скептически относился к найму тобой госпитальеров, чтобы они не сражались, а вспомнили истоки зарождения своего ордена, леча раненных, то сейчас я уже твёрдо убеждён в том, что в следующий свой поход я постараюсь всё организовать по подобию тому, что я имею сейчас с твоей помощью.
— Странно, что это только вам пришло в голову ваше величество, — хмыкнул я в удивлении, — все ваши вассалы, а также другие командиры убеждены, что происходящее, заслуга только лично ваша. Слышали же какие здравницы орут вам каждый вечер.
— На то, я и король, — он гордо выпрямился в седле, — а тебе я и так знаю, слава не особо и нужна, ты довольствуешься тем, что имеешь.
— Ну ладно, — улыбнулся я, — то, что мы с вами лучшие, и так было понятно до этого похода, так что отправлюсь-ка я готовить пушки, и пришлю к вам принцев.
— Хорошо, — Ричард кивнул, переведя взгляд на город, который манил его одним своим видом.
***
1 сентября 1204 года от Р.Х., Иерусалим
— Ваше величество, — к нам, стоящим кучкой, для последнего обсуждения ролей в предстоящем штурме, подъехал один из его лордов, смущённый донельзя.
— Дюпон, мы заняты, — Ричард, несмотря на слова, всё же повернулся к нему, — что у тебя?
— Прибыла делегация христиан, живущих в городе, они опасаются, как бы мы ни убили и их в горячке боя, — по-прежнему смущённо ответил он.
Ричард задумался.
— Такое возможно, — наконец признал он.
— Что же тогда будем делать? — спросил его рыцарь.
— Граф, мы не будем менять уже принятых решений, когда до штурма осталось совсем чуть-чуть. Убивайте всех на своём пути, а Господь на небесах разберёт, кто из них свой, — спокойно заметил я, вызвав изумлённые взгляды окружающих.
Ричард, видя взгляд своего вассала, который мне не подчинялся, кивнул ему.
— Патриарху католической церкви виднее, — заметил он, — пусть будет так, как он сказал.
Граф поклонился и с этой новостью отправился к войскам, а король тихо заметил.
— Витале, прошу, после этого похода, никогда больше не приезжай в Англию.
— А если нужно будет помочь Эдуарду, с которым мы сдружились? — я перевёл взгляд с города, на него, — опасные обещания, вы с меня хотите взять, ваше величество.
Ричард покачал головой, но не стал дальше развивать эту скользкую тему.
— Что же, тогда пора начинать, — не услышав от него больше ни слова, я повернул лошадь в сторону своих канониров, расчехляющих пушки и готовя их к бою.
***
Едя в сторону Храма Господня, я старался не смотреть на тысячи трупов, которыми были завалены улицы. Все, кто хотел покинуть город, должны были это сделать сразу, как только во всеуслышание мы объявили цель похода. И без того было понятно, что рыцари не будут щадить никого, в отличие от тех же арабов, которые не так свирепствовали в захваченных ими городах. Бегать и убеждать каждого рыцаря, щадить каждую жизнь, было настолько бесполезно и главное опасно, поскольку такого человека приняли бы за сумасшедшего, что я не собирался этим заниматься. Время гуманизма и всеобщего всепрощения не пришло даже в моём веке, не говоря уже про тринадцатый, так что нечего было и пытаться заниматься подобной ерундой.
— У меня трепет в душе, сеньор Витале, — признался мне внезапно, едущий рядом военачальник, — у меня волосы дыбом стоят по всему телу.
— Я здесь второй раз, но всё равно испытываю схожие чувства сеньор Бароцци, — согласился я, показывая варяжской страже на кинувшихся на нас арабов, а пока те занимались ими, продолжил.
— Осознавать, что по этим улицам ходил Он, касался вещей, к которым можешь прикоснуться и ты сам, это просто потрясает воображение.
— Согласен сеньор Витале, — кивнул он, — мне точно, что будет рассказать внукам.