Падре

Уайлд Кларисса

раньше.

Глава 25

Какого хрена?

Она целует меня?

Не важно насколько это охренительно странно, но я не могу перестать целовать её.

Её рот на вкус божественный, и я хочу… нет, я не хочу брать меньше.

Но когда её губы на секунду отрываются от моих, она вновь

даёт мне пощёчину.

И продолжает целовать меня.

Её поцелуи не сладкие и не милые.

Они неистовые. Жёсткие. Лихорадочные. Будто девушка, которая зависит от моей

любви, отчаянно пытается бороться с ломкой и в то же время избавиться от привычки.

– Чёрт… – пробормотала она и укусила меня за губу, вызывая больше крови. – Я

чертовски сильно ненавижу тебя прямо сейчас.

– Хммм… оно и видно, – я сказал, облизывая её губы и прижимая её ближе. – И я

тоже чертовски это ненавижу.

– Пошёл ты – это всё из–за тебя, – прошептала она, пока я позволил своему языку

свободно блуждать по её шее.

– Ты меня соблазнила. И вот что получила, – дразнил я её, облизывая кожу.

Она отодвинулась и попыталась вновь ударить меня, но в этот раз я схватил оба её

запястья и прижал их к стене. – Ты хочешь сделать это жёстко? Ты это получишь, –

прорычал я и раздвинул коленом её ноги. – Но я никуда не уйду, и ты это знаешь.

– Чёрт бы тебя побрал, – прошипела она, поэтому я накрыл её рот своим, чтобы

прекратить её жалобы.

Она хочет этого.

Точно хочет, иначе бы она не поцеловала меня.

Она просто злится из–за своего желания, и это нормально. Я тоже выбит из колеи.

Но это не значит, что мы не справимся с этим дерьмом.

И какое примирение может быть лучше жёсткого, грубого траха? Никакое.

Поэтому я запустил пальцы под её рубашку и сорвал её, не беспокоясь, что она

разошлась по швам. И к моему счастью… она была без лифчика.

– Эй! – выкрикнула она, но я заглушил её поцелуями и облизывал её губы, пока она

не приоткрыла их и не впустила меня. Мой язык всегда её затыкает.

Её сиськи такие полные и такие приятные на ощупь, поэтому я потёр большим

пальцем её соски, заставив их затвердеть.

– А тебе это нравится, – пробормотал я ей в губы, ухмыляясь как ублюдок, пока

крутил её сосок.

– Заткнись, – прорычала она и запустила пальцы мне в волосы, пока целовала

меня.

– Это мы ещё посмотрим, – прошептал я. – После того, как возьму твою задницу.

В ответ она сдёрнула мою рубашку и пуговицы разлетелись повсюду.

Мне нравится, когда она становится агрессивной.

Я развернул её лицом к стене. – Моя.

– Твоя?

Мечтай, – сказала она, когда я прижался к её бёдрам своей эрекцией.

– О да, ты – моя, всё правильно. Чувствуешь это? Вот что ты делаешь со мной. Вот

каким диким ты меня делаешь, даже, когда мы ненавидим друг друга до глубины души.

– Просто трахни меня. Мне надоело болтать, – прошипела она, смотря на меня из–

за плеча, пока моя рука скользила вниз по её животу.

Я расстегнул её молнию и пуговицу, снимая штаны и бельё одним движением.

Она взвизгнула снова, но я закрыл ей рот рукой и прошептал. – Ты же не хочешь, чтобы дети услышали твои крики…

Она всё ещё выглядела злой, когда моя рука нырнула между её бёдер. Я

усмехнулся, когда почувствовал её влажность, даже, когда она пыталась свести ноги

вместе.

– Видишь? – прошептал я.

– Я так хочу стереть эту ухмылку с твоего лица, – прорычала она.

– Ты можешь попытаться… но ничто не сравнится с этим. – Я гладил пальцами её

щёлку вверх и вниз, медленно расслабляя, пока её ноги не раздвинулись, и я смог

добраться до её клитора. – Мне не нравится это говорить… но ты теперь моя, а я не

отпускаю то, что принадлежит мне.

Я обнял её рукой за талию, пока мой палец трахал её, чтобы она почувствовала,

насколько я серьёзен. Когда она прикусила губу, я расстегнул свою молнию и вытащил

свой твёрдый член. Я раздвинул её половые губы и ворвался в её киску, полностью

похоронив себя в ней.

– Боже… так хорошо, – прорычал я, врываясь внутрь снова.

Я схватил её запястья и прижал их к её спине, пока врывался в неё жёстко и быстро,

не думая о том, правильно это или нет.

Мои глаза путешествовали по её телу, пока не остановились на деревянном кресте

с округлыми краями, висящем на стене. И у меня появилась безумная идея. Я сорвал его

со стены, плюнул на один конец и протолкнул кончик в её задницу.

– Какого хрена…

– Ты знаешь, как я люблю трахаться… – пробормотал я, проталкивая его глубже,

после того, как поплевал на него ещё, чтобы он легче входил. Внутрь и наружу двигался

округлый кончик креста, даря ей двойное наслаждение… а мне – двойное веселье.

Я знаю, что это плохо. Я знаю, что это кощунство.

Но также знаю, что мне наплевать, потому что сейчас я хочу этого больше всего.

Чем больше я трахал её, тем легче круглый крест входил внутрь, пока не

погрузился глубоко. Я покрутил его, пока не услышал её крик, и затем шлёпнул её по