Память льда

Эриксон Стивен

— Полагаю, — сказал Раф'Худ, — мы можем отложит дискуссию со Смертным Мечом, ибо похоже — пол нашего зала скоро ответит на требования Хетан. Когда разговор возобновится, на нем будет присутствовать принц Джеларкан. Ему будет разрешено представлять Смертного Меча. А пока станем свидетелями исторического открытия. Да будет так.

— Боги, — прошептал Раф'Темный Трон, — ты разболтался, Маска Смерти. Тем не менее примем его предложение. Чертовы солдаты, поскорее, убирайте пол! Давайте посмотрим на эти плесневелые кости!

Итковиан подошел к Хетан. — Отлично сыграно, — шепнул он.

Она задыхалась

от волнения, так что не решилась отвечать.

Было вытащено еще несколько бревен. В дыру спустили лампы на шестах, но тьма внизу не рассеивалась.

Кафал окончил пение, подошел к Итковиану. — Они здесь, — сказал он. — Окружили нас.

Надежный Щит понимающе кивнул. Духи, призванные пение в мир. прибыли. Томятся ожиданием. Я поистине чую их…

Стены открывшейся ямы — семи шагов в ширину и длину — были грубо обработаны. Оказалось, что жернов в центре зала стоит на каменной колоне. Жрецы и жрицы Совета поднялись с мест и спускались с ярусов, чтобы поближе поглядеть на находку. Один из них, однако, пошел прямо к Серым Мечам.

Брукхалиан и Итковиан поклонились Раф'Фенеру. Меховая клыкастая маска ничего не выражала. Глаза в прорезях уставились на Карнадаса. — Я припадал, — сказал от спокойно и тихо, — к копытам Владыки. Я постился четыре дня, скользнул сквозь камыш и нашел себя на кровавом берегу владений Клыкастого. Когда вы, сударь, в последний раз свершали подобное странствие?

Дестриант улыбнулся. — И что вы обнаружили там, Раф'Фенер?

— Летний Тигр мертв. Его плоть гниет на равнинах к югу. Сражен миньонами Паннионского Провидца. Однако посмотрите на Раф'Трейка — он полон новой силой, нет, безмолвной радостью.

— Значит, — сказал через миг Карнадас, — песня Трейка еще не окончена.

Раф'Фенер прошипел: — Это ли честный гамбит бога? У нас теперь не один бог войны!

— Не будет ли мудрее держаться своего, сир? — промурлыкал Дестриант.

Маскированный жрец фыркнул, отвернулся и пошел к остальным.

Итковиан помолчал, склонился к Карнадасу. — Вы неуязвимы для потрясений и огорчений, сир? Или вы уже знали эту новость?

— Смерть Трейка? — Дестриант медленно наморщил лоб. — О да. Мой коллега странствовал далеко, к раздвоенным копытам Фенера. А я, сир, никогда и не покидал этого места. — Карнадас повернулся к Брукхалиану. — Смертный Меч, настало время сорвать маску с этой величавой землеройки и явить неоспоримое превосходство…

— Нет, — прогудел Брукхалиан.

— Он воняет отчаянием. Сир. Мы не можем верить подобной твари среди нашего стада…

— А последствия этого шага? — вопросил Брукхалиан, взглянув в лицо Карнадасу. — Вы готовы занять место в Совете Масок?

— В этом есть смысл…

— Этот город не наш дом, Карнадас. Слишком опасно влетать в его сети. Мой ответ — нет.

— Прекрасно.

Было зажжено еще несколько ламп. Гидрафы осторожно спускали их в подвальную комнату. Все нетерпеливо ожидали, что откроется внизу.

Пол земляной камеры располагался едва на глубине человеческого роста от балок перекрытия. Пространство заполнял нос открытой морской лодки, перекошенный от возраста и, вероятно, произошедшего некогда обрушения земли и камней, пропитанный смолой и покрытый искусной резьбой. Со своего места Итковиан смог разглядеть, что к мачте

из лодки тянутся переплетенные, словно сеть, корни.

Три солдата спустились в камеру, захватив лампы. Надежный Щит подошел поближе. Лодка была вырублена из цельного дерева, во всю его длину — более десяти шагов. От возраста древесина осела и немного искривилась. Дальше Итковиан видел еще одну подобную лодку, за ней третью. Весь потайной подпол Зала Совета был заполнен челнами. Он не знал, что откроется взору, но вот такого никак не ожидал. Баргасты не мореходы… сейчас. Боги, этим челнам должна быть тысяча лет или более.

— Сотни тысяч, — прошептал ему на ухо Дестриант. — Даже предохранительные чары успели ослабнуть.

Хетан легко спрыгнула на пол около первой лодки. Итковиан видел, что она сама удивлена. Ее рука почти прикоснулась к борту — но отдернулась, задрожав в нерешительности.

Один из стражников поднял лампу над самой лодкой.

Все вздохнули.

Ее заполняли беспорядочно набросанные тела, каждое завернуто в нечто вроде красного паруса — руки и ноги спеленуты отдельно. Грубая парусина покрывала тела с ног до головы. Казалось, трупы совсем не высохли и не разложились.

Заговорила Раф'Королева Снов: — Ранние записи нашего Совета рассказывают о находках таких каноэ… в большинстве курганов, срытых при строительстве Капустана. Почти во всех находилось по нескольку тел. Многие лодки развалились при попытке их переместить. Тем не менее телам была оказана честь — их перенесли сюда, положив в оставшиеся каноэ. Под нами, — продолжала она в благоговейной тишине, — девять челнов и около шестидесяти тел. Наши ученые пришли к убеждению, что это не тела Баргастов. Думаю, вы сами сможете заметить, почему они так рассудили. Также вы видите, что они весьма велики — скорее подобают Тоблакаям — еще один аргумент против баргастского происхождения. Однако следует признать, что в народе Хетан можно найти черты Тоблакаев. Лично я верю, что Тоблакаи, Баргасты и Треллы происходят от одного племени, и в Баргастах человеческой крови больше, чем в двух других расах. Доказательств у меня маловато, если не считать таковыми наблюдения физических характеристик этих народов.

— Это наши Духи — Основатели, — воскликнула Хетан. — Истина вопиет во мне. Истина сжимает мое сердце стальными пальцами.

— Они нашли свою силу, — возгласил Кафал, стоявший на краю ямы.

Карнадас кивнул, спокойно сказав: — Воистину так. Радость и боль… экзальтация, умеряемая печалью по все еще потерянным. Надежный Щит, мы свидетели рождения богов.

Итковиан подошел к Кафалу, положил ему руку на плечо. — Сир, как вы унесете мощи из города? Паннионцы рассматривают всех богов, кроме своего, как проклятых врагов. Они уничтожат и расточат вами найденное.

Баргаст жестко взглянул в лицо Надежному Щиту. — Мы не знаем ответа, волк. Пока не знаем. Но мы не страшимся. Не сейчас и никогда.

Итковиан согласно кивнул. — Хорошо, — сказал он с глубочайшим пониманием, — обнаружить себя в объятиях бога.

Кафал оскалился. — Богов, волк. У нас их много. Первые Баргасты, пришедшие на эту землю, самые первые.

— Ваши предки совершили восхождение.

— Да. Кто посмеет бросить вызов нашей гордости?

Увы, это еще предстоит выяснить.