Пака. Книга сапфировая
Шрифт:
Теперь пришла моя очередь шлепаться на жо… на пятую точку. Но, я не стал.
— Стива, отомри! Ты в хорошей компании, — она смеялась, радуясь за меня??? — Премьер-министр империи, министр финансов, совладелица «ВВП», основательница клуба «Фон Штраубе», пресс-секретарь премьер-министра, два воротилы шоубиза «Шуйские и К» и ты, Стива Голицын.
Что?! Бессонов, Воронцов, Волконская, фон Штраубе, Карамышев, братья Шуйские и я??? Элита и беспризорник. Интересно, по какому принципу избираются кандидаты на исполнение мечт??? Ну, они школьные друзья. Теперь сливки высшего общества. И Стива… Угадайте, кто лишний в этом ряду?
— Пака, знаешь, мне, правда, надо поспать, — я направился вон из салона.
Она побежала за мной и ухватила за руку, вынуждая посмотреть на нее. Такой счастливой я ее еще не видел! Кариньо, ты рискуешь. Если плюну на контракт, могу и сухим из воды выйти. Мама твоя исполнит мою мечту, с твоих слов, и я все равно получу то, что желаю. Клан и инфо о собственной семье! Отойди, глупая!
— Стива, не сомневайся. У тебя все получится! Правда, без усилий с твоей стороны ничего не выйдет, но «зеленый свет» твоим начинаниям обеспечен.
— Приедешь домой, передай маме привет, — вот сказанул-то.
И, выдернув руку из ее ладошек, ушел. Спать на фиг! И ты, тиби, даже не смей мне сниться!
Эту мечту старшая тиби не исполнила, потому, как Пака снилась мне всю ночь и по утру, так и не разбуженный «ловцом» я проснулся никаким. То, есть я выспался, но сны меня вымотали морально. А ведь это только начало пути! Как там у классика?
«О, если бы моя тугая плоть, могла растаять, сгинуть, испариться!»
Правда, классик о самоубийстве говорил. А я о плоти, блин!
Я пошел в каюту, принял душ наскоро. Переоделся и запихал стираться и сушиться свои шмотки. Хорошая яхта. Все есть, плыви не хочу. Куда бы еще кошку сбагрить?
А кошка, тем временем, уже была в салоне, что-то раскладывая по тарелкам. Потом брала эти тарелки и носила на корму, под навес. Хорошая идея поесть на открытом воздухе, глядя на море, пока еще не слишком жарко.
— Шуршишь, кариньо? — я прислонился к переборке между салоном и открытой кормой.
— И тебе доброго утра, Стивка! — во, как, «Стивка»
Сейчас как шарахну тебя, будешь знать, как фамильярдничать на ровном месте.
А она весьма деятельная особа!
Я не мог не заметить чистоту и порядок. Салон, каюты, все это было прибрано, вычищено и….стало уютно. Кто бы мог подумать, что принцесса со взрывным характером, такая хозяйка. Самое интересное, что ей в радость.
Но есть одно «НО». Сейчас она все дела переделает, всего наготовит, а потом примется за меня! Других развлечений на яхте у нее нет, а насколько я мог судить, она непоседа!
Чур меня!
Так, надо срочно отомстить за «Стивку», а то на шею сядет.
Я подошел к ней, улыбнулся глумливо и пошлепал по попке, вроде как приветствуя. Руку отдернул поскорее, ибо попка была…Лучше промолчу!
— Это как понимать? — она рассердилась мгновенно.
— Да как хочешь, так и понимай. Я действую строго в рамках- ты мне, я тебе. Если я для тебя Стивка, свой в доску, то отчего не потрогать шикарный экземпляр? Что такое, Аленка? Чем не довольна? — я хамил ей, откровенно и нагло, идиот!
Рано я радовался.
Тиби оценила ситуацию, поняла мои действия и ответила, как говорится, адекватно моим телодвижениям (собственно, была права). Она ухватила меня за щеку, и потрепала, как щенка.
— Ты ж мой хороший. И глазки то у нас злые, и бровки то у нас сошлись в одну линию, и кулачки то у нас сжались. Садись, дорогой, накормлю. Может, подобреешь.
Она самоубийца, точно говорю. Ладно, Пака, лови в ответ.
Я не раздумывая, облапал ее как следует, прижав к стене. Облапал нагло и зло, наказывая. Словно шлюху оценивал.
Я не буду говорить, ЧТО закрутилось во мне после этого, лучше вам не знать. Одно скажу, я дебил, и сделал себе только хуже. У меня даже ладони стали горячими, не говоря уж обо всем остальном.
Она застыла. Обиделась. Поняла, как я унизил ее. Прости меня, кариньо. Но, я не игрушка тебе, ясно? Наверно, я мог найти и другой способ, чтобы показать ей как НЕ НАДО себя вести. Но, после просмотра своих снов, я просто не удержался. И за это прости, девочка.
Она не простила, потому, что мысли мои читать не могла, а вслух я не произнес ни слова. Тиби просто двинула меня коленом в пах. Попыталась. Ну, детка, ты совсем куку. Я же дистэто. У меня реакция молниеносная. Хотя, попытка славная.
— Сделаешь так еще раз, я найду способ унизить тебя так же, как ты унизил меня сейчас. Как ты говорил? Затихарись и жди? Я последую твоему совету, Голицын. Ты ведь рассердился на «Стивку»? Я брата называю «Илька». Думала, если ты вошел в круг избранных, то почти семья мне. Потому и назвала так. Словно, своего.
Вот сейчас я готов был провалиться под землю от стыда.
Кариньо, откуда мне было знать? Думаешь, я в курсе, как в нормальных семьях называют друг друга и почему они так делают?!
— Садись, завтрак готов, — ее голос, бесцветный и тихий хлестанул по мне сильнее, чем плетка- дуччи (с железными крюками на конце), — Или мне на «ВЫ» надо говорить?
— Я не голоден, — это все, что смог выдавить из своей вмиг пересохшей глотки.
Она, услышав это, дернулась и замерла. Потом без лишних слов, свалила всю еду в одну миску и выкинула за борт.
Доброго утра, кариньо, приятного аппетита Пака, удачного дня, Алена.
Наверно, я сам утоплюсь. Ее топить, вроде, не за что.