Пандора (сборник)
Шрифт:
— Он решил, что так будет правильно, — ответил Флэттери, которому страшно хотелось, чтобы она оставила все эти вопросы до тех пор, пока они не останутся с глазу на глаз.
— Само собой, — согласилась она. — Но почему…
— Он еще не решил, что делать дальше, — объяснил Флэттери.
— Не стоит его торопить, — сказала она и взглянула на Тимберлейка. — Забудьте все, что сейчас слышали, Тимберлейк.
Тимберлейк нахмурился, и взгляд его стал настороженным.
Флэттери нагнулся над ней, держа в руке инъектор.
— А нужно
— Сейчас вам остается только восстанавливать силы, — пояснил он и прижал инъектор к ее руке.
Она почувствовала укол, а через некоторое время сладкие объятия наркоза. Флэттери и Тимберлейк постепенно превратились в расплывчатые силуэты.
«По крайней мере, хоть Бикель жив, — подумала она. — Значит, не придется заменять его копией. Это было бы нежелательно».
И уже, перед тем как окончательно погрузиться в пуховое облако сна, она подумала: «Интересно, а как погибла Мэйда? Малышка Мэйда, которая…»
Тимберлейк заметил, как, наконец, закрылись ее светло-голубые глаза. Дыхание стало глубоким и размеренным.
Как специалист по системам жизнеобеспечения, Тимберлейк в свое время изучал хранящиеся в памяти компьютера данные о всех находящихся на борту Жестяного Яйца. Сейчас он вспомнил, что Пруденс Вейганд характеризовалась как первоклассный хирург — «специалист 9-го класса». А самой высшей категорией был 10-й. Он вспомнил ее странный разговор с Флэттери и решил, что данные неполны. Очевидно, на корабле для нее предусматривались функции не только врача-эколога… и, но крайней мере, одна из этих функций каким-то образом касалась Бикеля. «Забудьте все, что сейчас слышали, Тимберлейк».
В ушах Тимберлейка до сих пор стояла это отданное ледяным тоном распоряжение, и он сознавал, что эта фраза никак не соответствовала эмоциональным характеристикам Пруденс Вейганд, хранящимся в памяти компьютера. Там ее охарактеризовали как «9-д-зеленую» с сильной склонностью к состраданию. В условиях жизни в тесном мирке экипажа корабля подобные качества могли представлять проблему, поскольку свидетельствовали о повышенной сексуальности. Тимберлейк внимательно изучил показания приборов, регистрирующих поступающие в ее организм медикаменты, и с удивлением обнаружил, что ей даже в состоянии гибернации вводились вещества, подавляющие половое влечение. Следовательно, она постоянно находилась в полной готовности.
«Готовности к чему?» — спросил он себя.
Флэттери закрыл ее кокон и объявил:
— Пусть спит до тех нор, пока полностью не восстановит силы. А сейчас, думаю, нужно обмерить ее и подобрать на складе скафандр. Когда она проснется, он ей понадобится.
Тимберлейк кивнул, напоследок проверил в порядке ли питающие системы ее кокона. Флэттери вел себя довольно странно. Просто-таки загадочно.
— Да забудь ты этот разговор, — посоветовал Флэттери. — Обычное частичное затемнение сознание после дегибернации. Сам ведь знаешь, как это бывает.
«И тем не менее ей во время гибернации вводился антисекс», — подумал Тимберлейк.
Флэттери кивнул на люк, ведущий на Центральный Пульт, и заметил:
— Джон дежурит уже почти четыре часа. Пора его сменить.
Тимберлейк закончил проверку систем кокона, повернулся и направился к люку.
Заметив настороженное, задумчивое выражение лица Тимберлейка, Флэттери подумал: «Черт бы побрал эту бабу. Совсем не умеет держать язык за зубами. Если Тим сейчас ляпнет Бикелю что-нибудь лишнее, то запросто может погубить весь проект».
Бикель услышал, как возвращаются Флэттери и Тимберлейк, но продолжал следить за пультом. В первичных контурах навигационных аналоговых базах данных компьютера появилась какая-то странная пульсация. Она появлялась, а потом без каких-либо видимых причин исчезала.
Тимберлейк подошел к Бикелю и изучил показания прибора, регистрирующего пульсацию в навигационных базах данных.
— Похоже на пульсацию, вызванную доплеровским эффектом, — сказал он. — Кстати, ты не проверял наше положение?
— Нет, — отозвался Бикель, и при этих словах вдруг понял причину возникновения нерегулярной пульсации. Он дал компьютеру задание разбудить его, когда какие-либо неполадки в системах корабля достигнут критического уровня. Неполадки в навигационных системах как раз и могли стать наиболее критическими — особенно внутренние неполадки. Но, в отличие от неполадок в железе, эти внутренние неполадки могли выдать себя только в случае ошибок в определении положения корабля. Его команда привела в действие одну из управляющих программ бортового компьютера. Их положение уточнили на основе доплеровского эффекта.
Бикель снова склонился над пультом управления компьютером, провел серию навигационных тестов, сравнил результаты с резонансной частотой пульсаций. Все сходилось.
Он объяснил остальным, что происходит.
— Компьютер ведет себя… как человек, — заметил Флэттери.
Бикель и Тимберлейк обменялись понимающими улыбками. Скажет же тоже! Как человек! Да чертова машина просто делала то, для чего была создана. Бикель просто упустил из виду, что это заложено в программе.
— Думаю, нам лучше внимательно изучить схемы компьютера и его техническое описание, а потом вместе подумать, как на него могло повлиять отсутствие ОИРа, — задумчиво пояснил Тимберлейк. Бикель согласно кивнул.
Он был рад тому, что Тимберлейк — электронщик во многих отношениях ничуть не худший, чем остальные члены команды корабля. Хотя использовать знания в полную силу ему почти не приходилось. Работа с системами жизнеобеспечения переводила человека в разряд специалистов «общего профиля». Все они неплохо разбирались в биофизике, но не были врачами. Они знали электронику, но не владели тонкостями, которые выделяют узкого специалиста.
— Давай я тебя сменю, Джон, — предложил Флэттери.
— С удовольствием. Как там Прю?