ПАНК 57
Шрифт:
– В Бухте? – Под весом его тела мне тяжело дышать. – Что?..
О чем он говорит?
И тут меня осеняет. В Бухте. Вчера ночью. Клочок бумаги.
Я хочу их лизнуть, пока они пахнут тобой.
А сегодня…
Ты на вкус просто отвратная.
Я смотрю на него в недоумении.
– О боже.
Это была его комната?
Я тогда не ошиблась. Там, в туннеле, был кое-кто еще. Он видел нас.
И тут мои глаза расширяются. Это он вскрыл мой шкафчик! Именно поэтому оттуда ничего не пропало. Он не нашел то, что искал.
Он бросается ко мне и щелкает ножницами. Я вздрагиваю. Он отводит ножницы, и я вижу, как несколько моих светло-русых волос медленно падают на постель.
– Прекрати! – воплю я. – Я не… Я…
Его прищуренные темно-зеленые глаза угрожающе смотрят на меня, он прожигает меня взглядом.
Зарычав, я вытаскиваю из-под подушки сложенный потрепанный листок бумаги.
И прижимаю его к его груди.
Он забирает страницу.
– А теперь медальон.
– Я не брала никакой медальон! – кричу я. – Только страницу.
Он снова наводит ножницы на мои волосы, и я кричу.
– Проклятье! Я же тебе сказала! Я не брала его! Он…
Тен. Со мной был Тен. Это он его взял.
Черт.
– Что? – рычит на меня Мейсен, видимо, заметив по моему лицу, что я поняла, в чем дело.
Я жадно втягиваю воздух.
– Со мной был друг. Я верну твой медальон. Хорошо? Я заберу его. А теперь отвали от меня!
Он останавливается и пристально смотрит на меня. В конце концов он спрыгивает с кровати, швыряет ножницы на стол и убирает стихотворение в карман.
Я вскакиваю, собираю волосы в хвост и нахожу прядь, которую он отрезал. Всего-то пара сантиметров от нескольких волосков.
Я злобно смотрю на него.
– Козел.
– Завтра, – заявляет он, никак не реагируя на оскорбление. – На парковке после уроков. – А потом он снова берет мой дневник. – Я оставлю его себе в качестве залога.
– Нет. Я тебе не доверяю.
– Да что ты понимаешь, куколка? – Он улыбается. – У нас есть кое-что общее. Я тоже тебе не доверяю. – Он сворачивает тетрадь в трубочку и сжимает в кулаке. – А теперь не трать больше мое время. До завтра.
Я скрежещу зубами, глядя, как он направляется к двери. Он останавливается в дверном проеме и разворачивается, бросая прощальный взгляд на мою комнату.
– Знаешь… а мне правда нравится твоя комната, – озвучивает он свои мысли. – Может быть, если бы в школе ты была такой же, как дома, люди меньше обсуждали бы тебя за твоей спиной.
Выходя, он захлопывает дверь. На мне нет лица.
Я смотрю на слово, написанное мелом на внутренней стороне двери большими буквами. Я этого не писала.
Притворство.
Следующим утром я отношу в приемную заявление о том, что мой шкафчик испортили, собираю все нужные подписи и отправляюсь к шкафчику Тена. Ученики заполоняют холл. Держа в подмышке книги, я поворачиваюсь лицом к стене, чтобы не привлекать внимания.
– Он у тебя? – спрашиваю я, не здороваясь.
Он выглядывает из-за дверцы шкафчика и вздыхает. Он немного смущен. Я написала ему вчера вечером, чтобы он сегодня принес медальон.
Запустив руку в карман длинных шорт, он вытаскивает за длинную цепочку круглую серебряную подвеску.
Я забираю ее у него и сразу испытываю облегчение: то, что нужно этому кретину, теперь у меня. И я точно смогу вернуть дневник.
– Зачем ты его взял? – резко спрашиваю я.
Он что, думал, медальон будет круто смотреться с футболками J. Crew?
Но Тен только пожимает плечами.
– Он выглядит как антикварный. Подумал, может, стоит больших денег.
Я убираю медальон в карман.
– Клептоман.
– А откуда ты, кстати, знаешь, что я его взял?
Откуда-откуда… Оттуда, что новенький, который, как выяснилось, ошивается в заброшенном парке развлечений, вломился ко мне в спальню, отрезал клок волос и грозился выдать всем мои тайные мысли обо всех моих друзьях, если я его не верну.
Но не рассказывать же об этом Тену.
– Увидимся за обедом, – говорю я, пропуская мимо ушей его вопрос и направляясь в сторону кабинета искусства.
На ходу достав из кармана медальон, я переворачиваю его и внимательно рассматриваю старое витиеватое серебряное обрамление крупного лунного камня посередине. Тен прав. Он похож на антикварный. На нем есть несколько царапин, но металл более толстый и твердый, чем у обычных украшений из супермаркета.
Почему эта подвеска так много значит для Мейсена Лорана? Медленно поднимаясь по лестнице, я открываю медальон. Крики и смех вокруг превращаются в далекое эхо.
Как только я открываю крышку, брови невольно ползут вверх: передо мной не фотографии, как ожидала, а крошечный сложенный кусочек бумаги.
Я достаю его, разворачиваю и читаю:
Здесь не на что смотреть. Закрой глаза.
Я иду медленно-медленно, почти останавливаюсь, глядя на записку и повторяя про себя ее текст.
Слова кажутся знакомыми, как будто я где-то уже их слышала. Или говорила… Не знаю.
Звучит второй звонок, предупреждение, что занятия начнутся через минуту. Так что я складываю бумажку, убираю ее в медальон и закрываю его.
Вокруг меня народ мечется вверх-вниз по лестнице. Я бегу к нужному кабинету, на ходу убирая кулон в карман джинсовых шорт.
Кому принадлежит этот медальон? Члену семьи? Подружке? Может, он украл его? Он живет в Бухте, в конце концов, и, судя по тому, в каком состоянии его руки и джинсы, родители не особо следят за тем, что происходит с сыном. Возможно, у него совсем нет денег, и раз уж он смог войти в мой дом, не оставив на двери ни единой царапины, уверена, он делал подобное раньше.