Падшая женщина
Шрифт:
— Я прошу прощения, мадам, — приглушенно выговорила она.
— Смотри на меня, когда ко мне обращаешься!
Сделав каменное лицо, Мэри повернулась к миссис Морган:
— Тебе давно пора научиться уважать тех, кто выше тебя.
Ее слова повисли в воздухе. Мэри не проронила ни звука, но ее бровь чуть заметно дернулась вверх. Ты — выше меня? — говорило ее лицо.
Миссис Джонс с тревогой перевела взгляд с заказчицы на служанку.
— Я прошу прощения, мадам, — сказала Мэри и на всякий случай сделала глубокий реверанс.
— Она не имела в виду ничего плохого, — с мертвой улыбкой проговорила миссис Джонс.
Миссис Морган вздохнула и посмотрела на свое отражение в большом зеркале.
— Я бы не стала держать у себя такую дерзкую девчонку, — заметила она.
— О нет, мадам, обычно она совсем не такая, — слабо возразила миссис Джонс. — Наверное, это жара.
— Я полагаю, она не стала бы вести себя так вызывающе, если бы ее не поощряли, миссис Джонс.
Миссис Джонс промолчала.
Миссис Морган подняла руки. Безмолвный приказ начинать расстегивать платье.
— Вырез на четверть дюйма ниже, я думаю.
— Очень хорошо, мадам.
С вытянутыми вверх руками она напоминала куклу. Мэри наблюдала за ней из-под полуопущенных век. Да ведь богатые беспомощны, осенило ее. Чем больше у них слуг, тем слабее они становятся. Паразиты!
Однако она кинулась помогать миссис Джонс с подчеркнутым смирением. Мэри намеревалась вести себя идеально до конца примерки. И все в самом деле шло прекрасно до тех пор, пока они не начали стягивать с жены достопочтенного члена парламента узкий корсаж. От усилий рубашка миссис Морган распахнулась, и наружу вывалилась одна дряблая, отвисшая грудь. Больше всего она напоминала чуть поджаренное яйцо, удлиненное, мертвенно-бледное и трясущееся. Никогда в жизни Мэри не видела ничего смешнее. Она подняла голову и наткнулась на взгляд миссис Морган, которая, несомненно, поняла, на что уставилась девчонка. Ужасный и неудержимый смех вырвался у нее из груди; Мэри прижала руку ко рту, но было уже поздно.
Что было потом, она помнила смутно. Кажется, она стояла в коридоре, прислонившись лбом к двери, и ее сердце стучало так громко, что почти заглушало вопли миссис Морган:
— Клянусь богом, она надо мной смеялась! Говорю вам, эта поганая шлюха загоготала прямо мне в лицо!
Как ни странно, в памяти у нее осталась не возмущенная физиономия жены достопочтенного члена, но лицо миссис Джонс. Мэри ждала у дверей и тряслась, как ребенок, заблудившийся в лесу.
За ужином миссис Джонс не смогла запихнуть в себя ни кусочка. После трапезы домашние разошлись, и они с мужем остались вдвоем.
— Джейн?
Она подняла голову, удивившись тому, что он назвал ее по имени.
Мистер Джонс накрыл ее руку своей теплой ладонью.
— Нынче вечером ты сама не своя.
— Это ничего. — Она сморгнула набежавшие слезы, благодарная ему за внимание.
— Гетта тебя утомила?
Как бы ей хотелось кивнуть в ответ, списать все на обычный изнурительный день. В конце концов, это было бы не первый раз, когда она скрыла от Томаса правду. На душе у нее были тайны и посерьезнее.
Миссис Джонс с сожалением покачала головой:
— Дело в том, что… Мэри. Она… вела себя дерзко. С миссис Морган.
Мистер Джонс нахмурился:
— Дерзко?
— Она не хотела ничего дурного. Она просто… рассмеялась.
— Рассмеялась? Над чем? — грозно спросил он.
— Ни над чем, — неубедительно соврала миссис Джонс. Она не могла заставить себя рассказать о происшествии подробнее, упомянуть вывалившуюся бледную грудь — отчасти из страха, что может засмеяться сама.
— А что с заказом?
Миссис Джонс поежилась.
— Вот именно это меня и беспокоит. Только поэтому я вообще об этом рассказала. Когда миссис Морган только пришла, она собиралась заказать мне три костюма для мисс Анны…
— А теперь Мэри Сондерс испортила наши отношения с самой значительной из наших заказчиц! — Мистер Джонс произнес это так, будто стоял на кафедре в зале суда.
Миссис Джонс поморщилась.
— Я не уверена, Томас. Миссис Морган отбыла в такой спешке…
Он стукнул ладонью по столу.
— Нам еще очень повезет, если хоть кто-нибудь из этой семьи переступит порог нашего магазина!
Она закрыла лицо руками.
— Что же касается этой девчонки, то я покажу ей, чего стоит ее дерзость! Я покажу ей «ничего дурного»! Немедленно приведи эту нахалку сюда, и я мигом отучу ее ухмыляться.
Миссис Джонс застыла от ужаса.
— Но, дорогой мой, подумай…
— Говорю тебе, приведи ее сюда, и я всыплю ей дюжину розг. С такими, как она, разговаривать бесполезно.
— Томас. — Миссис Джонс собралась с силами. — В нашем доме никого и никогда так не наказывали, и я не могу согласиться с тем, что…
— Вот как? Ты не можешь согласиться? — Вена вздулась у него на переносице. — Я надеюсь, наш дом пока еще не бабье царство и командую в нем я!
За все годы их супружества, в котором были и разногласия по домашним вопросам, и тяжелые времена, и неприятности с деньгами, миссис Джонс ни разу не видела, чтобы у ее мужа было такое лицо. Казалось, своим глупым детским поступком Мэри Сондерс разрушила жизнь своего хозяина.
Мистер Джонс встал и с ужасным скрежетом оттолкнул стул. Каждой частичкой своего существа миссис Джонс отшатнулась от мужа, но взяла себя в руки и не сдвинулась с места. Она слышала его тяжелое дыхание. На мгновение ей показалось, что его лицо смягчилось, — но нет, это была не доброта, а скорее какое-то неясное сомнение. Он нагнулся за костылями и пробормотал что-то себе под нос, так тихо, что ей пришлось переспросить:
— Прошу прощения?
— Сделай это сама, — буркнул он. — Так будет приличнее.
С этими словами он вышел из комнаты.
— Эби сказала, что я нужна.
Хозяйка стояла посреди гостиной, спрятав руки за спину, словно воришка. Глаза у нее были красные.
— Мэри, — быстро начала она. — Мистер Джонс… то есть мы — мой муж и я — мы решили, что тебя следует высечь за твое сегодняшнее поведение.
Миссис Джонс вытащила руку из-за спины, и оказалось, что она держит березовую розгу. Она растерянно повертела ее в пальцах, словно это была некая новомодная штучка и она не знала, как с ней обращаться.