Панцирь
Шрифт:
И так хотелось напасть.
Пока рано.
— И зачем ваш, — выделил слово. — “Вождь” полез на стихию?
— Не принимай близко к сердцу. Борьба за власть местных ashum. Тоскливый терял влияние. Последних двух Borgov покрыл хладом Уббо и вознес черепа на алтарь побед. Юркому Кинхе хотелось сделать что-то жаркое. Сделал. Выбрал “одолжить” из Склепа Древних, проиграл, — Рутур пожал
— Ты не собираешься мстить?
— Конечно, нет — примирительно развел руками. — А какой ashum собирался бы?
Он искренен. Судьба Кинхе ему безразлична. Но это ничего не меняло.
— Мне нужен проход, — приказным тоном отчеканил.
— Будет проход, Шершень, — он убрал трубку обратно в чехол.
Вот.
Поймал.
Взгляд изменился — глаза заблестели. Множество нервных движений мышц на морде. Похоже решился.
Первое сердце догнало по скорости первое.
Время для танца?
Я услышал шипение лобного модуля и рванулся вперед.
Когда Рутур “втянулся” в активное управление реальностью, обе ладони уже сжимали оружие. Левая — костяной наконечник от копья, правая — нож из вулканического стекла. До топора было далеко тянуться и в попытке взять его мог потерять секунду, что с высокой вероятностью означало смерть.
Думал завалиться на него и в борьбе попросту зарезать, но Рутур выстроил конструкт силовой перегородки — щита. Я в него влетел, остановился, завис.
В тот же момент, он сплел у себя над плечами две золотистые капли силы.
Одна растянулась и хлестнула в сторону головы.
Чудом извернулся. Мимо носа прошла вонь искажения реальности: смесь пережжённого и химического. И еще проклятый жар. Если бы попал мог перебить шею или рассечь голову.
Второй заряд сработал по другому принципу чего я не ожидал. Сила закрутилась дугой и выстрелила на манер пули.
Успевал только подставить правую руку — от удара наруч треснул, разбитые части, с ревом, отлетели метров на пятьдесят в коридор, из которого я пришел. Кожа на предплечье покраснела. Боль эхом, но ярче чем в прошлый раз.
Хоть он меня и остановил, но неверно рассчитал где поставить щит. Возможно виновато отсутствие подобного опыта. Длины рук хватало, чтобы дотянуться, приложив дополнительное усилие.
Атака правой. Он выставил у груди еще один щит. Кинжал воткнулся в серебро воли, что тут же пошло искажениями, волнами.
Не пробил.
Рутур разложил щит на силовые ленты, обернул ими вулканическое стекло, пропустил вибрацию и переломил клинок.
Однако атака левой залетела удачно. Я метил в глаз, но Рутур в последний момент дернулся. Мне удалось задеть скулу и сбить модуль.
Собрался было довести дело до конца, прямо с позиции, воткнуть и вдавить наконечник в череп, наседая на силовой конструкт перегородки еще сильнее, но Рутур внезапно заговорил:
— Шершень,
У живота уже был выстроен конструкт миниатюрного красного конуса.
Капли пота покрыли лоб Рутура. Для него тяжелый заряд. Он видимо все ресурсы потратил или сбитый модуль повредил настройку, а может и то, и то сразу.
Не важно.
— Ты же понимаешь, что это не навредит панцирю?
Сам не знаю откуда во мне эта уверенность.
— Но руки и ноги у тебя не из умного сплава, — прошипел он и облизнулся. — Что будет стоить ahsum без конечностей?
Умный сплав — что это значило? Материал, из которого произведен панцирь. Очевидно.
С боков показались те, что еще недавно сбегали от меня и десяток гарпунщиков-рыбаков. Близко не подходили. Сомневаюсь, что они решаться что-то сделать до того, как определиться какой-то исход. Белошкурый показался там же, выглядел безразличным. Игольник висел в кобуре.
— Мне все еще нужен проход.
Рутур пялился на меня. Не хватало чтобы он совершил ту же ошибку что их вождь и пожадничал.
Кровь с разрезанной скулы свисала густой лентой до ковра. Вязкая как мёд и такая же золотистая.
Он тяжело дышал.
Индикатор на брови менял цвет с синего на бежевый, мигал.
Чем дольше я ждал, тем хуже. Шел откат. Но после того как он применит конус, с ходу я его костяным наконечником не забью.
Сколько от меня целого останется?
Что вообще этот конус делал? Сейчас риск — пустое. Физиономию посерьезней делать — это, конечно, хорошо, но даже если я справлюсь быстро, он все равно доставит массу неприятностей: Конус. Возможно ресурсы на еще один конструкт, потом потенциально проклятье. В таком состоянии гарпунщики убьют меня и банальным бездействием.
Придется выползать с разговорами, однако он подал голос первым:
— Знаешь, стоило gibami. Вы так редки. Говорят, разные qoamo в основном и ashumo, мясо дхалов дает неведомую удачу, а кости, — он облизнулся еще раз. — Насквозь пропитаны звездным мёдом и невероятны по вкусу и эффективности oot. Я gibami удлинить вязь hantim, усилить rahsim, Сожалею.
— Мне плевать.
— Sob, Borg, — он дернул плечом.
— Убери плетение или я пробью твою голову жалкая тщедушная крыса, — тон изменился, мне надоело.
Я начал пододвигать лезвие, вжимать в кожу, наплевав на угрозу. Терпение у меня не бесконечное.
— Что мешает, Borg, kin сделать, когда я расплетусь? — он искренне переживал.
Поразительно.
— Даю слово дхала, тщедушный червь. Справедливость — все.