Память бережно храним
Шрифт:
В конце мая сорок первого года начальник оперативного штаба КОВО генерал-майор Баграмян доложил обстановку в войсках, дислоцирующихся у западной границы и на самой границе, прибывшему в Киев заместителю наркома обороны К.А. Мерецкову обо всей серьёзности происходящего.
– Обстановка на границе крайне напряжена, – заканчивает свой рапорт И.Х. Баграмян, – немецкие войска сосредотачиваются вдоль нашей государственной границы в пределах округа. Численность войск потенциального противника увеличивается и уже доведена, по данным нашей разведки, до того, что она может начать боевые действия на широком фронте.
– Иван Христофорович, – спрашивает Мерецков Баграмяна, –
– Пограничным частям и заставам даны особые инструкции, переформировываем механизированные части и артиллерийские. Порох, товарищ заместитель наркома обороны, держим сухим, – лукаво улыбнулся Баграмян, явно не всё выкладывая перед высоким собеседником.
– Хватит ли у вас этого пороху, покажет будущее, – посмотрев прямо в глаза Баграмяну, тихо сказал Мерецков, и Баграмян увидел в его глазах огромную усталость и сомнение.
К.А. Мерецков побывал в Пятой и Шестой армиях, стоящих на границе, и сам убедился в действительной тревожности, которая сложилась на границе; в бинокль были видны группы немецких офицеров, которые нагло прогуливались у самой советской границы: ночами слышен был оттуда гул завывающих моторов и тягачей; было ясно понятно, что, используя пересеченную местность, они интенсивно сосредотачивают здесь свои войска. Проверяя пост за постом, заставу за заставой, К.А Мерецков увозил с собой чувство тревоги, неудовлетворенности и досады. Прощаясь с командующими, он мог говорить им все одно и то же: не поддаваться ни на какую провокацию, не упустить момента, от которого может начаться нечто худшее, чем провокация, встретить врага, если он перейдёт границу, и, отбросив его, не вступать на чужую территорию.
Знания, опыт подсказывали, что немцы не пойдут на простую провокацию: для них это слишком мелко – дело шло к настоящей войне. Он знал фашистов по войне в Испании, знал, что такое фашизм и на что могут пойти заправилы Третьего рейха с их бредовыми идеями мирового господства.
Подумав и взвесив все неожиданности, которые могут произойти на одном из важнейших участков, К.А. Мерецков под свою ответственность, без согласования с маршалом Шапошниковым, под чьим руководством строились УРы, дал ряд указаний и распоряжений: командующему 5-й армией Потапову под видом военной игры сосредоточить войска вблизи Ура – Рава Русская, а командующий КОВО Кирпонос получил приказ срочно закончить земляные работы укрепрайонов. Командующий 6-й армией Музыченко тоже получил особые распоряжения по укреплению и оснащению новой техникой своей армии.
Но, как показало будущее, все эти распоряжения не были выполнены до конца, так как времени на их выполнение уже не было.
Июнь на Украине был щедр на солнце и дожди. В огромных садах от созревающих плодов ломились ветви яблонь. Уже розовели вишни. На полях, обрамленных зелеными дубравами, золотилась колосившаяся пшеница. Вымахала зеленой стеной кукуруза. Стояла та пора, когда жители сел готовились к уборке нового урожая. Солнце купалось в голубизне мирного и спокойного неба, откуда над спеющими хлебами рассыпали свои песни жаворонки, радуя людские сердца. Вечерами у речки Вишни, к берегам которой подступают сады, хлопцы и девчата водят хороводы или поют песни под перезвон гитары. А иногда вдруг грянет лихими переборами наша русская гармоника, и дробят землю каблуками сельские хлопцы и молодые танкисты, выделывая немыслимые коленца
А в это время 1-я танковая группа немецкого генерала Кейтеля, в составе 17-й армии генерала Штюмпнагеля, основным ударом нацелилась на Львов, гитлеровцы заготовили указатели дорог для городов Перемышль, Львов, Зопочев, Тернополь, Винница… Немцы скрытно переправили в район тылов 5-й и 6-й армий диверсионный батальон из тысячи головорезов под шифрованным названием «Нахтигаль». Самолеты 4-го воздушного флота, заправленные горючим и бомбами, готовы взмыть в безоблачное небо по первому сигналу.
Заявление ТАСС от 14 июня, переданное по радио и опубликованное в печати, подействовало успокаивающе на глубокие тылы, вернее, на жителей городов и сёл большой страны, но не на пограничные части.
На собственный страх и риск, некоторые дивизии подтягивались ближе к границе, выбирая наименьшее из двух зол: быть наказанными или погибнуть в неравном бою. В 68-м танковом полку с нетерпением ждали новые «тридцатьчетверки» и КВ, но те несколько танков, которые прибыли в 3-й батальон майора Чутункова, не могли удовлетворить потребности полка.
На ежедневных тактических занятиях бойцы упорно и настойчиво изучали танки противника, схемы которых были доставлены лейтенантами Золотовым и Кайло из разведчасти полка. Особую опасность представляли немецкие Т-4 – «тигры», как их потом называли.
В штабе 2-го батальона, во время тактических занятий с личным составом, появился младший сержант Спиридонов из штаба полка. Он козырнул капитану Мазаеву и подал ему пакет. Когда Мазаев пробегал глазами по листу, его брови чуть вздрогнули. Расписавшись в получении, капитан отпустил сержанта. Когда тот вышел, он хрипловатым голосом сказал:
– На сегодня, товарищи, я вынужден закончить занятия, но вы всегда помните, что мы стоим у самой границы, и от нашей боеспособности зависит очень многое. Сейчас всем разойтись по своим подразделениям. Даю два часа на подготовку боевых машин заправиться, боеприпасов один комплект, продовольствия – на трое суток. Возможно, выйдем на боевые стрельбы.
– Товарищи командиры, встать! – послышалась команда дежурного по батальону лейтенанта Курцева. – По местам!
Сдав дежурство по батальону младшему политруку Сеннику, Борис Курцев отправился со своей ротой к месту расположения своих машин. Шли молча. Догнав Курцева, лейтенант Хохленков молча прошел рядом несколько шагов, явно желая о чем-то спросить, но не решаясь. Курцев посмотрел на лейтенанта:
– Что тебе?
– Боря, а что происходит? Зачем НЗ на трое суток?
Борис помолчал, лихо пнул какой-то камень, лежащий на дороге, а потом, улыбнувшись своей доброй и ясной улыбкой, спокойно сказал:
– А что? Обыкновенные учения, все эти сборы еще не значат, что произошло что-то из ряда вон выходящее, может быть, просто передислокация.
Спокойствие лейтенанта Курцева передалось остальным. Каждый занялся своим делом. Танкодром, укрытый со всех сторон густым лесом, наполнялся шумом и суетой. Началась заправка танков горючим и боеприпасами. Танки, готовые к маршу, ревя двигателями, выстраивались в боевом порядке. Рявкнув на последней подгазовке, застывали каждый на своем месте. Экипажам разрешили, не удаляясь от своих машин, отдохнуть.