Память льда
Шрифт:
Рвотные позывы отступили. Странным образом и в голове прояснилось. Сплюнув последние комки слюны, он скривился. — Я тебя не просил, ублюдка. У тебя нет права…
— Заткнись.
Он со стоном уронил голову на ладони. — Сколько дней?..
— Шесть. Ты упустил шанс, Весельчак.
— Шанс? О чем ты?
— Уже поздно. Септарх и его паннионская армия перешли реку. Действо началось. Был слух, что блокпосты за пределами стен атакуют завтра. Они не устоят. Подходит большая сила. Ветераны, проведшие не одну осаду —
— Хватит. Ты сказал больше, чем я могу думать.
— Тебе просто не хочется. Харлло мертв, Грантл. Время протрезветь и скорбеть.
— А ты, Бьюк?
— Я уже отдал дань скорби. Давно.
— Худ возьми, точно.
— Ты не понял. Всегда меня не понимал. Я пережил горе, и оно ослабло. Ушло. Теперь… ну, теперь совсем ничего нет. Пустая, темная пещера. Пепелище. Но ты не таков, как я. Можешь думать иначе, но не таков.
Грантл потянулся, сорвал промокшую одежду, бросил на пол. Бьюк собрал ее и сунул ему в руки. Утерев тряпьем потный лоб, Грантл простонал: — Бессмысленная, несчастная смерть.
— Всякая смерть бессмысленна и несчастна, друг. Пока живущие не извлекут из нее пользу. Что ты, Весельчак, извлечешь из гибели Харлло? Прими мой совет, и темная пещера станет комфортабельным местом.
— Я не ищу комфорта.
— А надо бы. Я познал, что никакая иная цель не годится. Харлло был и мне другом. Судя по словам Серых Мечей, ты упал, и он сделал то, что положено другу — встал защитить тебя. Стоял над тобой и принимал удары. И был убит. Но он сделал то, чего хотел — защитить твою спину. Это его награда, Грантл? Ты хотел бы поглядеть в глаза его духу и сказать: 'дело того не стоило'?
— Не нужно было ему…
— Это больше не вопрос, а?
Комнату заполнило молчание. Грантл поскреб заросший подбородок, медленно поднял взгляд на Бьюка.
У старика слезы катились по впалым щекам. Пойманный на чувствах, он стыдливо отвернулся. — Стонни настроена убить тебя самолично, — пробормотал он, вставая, чтобы открыть ставни на единственном окне. Солнечный свет наполнил комнату. — Она потеряла друга, а сейчас может потерять и второго.
— Она потеряла двоих, Бьюк. Парень — Баргаст…
— Ага, точно. Мы почти не видели Хетан и Кафала после прибытия. Они спелись с Серыми — думаю, где-то пьют. Стонни может знать больше — она остановилась в их казармах.
— А ты?
— Все еще в услужении Бочелена и Корбала Броча.
— Худом клятый дурак.
Бьюк вытер лицо, повернулся, выдавил усмешку. — Ну вот ты и вернулся.
— Провались в Бездну, недоносок.
Миновав прогибающуюся лестницу, они вышли на улицу. Грантл тяжело опирался на тощего товарища. Кровь все еще шумела в голове, пустой желудок скручивали рвотные позывы.
Он смутно помнил город — воспоминания, испорченные шоком, а затем пинтами и пинтами эля — и потому оглядывался с тупым изумлением. —
— Задворки квартала Старый Дарудж, Храмовый район, — сказал Бьюк. — Еще одна улица к северу, и ты наткнешься на роскошь храмов и запретных садов. Ты сейчас на единственной гнилой улочке с единственной ветхой гостиницей в этом районе, Грантл.
— Кажется, я был здесь раньше, — пробурчал он, рассматривая окрестные здания. — Кто-то извинялся, не помню за что.
— Извинения легко принимать. Я припомню, что случилось.
— Да, не сомневаюсь, что легко. — Он с сожалением оглядел свою одежду. — Мне нужна ванна. Где мои сабли?
— О них позаботилась Стонни. Как и о твоей монете. Тебе заплатили — никаких долгов — так что можешь начать жить.
— Прогуляться.
— Прогуляться. Я с тобой, по крайней мере до казарм…
— На случай, если заблужусь, — сухо сказал Грантл.
Бьюк кивнул.
— Ну, до схватки остались считанные звоны…
— Да. Дестриант может тебе помочь с хворью, если вежливо попросить.
Они повернули на юг, обошли квартал с потрепанной гостиницей и вышли на широкие улицы между окруженными валами Стоянками. Навстречу попадалось мало прохожих, и они осторожно крались, словно под пеленой нарастающей паники. Град окруженный, ожидающий первой крови.
Грантл сплюнул в канаву. — Что делают твои хозяева, Бьюк?
— Они купили недавно покинутый дом. Устраиваются.
Некое напряжение в голосе Бьюка заставило зашевелиться волосы на затылке Грантла. — Продолжай.
— Вот почему я… пошел прогуляться. Частично. Стража гидрафов обнаружила первый труп, в сотне шагов от их поместья. Выпотрошенный. Органы… пропали.
— Сообщи принцу. Не колеблись — этот рак в сердце осажденного города…
— Не могу. — Он остановился, сжал руку Грантла. — Мы не должны. Ты не видел, на что они способны, если их прижать к стенке…
— Их надо отвадить от этого, Бьюк. Пусть их принимают паннионцы. С великим гостеприимством. Во первых, обруби концы. И пусть тот старый лакей, Риз…
— Мы не можем.
— Но ты…
Бьюк сильно сжал руку. — Нет, — зашипел он, — мы не можем…
Грантл оскалился, огляделся, стараясь понять, что к чему.
— Они начнут крушить внешние стены изнутри, Грантл. Они уничтожат сотни солдат, выпустят демонов, поднимут трупы и метнут их обратно, нам в лицо. Они сравняют Капустан с землей, на благо Панниона. Но можно и иначе взглянуть. Если именно Паннион их достанет…
— Они ополчатся против него, — вздохнул Грантл. — Да, а тем временем навалят кучу потрошеных трупов. Посмотри вокруг, Бьюк. Здешний народ близок к панике. Что, если это подтолкнет их за грань? Сколько жертв еще нужно? Стоянки — это родственные сообщества — все жители связаны узами крови и брака. Это верный способ настроить…