Падение «Вавилона»
Шрифт:
— И где же находится ваш дом? — перебил я.
— Неподалеку. Sheepshead Bay. Знаете такой район? Изумительный, доложу я вам…
— Взглянуть на дом можно?
— Ну сейчас, закончим… — Собеседник выразительно посмотрел на графин.
Я расправился с завтраком, отметив, что приготовлен он отменно и способен выдержать любую критику.
Со жратвой на Брайтон Бич дело обстояло солидно, ничего не скажешь. Магазины ломились от колбас, подвешанных над прилавками, как елочные украшения, сыров, икры и всяческих разносолов, напоминая
Здесь, на Брайтоне, просто не понимали капризных американцев с их заботами о низкокалорийной пище, не содержащей жиров, увлечениями диетой и всякой там аэробикой.
Обитатели гетто жили на земле Нового Света так же, как и когда-то в Союзе, стремясь вращаться в среде соплеменников, обделывать делишки, руководствуясь привычными стереотипами, и воплощать свои прежние голодные мечты о колбасно-икорном рае в повседневную радующую их глаза и души реальность.
Пока Евгений поглощал целительный, с его точки зрения, алкоголь, я вышел из пельменной и прошелся к океану. Поднявшись по лесенке на набережную, замер, преисполненный восторга и счастья.
Вот что мне было столь необходимо, вот о чем я интуитивно мечтал!
Тугой соленый воздух заполнил легкие, пьяня своей первозданной свежестью и живительным холодком. Океанская ширь зачаровывала.
Набережная, представлявшая собой широченный деревянный настил, ровно тянулась вдоль побережья, казалось, в бесконечность. Мне моментально пришла мысль о велосипеде и спортивном костюме, сулящих славное времяпрепровождение.
Обитатели Брайтон Бич сидели неподалеку в большой открытой беседке, курили, пили пиво и, нещадно матерясь, резались в домино.
По-моему, они даже не представляли, какое это наслаждение — бежать по ровной полосе досок, пружинящих под ногами, бежать до изнеможения, истекая потом, выносившим из тела все шлаки и дышать, дышать до одури синим морским воздухом, балдея от роскоши такого единения со стихиями неба и океана…
Нет, на этом Брайтон Бич существовала и определенно положительная, очень здоровая сторона бытия…
Я вернулся в кафе, вывел под руку покачивающегося Евгения, предлагавшего мне продолжить знакомство в приличном ресторане, а не в какой-нибудь жалкой пельменной, и, погрузив его в припаркованный неподалеку «кадиллак», твердо заявил, что, если он сейчас же не отвезет меня осмотреть апартаменты, я продолжу поиски жилья по газетным объявлениям.
— Ты не белый офицер… — разочарованно покривился мой первый американский знакомец, переводя хромированную рукоятку переключения передач, торчавшую из рулевой колонки, в положение езды по прямой.
— Да, — согласился я. — Я всего лишь сержант. И то — разжалованный.
До Жениного дома от Байтон Бич мы доехали за неполных пять минут.
Домик был безлико-стандартный, аккуратно облицованный темно— красным кирпичом, с маленьким задним двориком, драйв-уэем и с гаражом, оснащенным воротами-жалюзи.
Женя поправил нетвердой рукой свои темные очки, плотно уместив их на плоской переносице; разгладил оттопыренным мизинцем короткую, тронутую сединой челочку и сказал:
— Возможен семейный скандальчик, но он тебя не касается. Пошли.
В доме нас встретили две женщины: одна — кривобокая долговязая старуха лет семидесяти в брючном костюме и свалявшемся рыжем парике, другая — брюнетка лет сорока, телосложения также угловато-гнутого, с крысиной мордочкой и отчужденным взглядом, как бы говорившим: а пошли вы все…
— Ты опять пьян! — накинулась старуха на невозмутимого Женю. — Нет денег заплатить за мой зуб, а ты блуждаешь по кабакам!
Старуха изъяснялась на русском, но с сильным акцентом.
— Мама, что взять с этой сволочи, — вступила в разговор дочь. На английском.
— Без нервов, девушки, — молвил Женя бесстрастно, — они вам еще пригодятся, покуда я жив… Вот, — указал на меня, — наш новый жилец, все договорено, можешь идти шпаклевать свою гнилую пасть… Человек платит.
— Вам нужна комната? — неприязненно вопросила меня брюнетка.
— Да, на месяц. Может, съеду и раньше.
— В любом случае четыреста долларов, — отрезала она. — Сразу.
— Ну хорошо, — ответил я. — Сразу так сразу. Но давайте для начала осмотрим помещение. Как?
С видом, будто мне оказывается невероятное одолжение, брюнетка, поджав губы, молча двинулась на второй этаж. Я последовал за ней.
Апартаменты были вполне пристойными: гостиная с небольшой кухонькой и спальня. В углу спальни прямо на полу стоял телевизор.
— Вам повезло, мы не берем депозита, — прокомментировала брюнетка, со злобой кидая на постель комплект простыней. — Белье вернете отстиранным, ясно?
Стареющую даму, чувствовалось, здорово достали разнообразные превратности жизни. Может, и связанные с пьянством Евгения, кто знает.
— Жилье мне подходит, — сказал я. — Все как надо. А телефон у вас есть?
— Вам еще и телефон!
— Понятно, — покладисто отозвался я. — Купим. — И отсчитал четыреста монет, проворно выхваченных брюнеткой из моей руки.
Далее за гонорар в двадцать долларов Женя согласился повозить меня по Бруклину, дабы я мог решить насущные проблемы своего устройства на новом месте.
Я купил телефон сотовой связи, оплатив услуги по его включению, навестил супермаркет, гостиницу, откуда забрал свой чемодан, а после вновь заехал на Брайтон Бич, где в книжном магазине, именующемся «Черное море», принимали объявления для «Слова».
Прочитав представленный мной текст об утраченном бумажнике, хозяйка магазина спросила, в какой рубрике данное воззвание мне желалось бы разместить.
Вообще-то материал определенно напрашивался для публикации на страничке сатиры и юмора, но я предпочел колонку «Разное».