Шрифт:
– - Падение
Маленький чёрный сигарообразный объект висел на высоте сорока пяти мегаметров над побережьем Чили. Его матовая поверхность была почти невидима для оптических сенсоров, а пластиковый корпус и полибутадиеновая топливная шашка -- для радаров. Лишь чувствительный инфракрасный датчик мог бы заметить объект на фоне холодного космоса. Но даже обладатель чувствительного инфракрасного датчика, возможно, не сразу смог бы отличить объект от облаков мусора, оставшегося
Объект не передавал радиосигналов и не включал двигатели. Он не включал даже радар, его примитивный электронный мозг был способен лишь ловить сигналы чужих передатчиков. Объект спал, слепой, немой и почти глухой. Он ждал добычи. И он был не один.
Маша, лежа в противоперегрузочном кресле, зачарованно смотрела на обзорный экран. На экране была реальная картинка: черный диск Земли, обрамленный неполным кольцом преломленного в атмосфере света, медленно наползал на Солнце.
– Земля такая большаая!
– протянула она.
– Солнце больше.
– уточнил командир.
– Но Солнце я никогда не видела так близко!
– Маша поняла, что завладела папиным вниманием, и резко сменила тему - А научишь меня ругаться как космический пират?
Несколько членов экипажа синхронно хмыкнули.
– Мне потом твоя бабушка голову открутит.
– Ну паап! Вот что, например, такое "аполлонские катафоты"?
– А... Это когда "Аполлон-14" и "-15" высаживались на Луну, они поставили там панели с ретрорефлекторами. Катафотами, если по простому. Их потом использовали для точного определения орбиты Луны лазерным дальномером. И говорят, что если тебя прижмут между Землей и Луной, можно выстрелить лазером в Луну, и отраженный луч попадет ровно в ту точку, где ты был две секунды назад.
– Серьезно?
– Про отраженный луч? В некотором смысле, наверное, да. Но использовать это как оружие нельзя, все-таки отражение будет на много порядков слабее, чем сам луч. Даже самый мощный боевой лазер в Поясе не сможет причинить таким образом никакого ущерба. А такой лазер, который смог бы причинить ущерб, наверное, просто спалил бы эти катафоты к Троорлу, прежде чем от них что-то смогло бы отразиться.
Корвет "Мэйфлай" приближался к Земле по гиперболической траектории с высоким наклонением, планируя пройти по верхним слоям атмосферы и изменить направление движения одновременно в двух плоскостях: выровнять плоскость своей орбиты вокруг Солнца с орбитой Цереры и выйти на траекторию перехвата астероида. Поскольку предстоял вход в атмосферу, пришлось убрать жилой отсек. А сейчас корабль входил в тень Земли. Это делало синие паруса бесполезными, поэтому убирались и они.
Большую часть полета корвет прошел в радиомолчании. Но вблизи Земли, в окружающих ее мусорных кольцах, сохранять радиомолчание было невозможно.
– Маша, извини, мне тут опять покапитанствовать надо. Килосекунда до плоскости экватора! Команда,крепиться по местам к нештатному ориентированию! Турели к бою! Оба борта, зарядить перехватчики! Подтвердить готовность! Готовим мазерный радар, сканирование в конусе сорок пять проградно, плотность семьсот! Радар по моей команде!
– Турель готова!
– Батареи готовы, перехватчики заряжены!
– Радар готов!
– Включаем
На обзорных экранах вспыхнули россыпи отметок. Мелкие объекты были видны на расстояниях до пяти мегаметров, крупные - почти на две трети радиуса геостационарной орбиты. Компьютер корабля быстро обсчитывал полученные данные. Видимые объекты не попадали на траектории столкновения с корветом, маневр уклонения не требовался.
Мощный микроволновой луч коснулся черного объекта. Антенна поймала сигнал, и аналоговый датчик открыл электронный затвор. Крошечный камертон, вытравленный из монокристалла кварца, зазвенел на частоте, в сотни раз превышающей доступные человеческому слуху, генерируя тактовую частоту для центрального процессора. Маломощному тридцатидвухбитному микрочипу потребовалось около сорока миллисекунд, чтобы понять, кто он, где он и зачем его разбудили.
По допплеровскому сдвигу он смог определить лучевую скорость источника сигнала. Несколько отсчетов позволили приблизительно определить и траекторию. А транспондерный код позволил понять, что разбудили его не зря.
Процессор записал комбинацию нулей и единиц в регистр-защелку. Зазвенели еще три кварцевых камертона - вибрационные гироскопы. Щелкнуло механическое реле, и в теле объекта открылся клапан, соединявший бак окислителя с холодногазовым верньером. Пары жидкого кислорода вырвались из дюзы, и объект медленно начал разворачиваться.
– Захват самонаведения! Три факела слева, вверх на восемь.
– Левый борт, перехватчики! Турель, огонь по готовности. Уклонение антинормально!
Корабль вздрогнул: батарея левого борта выбросила пять ракет.
– Дельта-вэ мало, мы слишком близко!
– Выполнять!
– Есть уклонение!
Перегрузка вдавила экипаж в кресла.
– Четвёртый факел, тоже слева, дистанция двести!
– Перехватчики!
– Заряжаются...
– Скрипи мои шпангоуты...
Раздались хлопки рельсотронов, и потом вдруг страшный удар. Корабль, не прекращая ускорения, начал вращаться.
– Попадание, левый борт, второй бак! Разбаланс двадцать градусов и растет! Выключайте тягу!
– Отставить выключать!
– прервал командир штурмана.
– Что ракеты?
– Одна перехвачена, одна попала, две либо в оффсайде, либо турель зацепила, я не понял.
– доложил хвостовой стрелок.
– У обоих факелы на удаление, одна выглядит неуправляемой.
– Смотреть по отсекам! Ленка, что?
– Бронекапсула цела, потроха зеленые. Второй танк в клочья.
– спокойно сказала бортмеханик.
– Вон как расковыряло.
– она вывела на боковой экран изображение цистерны с рабочим телом, разорванной при взрывной разгерметизации.
– Половины воды нет, и перекачкой не компенсируешь. Я бы все-таки убрала тягу.
– Убираю тягу, попробую ориентироваться. По отсекам, доложить состояние.
– Трюма герметичная, груза зеленая.
– Батареи левого борта, отсек герметичен, погреб зелёный, радары зеленые, катапульты тестируются. Батареи правого борта, отсек герметичен, все зеленое.
– Турель, все зеленое.
– Кабина и жилой отсек герметичны. Кроме второго танка и разбаланса, повреждений не обнаружено. Ориентация через триста секунд.
– Штурман, курс?
– Командир, проблема. Если я правильно понимаю, что с балансом, мы не можем дать форсаж, закрутит. Если разбаланс двадцать, то надо левым форсаж, а правым не более сорока.