Паладин душ
Шрифт:
– Постарайтесь уж.
В другом конце двора Фойкс и Лисс сидели уже ближе друг к другу. Фойкс держал руку девушки в своей, а она ее не отнимала. Она слушала его, по мнению Исты, слишком доверчиво. Рейна резко поднялась и позвала ее. Чтобы привлечь внимание Лисс, пришлось звать дважды. Девушка поспешно вскочила на ноги, но след ее улыбки, словно аромат, остался витать в воздухе.
Леди Каттилара в отчаянной попытке до конца выдержать роль хозяйки замка перед новыми гостями устроила ужин в той же зале, где она и ее леди развлекали Исту во второй вечер. Эрис снова куда-то уехал; присутствовали несколько его офицеров,
Мудрейший ди Кэйбон хоть и нервничал, однако все же вознес вечернюю молитву с достойным удивления красноречием, осторожно обходя стороной мольбы о божественном благословении. Беседы, которые начались, как только подали еду, хромали на обе ноги; служитель нашел спасение от них в старательном пережевывании пищи. Но, как Иста заметила с одобрением, он тем не менее не переставал слушать.
По правую руку от Исты, отделяя ее от Фойкса и Лисс, сидел один из старших офицеров Эриса. Он оказался достаточно вежлив, совсем не стеснялся ее ранга, но был очень озабочен. После обмена мнениями по поводу еды и вина он вдруг спросил ее:
– Милорд сказал, что очень болен. Вы слышали об этом?
– Да. Я знаю. Мы обсуждали с ним это.
– И действительно я заметил, что он был бледен, не ел и не спал как следует, но такого я не ожидал… если это действительно так серьезно, может быть, лучше заставить его отдохнуть? – Он взглянул на Каттилару, словно желая найти союзника против своего могущественного командира, для его же блага.
– Отдых не излечит то, чем страдает он, – ответила Иста.
– Боюсь, что езда верхом в такую погоду может только усугубить его болезнь.
– Не понимаю как.
Каттилара, расположившаяся слева, посмотрела на нее сердито.
– Не знал, что вы целительница, рейна, – заметил он.
– Я вовсе не целительницы. Увы.
– Скорее наоборот, – обиженно пробормотала Каттилара.
Офицер неуверенно моргнул, но в конце концов сообразил и перевел разговор в русло, менее неприятное для марчессы:
– Бандиты из княжеств обычно не осмеливаются подходить так близко к Порифорсу, уверяю вас, рейна. Но в то утро мы основательно покусали их, и, думаю, они воздержатся от дальнейших попыток.
– Мне кажется, что на сей раз это больше, чем просто бандиты, – возразила Иста. – Скорее солдаты, о чем свидетельствуют их плащи, ведь обычные бандиты не станут таким образом выдавать себя. Возможно, князь Сордсо Пьяница наконец занялся чем-то более военным, чем раньше, или кто-то еще при его дворе испытывает ваши защитные силы?
– Я бы никогда не подумал, что это Сордсо, но после несчастной смерти своей сестры Юмеру, я слышал, с ним произошла огромная перемена. Если так и будет продолжаться, нам придется придумывать ему новое прозвище.
– О?
Воодушевившись, он начал рассказывать более безопасную сплетню, чем та, с которой он начал:
– Говорят, что он как следует занялся своей армией, что раньше ему было совсем несвойственно. И бросил пить. Помимо этого, он распрощался со всеми своими дружками и собутыльниками. И, совсем уж внезапно, женился на наследнице Борсаснена. Еще он взял себе двух официальных любовниц, которых рокнарцы считают женами, чтобы избавить их потомство от клейма бастардов.
Иста подняла брови:
– Не похоже на того человека, которого описал мне лорд Иллвин, но, боюсь, у лорда Иллвина в последние несколько месяцев не было возможности пристально следить за событиями в Джоконе, да и вообще где бы то ни было.
Офицер вскинул голову:
– Иллвин описал? Он уже говорит? Он разговаривал с вами, рейна? О, какие обнадеживающие новости!
Иста оглянулась на Каттилару и прислушалась, крепко сжав зубы:
– У него случаются краткие периоды сознания. С тех пор как я приехала сюда, я разговариваю с ним практически каждый день. Нет сомнений, что его разум невредим, но сам он очень слаб. Думаю, что сейчас его здоровье вне опасности. – Теперь настала ее очередь мрачно посмотреть на Каттилару.
– А мы… а мы боялись, что его разум покинул нас, когда Иллвин не проснулся. Его ум для Порифорса такая же потеря, какой… станет и меч Эриса…
Он почувствовал на себе хмурый взгляд Каттилары и скрыл смущение, впившись зубами в очередной кусок.
К великому облегчению Исты, мучительный ужин был прерван только формальной музыкальной интерлюдией. Ди Кэйбон отправился в комнату наконец-то как следует отдохнуть, Фойкс в сопровождении офицера Эриса пошел выяснять, какую помощь его маленький отряд может оказать Порифорсу в обмен на предоставленные еду и ночлег. А заодно, если Иста верно оценивала сообразительность Фойкса, вытянуть из офицера побольше подробностей об оборонительных сооружениях замка и его обитателях. Скорее всего очередное письмо Фойкса в Кардегосс будет насыщено разнообразными сведениями. Иста не знала, рассказал ли он уже канцлеру ди Кэсерилу о своем новом питомце или продолжает скрывать эту дыру под ворохом новостей.
Глава 18
Лисс как раз причесывала волосы Исты перед сном; этот процесс девушке, видимо, нравился – Иста подозревала, что он вызывает у горничной счастливые воспоминания о конюшне, – когда вдруг кто-то робко постучал в дверь внешней спальни. Лисс отправилась открывать и через секунду вернулась:
– Это один из пажей лорда Эриса. Он говорит, что лорд ждет внизу и умоляет об аудиенции.
Брови Исты взлетели вверх:
– В такое время? Хорошо. Скажи ему, что я сейчас же спущусь.
Лисс пошла передавать сказанное, а Иста сбросила халат и снова надела льняную рубашку цвета лаванды и черное шелковое платье. Ее рука ненадолго задержалась над траурной брошью, лежащей на столе, а потом взяла ее и, как и раньше, сколола под грудью мягкую ткань. Неожиданно подходящее украшение для состояния Эриса, решила она. В сопровождении Лисс, несущей свечу в стеклянном подсвечнике, чтобы освещать дорогу, рейна вышла на галерею.
Лорд Эрис стоял у подножия лестницы, высоко подняв факел и настойчиво глядя вверх. Он был в сапогах, меч висел на поясе, словно хозяин замка только что вернулся с очередного объезда. Иста обрадовалась, заметив, что под серо-золотым плащом поблескивала кольчуга. После дневной жары ночной воздух казался мягким и ласковым, пламя давало неверный свет, обрисовывая бледные черты Эриса.