Палитра чужих цветов
Шрифт:
— Это крупный приз, — признал Слон. — Учитывая, сколько Цитаделей успели напихать по Мультиверсуму Ушедшие, вышла бы неплохая альтернативная транспортная структура. Контора с удовольствием села бы жопой на такой ресурс.
— Всё ещё интереснее, — сказал Дмитрий. — Они считают, что через неё можно выйти в некий «ортогональный Мультиверсум», куда и ушли те Ушедшие. Контора ищет не ихор, не артефакты, не оболочки, не новые кросс-локусы…
— Она ищет самих Ушедших, — сообразила Змейса.
***
В пыльном отеле посреди пыльного ничего мы просидели ещё две недели. В это время Пётр и Слон мотались куда-то через
В промежутках командир гонял группу на боевое слаживание, благо места для тренировок — до горизонта и дальше. Все рекруты уже имеют какой-никакой полевой опыт, многие успели повоевать в строевых частях, некоторые и поконтрактить — локальные конфликты - с некоторых пор их не принято называть «войнами» - полыхают по всему миру. Подразделениям надо сработаться, бойцам - распределить роли в группах, привыкнуть к товарищам, скорректировать тактические приёмы под наши задачи.
В сотне километров нашёлся небольшой местный город, такой же пыльный и пустой, как всё здесь. Там отрабатывали штурмовые и контрштурмовые действия, зачистку помещений, устраивали стрельбы из лёгкого и тяжёлого оружия.
Я принимал активное участие и как медик, и как замкомандира. Дмитрий тренировался на общих основаниях, попав, как стажёр, в моё непосредственное подчинение по принципу «до кучи». Выступил, учитывая ноль опыта, терпимо. Бегает резво, стреляет плохо. Гонял его на импровизированном стрельбище в режиме «Бежим-стреляем-лежим-стреляем-укрываемся-стреляем» и прочее КМБ. «Вспышка слева, упал-отжался». Заодно и Алиану выгулял — хотя она и медсестра, но основы стрелкового боя в команде должен уметь каждый. Её я дополнительно натаскивал на полевую медицину — перевязки, иммобилизации конечностей, противошоковые и прочие мероприятия, лекции по анатомии и общей медицине.
Для полевого парамедика настоящее медобразование желательно, но не обязательно. Врачей на каждый взвод не напасёшься. Важнее иметь уверенные навыки выполнения десятка-другого простых действий. Настолько отработанные, чтобы выполнять их лежа в канаве под ураганным огнём противника на одной мышечной памяти. Голова паникует, жопа обсирается, а руки работают. Материала для практики хватает — где учения, там и травмы. Когда сто здоровенных молодых долбоёбов бегают как лоси по городской застройке, постепенно превращая её в руины при помощи гранатомётов разных конструкций, непременно будут переломы, растяжения, ушибы и другие травмы, включая огнестрельные ранения от «дружественного огня», рикошетов и распиздяйского обращения с оружием.
Отметился на этой стезе и Дмитрий — назначенный на должность оператора дрона разведки (А куда ещё такого ботана? Не в штурмовой же взвод?), он ухитрился, засмотревшись в экран планшета, навернуться с разрушенного лестничного пролёта. В каске и бронике отделался легко — несколько ушибов, лёгкий сотряс и распоротое арматурой бедро. Так что их общение с Алианой перешло в медицински-интимную фазу. Девочка бинтует его, мило розовея щеками, потому что бедро повреждено высоко, близко к паху. Чудом не лишился важных частей тела, остолоп малолетний.
Его и ещё пару бойцов
Дмитрий с его дыркой в ноге оклемался бы и так, но Слон сказал, что он срочно нужен на ногах. Пришлось, к облегчению всё заметнее ревнующей Калидии, лишить его романтических перевязок нежными девичьими ручками.
Рисуется мне даже лучше, чем прежде, — референсы берутся на раз, а используя цвет, обхожусь меньшим количеством скетчей. Нагма не зря старалась. Увлекаюсь и как будто чувствую её сидящей на моих коленях и ведущую моей рукой. Как она там, интересно? Скучаю по этой весёлой егозе.
По Анахите тоже немного скучаю, но Змеямба регулярно эту скуку развеивает. Наша снайперша в учениях не задействована, отрабатывать слаженность ей не надо, она юнит-одиночка. Так что сил и энтузиазма у неё куда больше, чем моих возможностей к концу дня, но ей не сложно брать инициативу на себя и побыть активной стороной процесса.
— Ты как дорвалась прям, Зме, — удивляюсь я. — Вокруг полно военных, красивых-здоровенных. Молодняк о твои сиськи все глаза поломал, а ты в моей койке. Не замечал за тобой такой монофилии раньше.
— Пользуюсь, пока могу, — смеётся она. — Пока индульгенция не отозвана и пока ты меня терпишь.
— А могу перестать?
— Мало ли, что случится…
— Змейса, — напрягся я. — Что-то ты не договариваешь, мне кажется.
— Всякому знанию — своё время, Докушка, — отмахивается она. — Не забивай голову. У нас впереди та ещё развлекуха, может, и говорить не о чем будет. Или некому. Иди лучше сюда, у меня есть пара свежих идей…
***
С Дмитрием разговаривать до сих пор неловко, но приходится. Общение фокусирует референс, а Слон велел торопиться. Скоро учения закончатся, и начнётся то, ради чего они проходят.
— Это и есть твоя суперсила? — скептически спрашивает мой несын. — Картиночки карандашиком?
— Не всем же левитировать, — вздыхаю я, — с лестницы жопой вниз. Кто бы говорил, супермен хулев…
— Это случайность, — злится он.
— Кто-то спорит? Я так нет. Но до приличного бойца тебе ещё как до Пекина раком.
— Я знаю.
Ишь, надулся.
— А насчёт картиночек — подожди пару дней, потом будешь выводы делать.
— Ах да, Алиана говорила, прыщи ты выводишь отменно. А геморрой заговариваешь?
— Есть такая необходимость? — удивился я.
— Единственный мой геморрой сейчас — это ты.
Я молча пожимаю плечами. Детская провокация, глупо.
— Так ты врач, вояка или художник? — не унимается он.
— Всё это и ничего из этого.
— Боже мой, какие мы загадочные!
— Я не кроссворд, разгадывать не надо, — делаю очередной набросок. — Тем более, тебе. Потребность в отце ты перерос, друзьями мы вряд ли станем, так что сфокусируй своё обаяние на Алиане. Может быть, отобьёшь её у Калидии, та из ревности снесёт тебе башку саблей, вот и решение проблемы отцов и детей.