Падре
Шрифт:
– Тогда давай не останавливаться, – сказал я. – Ты так сильно нужна мне.
Мои пальцы зарылись в её волосы в отчаянной попытке стать к ней ближе, но мне
этого мало.
– Но моя мама… – пробормотала она, когда наши губы разомкнулись.
Я прижал большой палец к её губам. – Она бы хотела, чтобы ты была счастлива.
Она закрыла глаза и кивнула. – Ты прав.
– И я молился за неё… каждый день… – я схватил её руку и сжал. – Чтобы она
простила меня за мои грехи.
Лаура положила палец на мои губы и мягко улыбнулась. – Теперь я понимаю.
Я нахмурился. – Правда?
– Да и нет. Я понимаю, почему всё случилось так, как случилось. Но… – она
прижала указательный палец к моей груди. – Не думай, что ты отделаешься от того, что
сделал. Я не прощу тебя так просто. Тебе придётся долго умолять меня на коленях.
Я ухмыльнулся её словам.
– И возможно готовить, убирать и задницу целовать, – добавил я.
Теперь она тоже улыбнулась. – Ага, возможно, это сработает.
Окрылённый, я схватил её за талию и закружил в объятиях, целуя её так сильно, что
чувствовал себя словно на седьмом небе. Я знаю, что неправильно желать её так сильно
после всей этой истории, но прошлое должно остаться в прошлом, а я хочу двигаться
вперёд.
– Я обещаю, что сделаю всё возможное, чтобы сделать тебя счастливой, – сказал я,
ставя её на ноги. – И, если после всего этого ты всё же захочешь меня убить… я сам дам
тебе нож.
Она фыркнула. – Ты делаешь это слишком простым для меня.
Я поёжился. – Мне не важно, если я умру. Я заслуживаю этого.
Её брови сошлись на переносице. – Мне важно.
– Хмм… – я прищурился. – Я помню, что ты хотела меня убить всего пару минут
назад.
Она скривилась. – Будто ты не знаешь, что такое злость, Мистер Я–убью–всех–
ради–мести.
Я подмигнул. – Это верно.
– Вы выходите, ребята, или мне звонить пожарным? – прокричал Диего. – Потому
что это сентиментальная чушь попахивает.
Я рассмеялся вместе с Лаурой, и это был первый раз за долгое время, когда я
искренне мог сказать, что я счастлив, в том месте, где я сейчас.
И тогда я понял… Бруно тоже здесь. Прямо за дверью. И я замер и уставился в одну
точку.
– Хочешь поговорить с ним? – спросила Лаура.
Я кивнул. – Я… – я повернулся к ней. – Что я скажу?
Она вздрогнула. – Всё, что хочешь. Он – твой сын.
Я облизал губы и задумался на несколько секунд. Лаура положила руку мне на
плечо и сжала. – Ты справишься. Ты уже с ним разговаривал раньше. Ничего не
изменилось.
– Всё…
Она кивнула, наконец, поняв, что я имел в виду. – Но… – она сглотнула, посмотрев
мне прямо в глаза. – Ты не можешь его забрать отсюда.
Я удивлённо нахмурился.
– Я имею в виду… ты не можешь его забрать из его семьи, – добавила она. – Диего
и Бруно – моя единственная семья. Мой отец меня ненавидит.
– Почему? – спросил я.
– Потому что я спасла твоего сына. Он хотел убить его, но я забрала его и убежала,
и он никогда меня не простит. Особенно потому, что я забрала с собой и Диего. А ещё
потому, что я всегда было против нелегального дерьма, которым он занимается.
– Понимаю, – я почесал затылок. Я понимал, о чём она говорит, но я также не мог
держаться подальше. – Но ты должна понимать… я хочу видеть своего сына. Даже, если
ты не хочешь, чтобы я был здесь.
– Я знаю, – ответила она. – Я не возражаю.
– Правда? – я поднял бровь. – Убийца твоей матери в твоём доме?
Она прищурилась и пожевала губами. – Прекрати… так говорить.
– Уже отрицаешь? – протянул я.
– Просто не упоминай это. Ну, совсем.
– Хорошо. Пока я буду унижаться и молить тебя о милосердии, верно?
Она захихикала. – Именно.
– Ну, мне кажется, это означает, что я буду тут зависать ещё больше, – сказал я с
ухмылкой.
– Вы закончили? – прокричал Диего. – Бруно голодный.
– Иду! – ответила Лаура, и я отстал от неё, чтобы мы нормально оделись.
Я быстро проверил причёску в зеркале, когда она открыла дверь и выглянула. – Как
я выгляжу? – прошептал я.
Она приглушила смех. – Прекрати быть таким эгоцентричным, всё будет хорошо.
Давай.
Она вышла из комнаты и пошла на кухню. Мальчики уже сидели на диване, смотря
телевизор. А я? Я замер в дверях, не в состоянии сдвинуться ни на дюйм, когда увидел
его.
– Чем вы там занимались? – спросил Бруно.
Я облизал губы, но не мог ему ответить. Или возможно я на хрен слишком
парализован мыслью, что расскажу ему, что я его отец.
– Взрослыми делами, – ответила Лаура, отводя от меня внимание.
– Да… в следующий раз, вы возможно захотите собрать пуговицы, разбросанные по
полу, – сказал Диего, указывая на них.
Лаура поёжилась, очевидно, расстроенная фактом, что, казалось, Диего точно знал,
что здесь произошло. – Ну, да, иногда всё становится немного жёстким, – она спокойно
мыла руки и схватила несколько томатов, разрезая их снова, как будто ничего не