Паладины звездной империи. Ч. 1 - Оковы для медведя
Шрифт:
Через полгода у ардийцев начал постепенно изменяться их внешний облик. Во-первых, у них укоротились мочки ушей, но это ещё полбеды. Они ведь удлиняли их в древности специально. Куда интереснее было то, что, во-вторых, с их тел стали сходить пигментационные пятна, но самым интересным оказалось то, что их волосы при этом стали быстро темнеть и приобретать красновато-коричневый цвет палисандра, а также начали расти волосы. У девушек на лобках и подмышками, а у Гейнуора ещё и на груди. В один прекрасный день, лёжа на своём ложе положив голову на упругий живот одной из своих любовниц и глядя на её начавший кучерявится лобок он промолвил:
— Джулай, мне кажется, что мы тут уже совсем одичали. У меня на груди растёт чуть ли не точно такая же шерсть,
— К зиме утепляетесь, — хохотнул землянин, — а вообще-то так оно и должно быть, Гейн. Поверь, когда ты вернёшься на Ардию, то столкнёшься с весьма прелюбопытнейшим явлением. Длинноухие дамы и господа с пёстрыми физиономиями и белыми волосами, которые раньше считались признаком особого аристократизма, станут восприниматься всеми, как недоделанные придурки. Ты обратил внимание, что твоя физическая сила, ловкость и реакция увеличились за эти паршивых полгода чуть ли на втрое? Все наши подружки тоже превратились в настоящих фурий. Это, друг мой, ничто иное, как возврат к корням, к тому времени, когда ардийцам не была нужна никакая техника для того, чтобы выжить в дикой природе и покорить её.
— Да, и я могу сказать наверняка, что даже мускульные усилители самого лучшего образца сильно проигрывают моей естественной мускулатуре, — ответил Гейнуор, — что меня очень сильно удивляет. Неужели у меня сам собой увеличился КПД мускулатуры?
— Именно так и произошло, парень, — подтвердил Джулай Энсон с улыбкой, — со мной произошло то же самое. Всё объясняется очень просто, мы все тут обрели точно такие же тела, какие имеют в природе дикие звери, а уж они, поверь, при равном весе с человеком минимум втрое сильнее. Для того, чтобы сохранить это очень важное качество, Гейн, нам всем теперь придётся регулярно тренироваться хотя бы по часу в день и все мои мысли только тем и заняты, что я придумываю универсальный тренажер для этого. Сам понимаешь, ноблес оближ, я не имею права, впрочем, как и ты, сражаться с кем-либо из своих подчинённых или приближенных.
Президент Ардии небрежно махнул рукой:
— Даже не забивай себе этим голову, Джу. Тебе просто следует воспользоваться для этого ардийским роботом-андроидом, он сможет быть твоим спарринг-партнёром. Между делом он будет исполнять роль твоего секретаря, причём секретаря всезнающего, а ещё никогда и ничего не забывающего. Если ты позволишь, то я тебе с удовольствием подарю такого и ты гарантированно будешь первым человеком, который его включил. Более того, его даже изготовят в твоём присутствии и он всегда будет предан только тебе одному.
— Не откажусь, — согласился землянин, — особенно если он будет иметь такое тело, как у меня и окажется слегка похож. Желательно также, чтобы он мог при необходимости быть моим двойником и имел, как и славийские роботы, независимо мыслящий мозг с искусственным интеллектом. Тогда я просто воспитаю его точно так же, как ты воспитывал всё это время меня. Не скажу, что я стал полностью послушным тебе учеником, но научился от тебя столь многому, что ты отныне можешь полностью доверять мне. Впрочем, как раз этого я от тебя и не требую. Извини, но у каждого из нас помимо общих есть ещё и свои личные интересы. Так ведь, партнёр?
— Так, — ответил Гейнуор, — и я рад, что ты это понимаешь.
