Память льда
Шрифт:
Малазанин вообразил себе двух смертоносных 'ребятишек' в масках, и его воображение отступило в недоумении. — Гм, — произнес он, я нет. То есть, да. Не возражаю.
— Та деревушка, — продолжала она, — покажет, как местные реагируют на сегуле. Если потребуются дополнительные иллюзии, мы вызовем их позже. Я приняла все меры, так, дорогой?
— Да, — неохотно сказал он, — кажется.
— В деревне может быть что-то вроде таверны.
— Я бы не рассчитывал, Леди. Эти торговые пути не использовались уже несколько лет.
— Как нецивилизованно! В любом случае,
Первые капли дождя падали на плиты тракта, когда странники достигли первого из десятка ветхих приземистых домишек. Некогда это был постоялый двор с конюшней и закутом для купеческих повозок, но он уже давно был необитаем и наполовину разрушен. Каменные и деревянные стены зияли дырами, сквозь которые были видны все подробности внутреннего устройства. Высокие травы росли около кирпичных очагов.
Рядом стояли еще три строения. Кузница, вторая конюшня и дом сборщика пошлин. Нигде ни души. Единственное здание, показывавшее следы недавнего использования, виднелось на другой стороне мелкого брода. Форт с высокими стенами, сложенными из разномастных камней, имеющими внизу арки с деревянными дверями. От строений внутри можно было различить лишь пирамидальную крышу, крытую медными листами.
— Догадываюсь, что это храм, — пробормотал Тук, стоявший посредине заброшенной улицы. Он напрягал зрение, стараясь уяснить назначение строений на той стороне ручья.
— Действительно, — ответила Леди Зависть. — И те, кто внутри, знают о нас.
Он бросил на нее взгляд. — Как они узнали?
Она пожала плечами. — Мы чужаки с Ламатафа — жрец внутри имеет силу вопрошания, но его легко обмануть. Ты забываешь, — усмехнулась она, — что у меня были столетия для совершенствования моих невинных способностей.
Невинных? Дыханье Худа, вы ужасно заблуждаетесь!
— Я уже держу этого жреца в кулаке, дорогой. Незаметно для него, конечно же. Думаю, если мы попросим, нам предоставят помощь. Следуй за мной.
Он потащился следом. — Помощь? Вы выжили из ума, Леди?
— Молчите, молодой человек. Я сегодня дружелюбно настроена. Не надо выводить меня из себя. Понимаете?
— Так точно. Но, Леди Зависть, мы рискуем…
— Чепуха! Научитесь верить в меня, Тук Младший. — Она положила руку ему на плечо, притянула к себе. — Иди со мной, милый. Разве не приятно? Трение бедра о бедро, внезапная фамильярность, заставляющая биться сердце. Дождевая влага, сравнимая…
— Да, да, Леди! Прошу, не надо деталей, или я стану спотыкаться!
Она засмеялась. — Наконец-то я преуспела в очаровывании тебя, любовь моя. Интересно, по какой же тропке тебя повести? Какой выбор! Как восхитительно. Скажи, Тук Младший, ты считаешь меня жестокой?
Он смотрел на храм.
Они ступили в холодные воды ручья. Вода доходила едва до лодыжек.
— Да, — сказал он наконец.
— Я могу быть такой. Честно говоря, обычно я такова. Я подозревала, что ты догадался. Мне нравится твоя сила сопротивления, дорогой. Что впереди, как ты думаешь?
— Не знаю. Ну вот, мы здесь. Постучимся?
Леди Зависть вздохнула. — Я слышу шаги.
Левая дверь со скрипом отворилась, показав им голого человека неопределенного возраста. Даже волосы на голове и бледной коже были сбриты. Водянистые глаза уставились на Леди.
— Приветствую, госпожа, — сказал человек. — Прошу войти. Паннион Домин распространит свое гостеприимство, — его глаза обежали Тука, сегуле, волка и собаку, — на всех ваших спутников. — Он отступил.
Леди Зависть бросила странный взгляд на Тука и вошла.
Теплый, сырой воздух внутри форта пах гнилью. Миновав темноту входа, малазанин увидел источник этого запаха. Вдоль стен висело десятка два тел — грудь каждого насажена на железный крюк, ноги на локоть не достают до пола. Стена за ними была в желтых и красных пятнах. Глаза вырваны. Головы свисают, мокрые волосы беспорядочно разбросаны по шеям.
Священник, увидев, на что направлено внимание гостей, с легкой улыбкой посмотрел на трупы. — Это жители деревни. Работа по сооружению храма окончена, и они получили свою награду. Они оставлены здесь как напоминание о милосердии нашего Повелителя.
— На редкость особенный вид милосердия, — пробормотал боровшийся с тошнотой Тук.
— Именно, и вы это поймете со временем, господин, — ответил жрец. — Прошу. Ужин готов. Сирдомин Кальт — хозяин этого храма — ожидает вас в гостевом зале.
— Как мило, — сказала Леди Зависть. — Этот храм — необычайное сооружение.
С трудом отведя взгляд от замученных крестьян, Тук осмотрел строения храмового двора. Пирамидальная крыша продолжалась до земли. Ее медное покрытие нарушалось только десятком беспорядочно расположенных окошек, закрытых тонким розовым кварцитом. Узкий и высокий портал был обрамлен четырьмя массивными камнями — широкий порог, два суживающихся к вершине менгира по краям, перемычка сверху. Коридор просматривался весь, открывая основание пирамиды. До него было около трех двойных шагов.
Они вошли в широкую комнату. Воздух внутри оказался еще теплее, окна окрашивали розовым и дробили свет. Их ожидал низкий стол, заваленный блюдами и окруженный подушками для сидения. В просвете противоположной двери стояла широкая фигура в сплошных черненых доспехах. К менгиру был прислонен двуручный топор с длинной рукоятью. Воин был лыс, угловатое безбородое лицо покрывали шрамы, начинавшиеся на виске и доходившие до кончика носа.
Дыханье Худа, я знаю такие шрамы. Их оставляет шлем с боковыми пластинами и забралом, когда по нему врежут палицей.
Леди Зависть заколебалась, нахмурилась, повернулась к жрецу. — Мне показалось, нас ждет Верховный Жрец.
Тощий человек усмехнулся: — И это он, госпожа. — Он склонился перед воином. — Это Сирдомин Кальт, хозяин храма. Сирдомины — Одаренные среди детей Паннионского Провидца. Несравненные воины, и к тому же ученые. Теперь закончим представление. Окажите честь, позвольте нам узнать ваши имена?
— Я Леди Ислах'Дракон, — сказала Зависть, не сводя взора с Сирдомина. — Моего спутника зовут Тук Младший; моих телохранителей — Сену, Туруле и, вот этого спящего, Мок. Вы хотите узнать имена моих собачек?