Память льда
Шрифт:
— Ну, — сказал Тук, вновь обретя дыхание, — это было нетрудно. Эти звери выглядят страшнее, чем оказываются на деле. Отлично. Теперь нам пора вломиться в Домин? Поглазеем на чудеса Бастиона и пойдем дальше…
— Хватит лепетать, — сказала Леди Зависть. — Очень некрасиво, Тук Младший. Прошу, остановитесь.
Тук заткнулся и поклонился.
— Теперь пойдем и изучим К'чайн Че'малле. Лично мне интересно.
Он поглядел ей в спину, неохотно пошел следом. Минуя Т'лан Имасса, бросил ему нервную улыбку. — Думаю, тебе можно расслабиться?
Высохшее
— И?
— Я так не смог бы. Никогда не видел подобного… мастерства.
Тук помедлил. — Тоол, это было славное рассечение. Ты не равен ему в скорости?
— Может быть.
— А смог бы он сделать такое, если бы братья не отрубили руки? Что, если бы зверь ударил ногой, а не челюстями? Тоол, этот К'чайн Че'малле нападал на троих сразу. Глупо. Дерзко.
Т'лан Имасс качал головой. — Дерзость. Порок неупокоенных, Тук Младший.
Малазанин расплылся в улыбке: — Твоя только что была поколеблена, Тоол?
— Непривычное ощущение.
Тук пожал плечами и отвернулся к Леди Зависти.
Тоол вытащил меч. — Я должен бросить ему вызов.
Улыбка Тука увяла. Он сделал шаг: — Держи себя в руках, друг. Ты не должен…
— Я должен вызвать его. Сейчас.
— Почему?
— Первый Меч Т'лан Имассов должен быть несравненным, Арал Файле.
— Боги, не надо!
Т'лан Имасс пошел к сегуле.
— Стой! Тоол…
Первый Меч оглянулся. — Ты разделяешь мою пошатнувшуюся веру, смертный, несмотря на последние слова…
— Черт подери, Тоол, не время для этого! Подумай! Нам нужен ты — каждая твоя часть. В сохранности…
— Довольно слов, Арал Файле.
Братья стояли вокруг К'чайн Че'малле. Леди Зависть присоединилась к ним и склонилась над телом.
Устрашенный Тук поравнялся с решительно шагающим к сегуле Тоолом.
Сену первый заметил его приближение. Он медленно вложил мечи в ножны, отступил. Миг спустя то же самое сделал и Туруле. Мок медленно повернулся к Имассу.
— О Бездна! — испуганно выпрямилась Леди Зависть. Ее лицо потемнело. — Не сейчас. — Она повела рукой.
Мок упал.
Тол резко остановился. — Пробудите его, Леди, — проскрежетал он.
— Не стану. Сену, Туруле, соорудите носилки для спящего брата. Вы понесете его.
— Леди…
— Я не говорю с тобой, Т'лан Имасс. — Словно для того, чтобы усилить значение своих слов, она скрестила руки на груди и повернулась к Тоолу спиной.
Долгие мгновения спустя Первый Меч медленно вложил меч в ножны. — Он не будет спать вечно, Леди Зависть, — сказал он. — Вы лишь отложили неизбежное.
Она не ответила.
Тук глубоко вздохнул. — Что за чудная женщина! — тихо сказал он.
Она услышала и повернулась к нему. Ее улыбка могла разбить любое сердце. — Спасибо тебе!
— Это не… — он запнулся.
Ее брови взлетели вверх: — Извини?
— Ничего. Боги, я ничего!
Сену и Туруле подхватили рваные наплечные ремни носилок, наскоро сооруженных из полосок кожи и двух копейных древков, неведомо откуда извлеченных Леди Завистью. Оба брата были явно взволнованны произошедшим, но, как было понятно Туку — и Т'лан Имассу тоже — не собирались бросать вызов воле Леди.
Они взобрались на гребень к исходу дня. С севера набегали дождевые тучи, скрывая далекие горы. В воздухе пахло прохладой.
Граница была обозначена пирамидками из камня. Там и тут виднелись давно заброшенные остовы зданий, стены из необработанного камня — намеки на древние, более богатые времена.
Дорога из известняковых плит — в щелях выросли сорняки — повела их на север. Холмы перешли в широкую долину, на дне которой в зарослях деревьев извивался ручей. Неподалеку от него виднелись три неказистых фермы, а группа строений у ручья представляла собой деревушку около брода. Не было видно ни пасущейся скотины, ни дымов над трубами — странная деталь для во всем остальном мирной пасторальной сцены.
Тем не менее переход от пустынных равнин к зеленым лужайкам, знаки деятельности человека поразили Тука Младшего. С чувством утраты и неясного беспокойства он подумал, что уже привык к одиночеству просторов равнины, называемой Ламатаф. Отсутствие людей — кроме его спутников… чужаков… — уменьшало то, что он мог определить как постоянное напряжение. Незнакомые лица, оценивающие взгляды, необходимость использовать все чувства, чтобы понять происходящее вокруг. Естественное состояние в обществе. Неужели у всех нас есть тайное желание остаться невидимыми, незамеченными? Что может стеснять более, чем постоянная оценка посторонними наших поступков?
— Ты задумался, дорогой мой, — промурлыкала Леди Зависть.
Он пожал плечами. — Мы довольно таки… навязчивы, так? Эта наша группа. Воины в масках, громадный волк и собака, Т'лан Имасс…
Тоол остановился, обернулся к ним. — Я сделаю себя невидимым. Сейчас…
— Когда ты вот так падаешь в пыль, — спросил Тук, — ты попадаешь в садок Телланн?
— Нет. Я просто возвращаюсь в то, чем являлся бы, не произойди Ритуал. Было бы неразумно использовать Телланн в Домине, Тук Младший. Однако я буду рядом, настороже.
Тук хмыкнул: — Я привык, что ты рядом. Во плоти, я имел в виду. — Он ухмыльнулся. — Как было раньше.
Т'лан Имасс пожал плечами и исчез в вихре пыли.
— Теперь решим проблему представления наших четвероногих друзей, — сказала Леди Зависть. — Смотри. — Она направилась к Баалджагг. — Щеночек, ты слишком уж… волнуешь людей своим видом…. в теперешней форме. Сможем ли мы тебя уменьшить?
Ай не пошевелилась, смотря, как изящная рука ложится на ее лоб.
В мгновение ока Баалджагг уменьшилась, сравнявшись в размерах с собакой, Гаратом. Леди Зависть с улыбкой поглядела на юг. — Эти желтые волки все еще идут за нами, они очень любопытны. Однако вряд ли они приблизятся к нам, когда вокруг следы людей. Увы, уменьшение сегуле до детских размеров не особенно поспособствует нашей анонимности. Вы не возражаете, Тук Младший?