Да, между Гейнуором и Джулаем давно уже установилось полное взаимопонимание. Настолько полное, что они не спорили даже по пустякам. Проходили дни, месяцы, и наконец, через двадцать стандартных месяцев, они оба никуда не торопились, наступил день расставания с Хоунаром и островом Эртелайд, ставшим вместе с девятью другими индианскими «оазисами» для ардийцев настоящей школой «одичания». Они были названы «Величайшим даром Земли», по сравнению с которым меркло всё остальное, хотя каждому дураку было ясно, что без карингфорса и экспандминда ничего подобного не произошло бы. К тому же славийские учёные уже не раз заявляли, что карингфорс и экспандминд и без школ «одичания» восстановят ардийцев в их «природном виде». Нет, из этого было решено сделать крупномасштабную
Обоим аферистам на Ардии устроили такую встречу, словно это они «перекрасили» почти десять миллиардов ардийцев вручную. По выражению многих обозревателей такого бесстыдства Маурана ещё не знала, но факт остаётся фактом — имя президента Земли было у всех на устах и это его назвали Спасителем Ардии и даже наградили «Бриллиантовой звездой героя Маураны». С Земли на Ардию приехало несколько десятков тысяч человек. Приглашение были посланы и на Славию, но за подписью, как сказал Максим Первенцев, отставной козы барабанщика и потому он никуда не полетел. Свадебных генералов там хватало и без него. Точно такого же мнения придерживались друзья Максима, которые также проигнорировали аналогичные приглашения. Смысла лететь в столичный мир не было никакого, как и смотреть на это помпезное шоу в прямом эфире.
Президента Славии во всей этой истории с обретением Гейнуором псионических способностей, а об этом было сказано вскользь, радовало совсем другое. Четырёхлетнее затворничество двух аферистов дало его народу время на то, чтобы самым капитальным образом закрепиться не только на планете, но и во всём Зелёном Космическом Архипелаге Славии. На всех тридцати восьми его планетах были построено по полтора десятка городов с численностью жителей в двести, двести пятьдесят тысяч человек, а всего в славийских колониях проживало свыше ста пятидесяти миллионов славийцев. Более того, каждая колония имела своего депутата в Звёздном парламенте, который за минувшее десятилетие обрёл такую политическую силу и значимость, что уже успешно похоронил несколько десятков весьма крупных начинаний правительства Звёздного Союза. Сто пятнадцать депутатских мест в Звёздном парламенте позволяли Славии заниматься законотворчеством даже без помощи союзников, но в том-то всё и дело, что она была мало того, что просто неоценима, так ещё давала возможность принимать важнейшие законы в двухнедельный срок.
Вот тут-то Верховная палата представителей и сникла, так как она эти законы была вынуждена всего лишь одобрить, прежде чем они лягут на стол Председателю правительства Звёздного Союза, а это хотя и был ставленник Гейнуора, но всё же не он сам. По конституции Маураны на подписание закона ему давался срок один стандартный месяц. Он мог отказаться подписывать закон, но тогда Звёздный парламент мог заявить ему вотум недоверия, а вместе с тем заявить о самороспуске и назначить дату новых выборов. Депутатов и Председателя правительства Звёздного Союза. Депутаты приходили в Звёздный парламент сроком на двадцать лет, а Председатель правительства избирался из числа президентов планет на двадцатипятилетний срок, как и все президенты. До сих пор Ардия всегда проталкивала на этот пост своего ставленника, но за те четыре года, что Гейнуор отсутствовал, чуть ли не половина законов претерпела существенные изменения, но что хуже всего, было принято множество новых и ни один из них Председатель Раонир'шаат Зойл с Кейтара не смог похоронить.
Главная законодательная инициатива была в руках депутатов, но только в том случае, если закон будет вдвинут депутатской группой насчитывающей не менее пяти процентов от их списочной численности. Такую депутатскую группу Славия имела с самого начала, но она обрела полную силу только после того, как не на одной планете, а чуть ли не во всей Мауране была создана «Партия прогресса», в которой славийцы всё устроили так ловко, что в неё чуть ли не ринулись все «древние» миры. Теперь за «Партию прогресса» только в Звёздном парламенте были готовы проголосовать пятьдесят три процента депутатов, а если провести досрочные перевыборы, то их станет минимум восемьдесят два. Поэтому Председатель Зойл подписывал все законы практически не глядя, понимая, что ему вскоре предстоит большой скандал с Гейнуором, но на этом посту ему предстояло находиться ещё двенадцать лет и он не собирался покидать его с позором.