Панцирь
Шрифт:
Они изображали претендентов в дхалы, те сошлись в поединке на дуэльном круге Ямы. Из оружия — длинные ножи; панцирей на бойцах нет — пока не заслужили, но четыре мода уже установлены, а значит первую процедуру в Купели Модернизаций пережили, значит шесть месяцев подготовки прошли. На фоне — наставники-сержанты, другие претенденты и ветеран– мастер.
Бо указывала на изображение, смеясь из-за маски:
— Тво-ои что-то
Я посмотрел на ее лицо, изогнув бровь, и следующая мысль внезапно посетила меня: а насколько много люди знали о нас? Насколько разговорчивы были те, кто не стал жертвой обнуления?
Свет в штреках обеспечивала цвет-плесень, проросшая по своду щетиной. Со стен тускло “досвечивали” свой срок древние лампы.
Часто путь нам перебегали яркие сороконожки, длиннющие, размером с предплечье взрослого. За хитином сияла кислотно– зеленым и красным жидкость; с каждым движением она меняла положение внутри и свет падал на стены россыпью цветных пятен. Не знаю почему — но во мне от вида и от того как сороконожки переваливались проявлялось эхо смешливости. К счастью, с этим моды могли справиться.
По прошествии трёх часов мы вышли в бывший Круг Чатуров.
У поломанного бивня кафедры пузырилась чёрно-рыжая лужа. Казалась она шевелилась.
Только начал размышлять добыча это, враг или еще что, а Кряж уже сделал шаг вперед, поднял шипомёт и дважды выстрелил.
— Стареешь, громила, — прокомментировала Желчь.
Снаряды ударились об пол с хлопком и огненные вихри прошлись по пузырям. Один за другим те взрывались с мерзким хлюпаньем.
— Пузырник, — объяснил Батар. — Лопается, если рядом пройти. Снаряжение может попортить. Но это ладно. Тварь споры раскидывает, потом те летают, забиваются под одежду и доспех.
После этого происшествия мы наконец-то выстроились по тактическому замыслу.
Ядро впереди. В двадцати шагах — поддержка, в сотне — сборщики.
— Теперь внимательнее, — веско объявил Йорг.
***
Еще час пути представали сплошь лабиринтоподобные ходы, соединенные с криптами кханников. Их разграбили должно быть столетие назад.
Здесь пахло старостью, пылью, в отдельных местах гнилью.
Некогда замурованные цементом арки проходов были наполовину раздолбаны инструментами. Каменные саркофаги внутри, потревожили, разбили, исписали фразами на языке сборцев.
Гнилые дикари.
Моды срезали злость.
Выдохнул.
— А тела куда дели? — спросил у Бо.
Она посмотрела на меня непонимающе, глянула на ближайшую крипту.
Молчание затянулось.
— Лу-учше и не зна-ать, шершень, — ответила и быстрее пошла вперед.
Штрек вывел в широченную пещерную галерею.
Востр поморщившись спросил:
— Dia way no watt?
Йоргос покачал головой.
— Они говорят на сборском, —
Фыркнул.
Пузырь-грибы проросли всюду, от этого пещера сияла серебром. В нос ударила вонь искажения — смесь пережененного и химии.
Огляделся: ближе к центру стоял затухший коготь чумного обелиска. Метров восемь в высоту — каменными рогами упирался в потолок. Он сделан из гранита, растения-корня и сгнивших чумных жил. Покрыт пятнами чумной ржавчины; с закрепленными на теле красными пластинками — их сотни. С правой стороны серьезно оплавлен и деформирован.
А потом я разглядел, что именно лежало у подножья. Миг понимания, пробежавший по коже холод — и моды взвыли. Любая рожденная эмоция оказалась уничтожена. Субличности отстреливали без жалости. Долетали отголоски — разные осколки; и я не копался в них.
Две сотни панцирных остовов и серо-голубые кости, вперемешку с обычными. Поломанное оружие, покрытое чумной ржавчиной и гниль-нитями; разный мусор, сколотые элементы примитив– брони и одно гигантское чернушное пятно под костяками кхунов — въевшаяся в плоть пещеры смерть.
Кряж следил за мной.
Я спросил:
— Что вижу перед собой?
— Мертвые кхуны. Погибли при запечатывании Обелиска.
— Почему не убрали тела?
— Конструкты оракулов. Красные пластины. Еще не разрядились. Бояться подходить.
— И правильно делают, — добавил Йорг. — Видал я умника, пошедшего на спор. Он, конечно, по итогу Саровойухмылки пластинку разрядил, но ему обращенному в пепел — сердечко это не согрело.
Кивнул.
Мы обошли Обелиск по дуге и вышли к следующему пещерному залу с небольшим водоёмом.
Йоргос без остановки ворчал.
***
Следующее столкновение случилось через полчаса. Шли по проходу, а один из пары десятков боковых лазов умудрился удивить. С левой стороны полезли две хитиновые твари: они неловко отталкивались лапами от камней.
За то время пока выбирались, я четыре раза успел бы их пристрелить. Но нельзя: ждал команды.
Мало ли, вдруг они взрываются или еще что-то подобное.
Угловатые десятиногие создания, размером с взрослого оролуга, с длиннющими “лезвийными” клешнями-косами. Псевдо-скорпионы: рыжие, с бардовыми пятнами по тулову, все вымазанные в белёсой пещерной пыли.
— Такие милые, — сказала Желчь. — Давай одного в Иззу заберём. Я обещаю, буду убирать за ним, сама покормлю. Тас не будет злиться.
— Заткнись, блевотина ты жопоглазого хади.
— Конченный тиран, — прошипела Желчь, изображая обиду. — Я с тобой самым потаённым делюсь, а ты…
Псевдо двинулись в нашу сторону. Клешни мотались, задевая стенку штрека с раздражающим звоном.
Опасными противниками не выглядели; так и вышло — Карс, услышав личную команду от Йорга, стрелял из подаваемых армейских ружей.