Паладин развивает территорию. Том II

Greever

По толпе прошлась волна шёпота, потому что это было неслыханно, и в первую очередь это разозлило Керта. Только вот он не успел ничего сказать.

Стража схватила его и начала срывать одежду, пока он кричал, пытаясь отбиться от них. Прямо на площади перед простолюдинами и знатью молодого аристократа раздели догола, после чего облили мёдом и высыпали на него перья куриц.

— Теперь вы можете покинуть наш город, — после этих слов стража подхватила мужчину и потащила к телеге, а лорд посмотрел на дворян, находившихся здесь, и

обратился к ним: — Кто ещё желает покинуть город?

В ответ была лишь тишина. Аристократы опасались, что их также могут унизить, а простолюдины боялись навлечь на себя гнев дворян.

Керт кричал и проклинал Виктора за это унижение, пока его тащили к телеге, но Виктору было всё равно. Он, наконец, смог исправить хотя бы одну несправедливость в отношении своих людей. На данный момент в списке дел осталось всего четыре неотомщённых происшествия, которые обязательно будут реализованы.

Пока он слушал угрозы в свой адрес, взглядом провожая виконта, похожего на ощипанную курицу, на него из толпы смотрела Лиония.

Она улыбалась, глядя на него, ведь сама куда хуже поступала с зазнавшимися аристократами. Однако её улыбка была вызвана не только этим.

Мужчина на подиуме являлся сыном герцогини, и, конечно, женщина чувствовала гордость за него, хотя и не была причастна к его становлению таким решительным в делах. У неё было непреодолимое желание прижать его к груди и погладить по лицу в надежде избавить сына от ужасного шрама.

Она не знала, кто оставил его, но клялась себе, что если этот человек жив, он познает такие страдания, что не снились даже демонам.

Ещё при первой встрече Лиония с трудом сдерживалась, чтобы не протянуть руку к нему, однако тогда смогла контролировать себя. Только вот постоянное нахождение рядом с сыном вызывало в ней всё больше материнских чувств, о которых женщина и не догадывалась до сих пор.

* * *

В Балтес ударными темпами шли стройки. Храмовая площадь уже была почти завершена, а платформа перемещения находилась на стадии нанесения рун. Также полным ходом шло строительство академии магии, дворца лорда и множества других проектов.

Сильвия, что контролировала всё в отсутствии супруга, была очень загружена делами. Она даже не могла поиграть с дочерьми, которые находились с ней в одном кабинете.

Поглаживая себя по животу, девушка заполняла документы. Жена Виктора вновь была в положении и узнала об этом совсем недавно, что стало для неё очередным событием. В платье, что носила виконтесса, практически невозможно было увидеть её состояние, хотя она и не скрывала это.

Сильвия очень надеялась, что на этот раз это будет мальчик, так как хотела порадовать Виктора так же, как тогда, когда родился Рагнар. Она очень переживала, что он не отреагировал на дочерей так же, как на сына, хотя и видела, насколько её муж привязан к ним.

Единственное,

что успокаивало девушку, — это его реакция на Ронана, когда тот родился. Даже при том, что ребёнок был от Линеи, он вёл себя довольно сдержанно, а значит, дело было не в особом отношении к женщине, что родила его, а просто в первом мальчике в доме.

Но всё же ей хотелось подарить ему ещё одного сына, и до отъезда она исключила Линею и Миранду от посещений мужа и проводила почти каждую ночь с ним сама.

Виктор никогда не возражал насчёт того, кто его посещает. Он уже воспринимал это как само собой разумеющееся. Даже при том, что Линею он любил, но это скорее было чем-то эмоциональным, чего лорд не мог объяснить.

В плане семьи не существовало различий между Линеей и остальными жёнами. Они словно все находились в одной категории приоритетов, и нельзя было сказать, что с кем-то он хочет проводить больше времени, а с кем-то меньше, хотя поначалу именно так и было, но не теперь.

Когда к нему приходила одна из жён или он сам наведывался в их спальни, Виктор вообще не задумывался о том, с кем ему проводить время. Женщины были с ним нежны каждая по-своему, и, пока они хотели быть с мужем, его ничего другое не интересовало.

Сильвия об этом совершенно не думала. Ей хватало того, что есть, и просить большего боялась. Сейчас семья находилась в балансе, а она с Виктором была на одном уровне, и желать большего значило бы вернуться к себе прежней, чего девушка совершенно не хотела.

Она и о том, что произошло между ней и мужем до свадьбы, вспоминала с горечью. Ведь если бы не её отношение к нему, возможно, и других жён не было, и они могли жить лишь вдвоём.

Сейчас же девушка просто занималась делами вотчины, пытаясь решить вопросы, возникающие постоянно.

Новый архитектор постоянно забирал работников с других объектов, ни с кем не консультируясь, из-за чего жаловались уже управляющие этих проектов.

Дворфы без конца что-то взрывали, ломали, строили, на что уходило очень много ресурсов, в том числе золота, так как Гелдор постоянно экспериментировал с новыми сплавами металла.

Из объяснений Виктора он понял, что разные материалы при разных температурах и добавлении всевозможных ингредиентов, в том числе кислорода и извести, могут дать непредсказуемый результат.

Желая проверить эту теорию, дворф пытался использовать руду трилли, чтобы понять, есть ли у неё какие-либо другие свойства, что, разумеется, обходилось казне Балтес в круглую сумму, так как этот материал закупался у эльфов через дворфов.

Помимо всего прочего, прибывающие беженцы нагружали города и деревни до предела. Они уже разрослись настолько, что в них нельзя было узнать прежние населённые пункты.

Когда Сильвия, уже измотанная, сидела за столом, заканчивая работу на этот день, дверь кабинета открылась без стука, и вошла её фрейлина Мила.