Памятник
Шрифт:
Он вручил их Корнингу, а потом отошел от него на несколько шагов и стал смотреть, как тихие волны набегают на берег. Адмирал быстро листал страницы рапортов. Наконец Корнинг сказал:
— Ладно. Я прочел достаточно, чтобы понять суть. Вечером дочитаю. И какие же официальные шаги были предприняты?
— А никаких, — ответил Вориш.
— Ты хочешь сказать, что ты официально представил им эти документы, а Командование никаких действий не предприняло?
— Ни один рапорт не удостоился подтверждения. Когда я послал запрос о предпринятых действиях,
Губы Корнинга сложились так, будто он засвистел.
— Я с тобой совершенно согласен. Это грязная история, а значит, чьи-то головы должны полететь. Тебя это не касается. Твой долг был отрапортовать о ситуации, что ты и сделал. Садись.
Вориш устроился на ближайшем валуне.
— Продолжим. Что там за история с туземными хижинами?
— Согласно полученным приказам, я тут третейский судья, — ответил Вориш. — Я должен поддерживать мир. Это означает, что я защищаю Уэмблинга от крутых выходок туземцев, но одновременно я же защищаю туземцев от произвола, нарушения обычаев, оскорбления священных мест и т. д. Смотри параграф седьмой.
— Я его читал.
— Идея, как я понимаю, была такая: если туземцы угрожают жизни и собственности граждан Федерации, то они вряд ли нуждаются в защите. Но те заброшенные хижины туземцы зовут «Деревней Учителя», а само место имеет важное религиозное значение.
— Ага! Тогда, согласно букве приказа, эта деревня является святилищем! Я так понимаю, этот Уэмблинг ворвался туда и стал все рушить и уничтожать?
— Именно так он и сделал.
— И ты предупредил его заранее, что он должен получить разрешение туземцев, а он тебя высмеял. До этого момента твои действия не только правильны, но заслуживают награждения, и никто тебя ни в чем обвинить не может. Но почему ты арестовал Уэмблинга и прикрыл его стройку? Почему не заставил его разбить свое поле для гольфа где-нибудь еще? Если бы он стал на это жаловаться, то сам превратился бы в объект насмешек. Остановив работы, ты нанес ему ущерб и в деньгах, и во времени. Сейчас у него серьезная причина для жалоб. А связи у него — о-го-го!
— Я запер его ради его собственной безопасности, — сказал Вориш.
— Его безопасности? — как эхо отозвался Корнинг.
— Он осквернил священное для туземцев место. Если бы туземцы восстали, я бы оказался ответственным. Поэтому я посадил его под арест и ограничил передвижение его рабочих.
Корнинг громко расхохотался.
— Вот это здорово! Для его личного блага! Ладно. Это я поддержу. В общем, из-под расстрела, считай, я тебя вытащил.
— Неужто они думали этим развлечься? — ухмыляясь, спросил Вориш.
— Собирались… Собираются принять жесточайшие меры, — уже серьезно сказал адмирал. — Мне это не понравилось. Однако приказ есть приказ. Ты вернешься в галактику на «Хилне» под арестом, чтобы предстать перед Военным Трибуналом.
— Рад это слышать. Жду не дождусь, чтобы описать действия Уэмблинга перед широкой публикой.
— Этого Командование не захочет, и если ты будешь настаивать на
— Буду, — пообещал Вориш. — Закрытое слушание ничего не даст, за исключением того, что меня могут пристрелить. Рад, что оставляю Лэнгри в добрых руках.
— Но не в моих. Нет, — сказал Корнинг. — Во всяком случае, только на короткий срок. Сюда направляется 984-я эскадра. Одиннадцать кораблей. Командование не желает рисковать, что ситуация выйдет из-под контроля. Командующий — вице-адмирал Эрнест Доллман. Отличный парень. Знаешь его?
18
Субмастер Джарвис Джарнес явился в Суд, каковой поступок граничил с безрассудством. Хотя Судья — Его Светлость Блор Фигоун — и не высказал этого напрямик, но его манера держаться на предшествующих сессиях явно показывала, что Его Светлость обладает отличной памятью. Сам Джарнес уже потерял счет своим безрезультатным искам, которые он вчинял от имени народа Лэнгри.
Его Светлость приветствовал Джарнеса с выражением лица, явно говорившим об усталости, и гримасой нескрываемого отвращения.
— Неужели нам опять придется пройти через это, субмастер Джарнес?
— Дело исключительной важности, Ваша Светлость. Туземцы Лэнгри…
— Ах да. Эти несчастные туземцы… Если бы в этом мрачном деле была бы хоть малейшая возможность оказать им помощь, заверяю вас… — Он помолчал, а потом сурово сказал: — Так что там у вас?
— Петиция о прекращении работ, Ваша Светлость.
— Так я и думал.
— Она касается того, как «Уэмблинг и Кo» используют свою хартию, Ваша Светлость.
— Субмастер… неужели вы… Я воспользуюсь словами вашего достопочтенного оппонента и советника «Уэмблинг и Кo» мастера Хорвица: «Неужели вы собираетесь снова забрасывать Суд кучей ничего не значащих мелочей?»
— Надеюсь, нет, Ваша Светлость.
— Я тоже буду надеяться. Можете продолжать.
Выражение вежливой скуки, не сходившее с лица Судьи, полностью совпадало с выражением лица клерка Вайленда, сидевшего под изображением Судьи на экране. Зрителей не было.
— Я буду краток, Ваша Светлость, — пообещал Джарнес. — Наша петиция просит Суд вынести решение о приостановке новых работ и о глубокой проверке дефиниции «природные ресурсы» применительно к хартии «Уэмблинг и Кo».
— Опять? — вежливо спросил Судья.
— На кон поставлена жизнь всего туземного населения планеты, Ваша Светлость. Положение туземцев отчаянное. У нас есть доказательства…
— Я хорошо знаком с их положением, субмастер Джарнес. Вы неоднократно обращали мое внимание на это, и хотя у меня есть свои слабости и предубеждения, я не насчитываю среди них слабую память. И я не уступлю никому места по глубине сожалений, испытываемых к этим несчастным туземцам. Но, к несчастью, я должен соблюдать закон и учитывать решения Верховного Суда. Какова причина вашего иска в настоящее время?