Панкрат. Возвращение в небо
Шрифт:
В ответ зазвучал наив-поп, включенный старшим сержантом. И на этом разговор оборвался.
Но минуты через три Суворин не выдержал и спросил:
– Так куда вы меня везете и с какой целью?
– Еще вопрос – я познакомлю твои губы с моей задницей, – пригрозил старший сержант.
– Не надо, – попросил Панкрат. – Я и так тут сейчас наблюю от этой лесбийской музыки.
Неожиданно младший лейтенант захихикал в ответ. А напарник, бросив на Панкрата злобный взгляд, тут же отвел его и сосредоточенно уставился на дорогу.
Была
У перекрестка сержант затормозил, развернул машину и поехал по мосту. Сразу за мостом начиналось поле. Слева от него – лес. А с правой стороны – кладбище.
– Это чтобы с трупом не возиться? – поинтересовался Суворин, вопросительно глядя на старшего сержанта.
– Боишься? – спросил тот, затормозив. И, наклонившись в сторону Панкрата, отцепил наручники от дверного замка.
Чувствуя затылком дуло пистолета, Панкрат сидел тихо, не двигаясь.
Старший сержант, так и не дождавшись ответа, вышел из машины. Обошел ее и, открыв дверцу со стороны Суворина, кивком головы предложил ему выйти. В этот момент Панкрат, не оглядываясь на направленный на него пистолет, выбросив в открытую дверь обе ноги, ударил сержанта по коленным чашечкам. Тот взвыл и, согнувшись от боли, ухватился за колени. И тут же получил еще один удар сложенными в замок закованными руками. Удар был наотмашь, по голове, и заставил сержанта отлететь от машины метра на четыре.
Отметив про себя, что выстрела до сих пор не последовало, Панкрат выскочил из машины. И, покосившись на пытавшегося встать на четвереньки сержанта, с изумлением обнаружил, что его старший по званию коллега неподвижно лежит на заднем сиденье.
Ситуацию оценивать было некогда. То ли лейтенант, неосторожно задев травмированную руку, потерял сознание, то ли просто страдал падучей, но открывать дверь и интересоваться его состоянием Суворину не хотелось. Поэтому он ограничился тем, что подлетел к пытавшемуся подняться сержанту и с силой ударил его ногой в пах. Затем он бросился в сторону леса.
Панкрат бежал и чувствовал, как под ногами сухо хрустит хвоя и шишки, как пряно пахнет какая-то трава, слышал, как жалобно пищит какой-то зверек и где-то вдалеке тихо журчит по камням ручей. Над головой ухнула ночная птица. Темные ветви деревьев, покачивающихся на фоне серого ночного неба, напоминали роскошные опахала.
Выстрел прозвучал как удар грома. Это моментально вернуло Панкрата на землю, и он, заметив тропу, которая срезала путь, прибавил скорость, не обращая внимания на ветви деревьев, хлеставшие его по телу и цепляющиеся за волосы. Теперь он не слышал ничего, кроме хруста шишек под своими ногами и того, как стучит кровь в висках.
Наконец он увидел поселковые огни. И через двадцать минут хорошего бега был возле кафе. У входа стояла единственная машина. Это был «каблучок», словно «выплывший» из советских времен. Дверь со стороны водителя была приоткрыта. Двигатель тихо урчал. Ситуация была одной из тех, что случается раз в жизни. И Панкрат воспользовался этой ситуацией. Осмотревшись по сторонам, он подошел к водительском креслу, сел, тихо прикрыл дверь и поехал вверх по проселочной дороге. Затем поднялся на холм, свернул направо и исчез из виду в направлении магистрали. Там он нажал на газ и бешено погнал машину прочь.
Его терзала мысль, что «Boy Racer» давно увели. Но он успел вовремя. Две темные фигуры, восседавшие на мотоцикле, двигающемся навстречу, ослепили Суворина, включив дальний свет.
Свое детище Панкрат узнал бы и с закрытыми глазами. Поэтому, развернув машину и, не задумываясь над тем, что едет в том направлении, где его не ждет ничего, кроме неприятностей, он пошел на обгон.
Он подсек «Boy Racer» метров через четыреста. Сделав резкий поворот, мотоцикл выписал крутой вираж и, теряя наездников, пролетел несколько метров и замер в густых колючих кустах.
Гордый за своего любимца, Панкрат заглушил двигатель и выскочил из машины, ощущая, как холодный ночной ветер сушит пот на его спине. Он беспокоился за своего «питомца», за его серебристый металл, возможно травмированный колючими кустами.
Уже на обочине он почувствовал, как кто-то сзади схватил его за руку. Затем раздался вопль:
– Твою мать! Я сейчас кому-то прическу поправлю!
Панкрат повернулся. Лицо его, освещенное включенными фарами стоящей рядом угнанной им машины, было спокойным и задумчивым. И он долго смотрел на стоявшего перед ним парня, запакованного в замшу от башмаков до кепки. Затем, аккуратно отцепив его руку и, придерживая ее, тихо, с расстановками произнес:
– Никогда, слышишь, никогда не бери чужого!!! Иначе однажды это плохо закончится.
– Черт! – с досадой произнес минуту назад готовый взорваться парень. – Это твой, что ли, байк?
– Черт – это существо злое, лишенное чувства юмора и тупое до безобразия. Вон тебе от него очередной подарок! – объяснил Суворин, махнув рукой в сторону «каблучка». – А я – человек. Поэтому я тебя предупредил.
Он спустился с обочины и, с обеспокоенным видом осматривая «Boy Racer», начал выводить его из кустов.
– Сматываться отсюда надо, – к парню в замше, прихрамывая, подошел его приятель. – На хрен нам такие подарки! Там, может быть, труп в багажнике или бомба. Слышал, что парень этот про черта толкал? Явно намекал на что-то. Сядем в эту машину, а потом нас с асфальта соскребать будут, чтобы дорогу почистить. Черт нас дернул позариться на этот мотоцикл. Как теперь доберемся? – добавил он, доставая мобильный. Затем развернулся и, отчаянно жестикулируя рукой, по-видимому, чтоб понятнее было тому, кто был на связи, пошел быстрым шагом вперед по дороге.