Панкрат

Воронин Андрей Николаевич

— Чудик наш громыхнул, — отозвался Окорок, судорожно вцепившийся в спинку переднего сиденья (он сидел позади Пики) — Как так Чудик? — вырвалось вдруг у Панкрата.

— Обвязался гранатами и сдаваться пошел, — нехотя пояснил Дикий. — Еще парочку успел из “шинкаря” положить.

Некоторое время они молчали. Тишину без остатка заполнял рев двигателя, тащившего несколько тонн мертвого и живого груза вверх, в горы. Все ближе и ближе к боевикам.

— А какого черты ты прешься туда, кстати? — чуть ли не со злостью спросил вдруг Окорок, обращаясь к Седому. — Рашид же оттуда приехал. Может, ты нас прямиком на их базу тянешь?

Вышло так, что вопрос прозвучал вовсе не как шутка.

— Заткнись, — бросил Суворин, неохотно разлепив пересохшие губы. — Если ты действительно так думаешь — лучше заткнись.

Пика вмешался, перехватив инициативу, чтобы погасить тут же возникшее напряжение, грозившее, как уже бывало, стремительно перерасти в ссору:

— А куда еще? А, Окорок? Из селения дороги нет, а по здешней грязи даже этот танк не пойдет — сядет. Сейчас вот бросим его, а дальше — пешком. Как Господь на душу положит. Сделаем крюк по этим чертовым горам, вернемся на исходную, и…

Тут он умолк. Он просто не знал, что последует за этим “и”.

По всему выходило, что их подставило командование. С какой целью? Этот вопрос, скорее всего, останется без ответа. По той простой причине, что задать его будет некому. Даже если они выживут здесь, путь обратно им заказан — из фиктивных мертвецов они тут же станут настоящими трупами, едва только об их чудесном спасении узнает Служба. А для того, чтобы вырваться за пределы Чечни и вернуться в Россию, они слишком далеко забрались в глубь этой проклятой мятежной страны.

Какое из двух зол выбирать? Он не мог ответить на этот вопрос. Вот и оставалось это “и” без сакраментальных точек, которые следовало над ним расставить.

Погруженный в свои невеселые размышления, Пика не видел, как Дикий и подрывник незаметно переглянулись. Окорок согласно кивнул.

* * *

Проехав около трех километров, Седой остановил машину.

— Думаю, дальше не стоит, — произнес он, открывая дверь со своей стороны и выбираясь из салона. — Сейчас им нас преследовать не на чем, но они запросто могли подать сигнал на базу, чтобы нас встретили на подъеме. Благо, свернуть здесь некуда.

Пика согласно кивнул:

— Ты прав. Машину бросим здесь. Окорок покосился на него.

— И что? — спросил он. — Как дальше? Грубо спросил, почти враждебно.

— Дальше придется карабкаться вот в эту гору, — ответил за Пику Седой, кивком головы указывая на выщербленную стену темно-серого камня, иссеченную причудливой сетью трещин, змеившихся от самого ее подножия до гребня, поднимавшегося не слишком высоко.

Там, наверху, над зубчатым краем скалы, виднелись почерневшие кроны сосен и голые ветви облетевших берез и осин. Начинался лес, что совсем не исключало существования за этим гребнем какого-нибудь равнинного участка — места, где, в отличие от голого камня, можно было отыскать укрытие.

В любом случае, им нужно было как можно быстрее убраться с дороги, на которой их не составило бы труда обнаружить первому же патрулю боевиков, высланному с базы им навстречу. Все это он постарался в доступной форме втолковать подрывнику, стараясь как можно реже материться. Но тот среагировал совсем уж неадекватно.

— А какого хрена ты здесь раскомандовался? — с нехорошим прищуром спросил Окорок, двигая руку к заткнутому за пояс пистолету. — Сам лезь. Горный баран!

Дикий незаметно сжал его запястье.

— Спокойно, — произнес он. — Седой воевал здесь побольше нашего, ему виднее, в каком месте карабкаться на гору.

Окорок непонимающе, с откровенным изумлением во взгляде воззрился на своего товарища, но тот больше ничего не сказал, лишь стиснул его руку еще сильнее.

Нахмурившись, подрывник кивнул.

— Хорошо, хорошо… Будешь теперь Дедом, — буркнул он.

* * *

Они взобрались на скалу минут за пятнадцать.

Сам подъем оказался не таким уж тяжелым — обилие выступов и трещин позволяло держаться руками и упираться ногами практические на всем протяжении пути наверх. Седой взобрался быстрее всех, легко пройдя участок с небольшим наклоном. Он полз быстро, словно паук по стене, и, оказавшись на гребне, сбросил остальным веревку, моток которой входил в обязательный комплект снаряжения “охотника”.

Саднили руки, когда, преодолев последние метры, бойцы оказались на гребне, поросшем лесом. За ним простиралась котловина, противоположный край которой не был виден за стеной деревьев. Но, судя по всему, она была достаточно большой и вполне подходила им в качестве временного укрытия. Наверняка здесь можно было отыскать какое-нибудь укромное место, в котором “охотники” могли бы пересидеть, пока не закончатся поиски. А в том, что их будут искать, никто уже и не сомневался.

— Ну, вперед, — Пика подкрепил свои слова взмахом руки. — Пока нас еще не хватились, надо уйти как можно дальше, чтоб им труднее было нас отыскать.

— Труднее всего нас будет отыскать, когда мы окажемся дома, — невесело пошутил Седой, начиная спускаться по склону вниз, туда, где деревья становились гуще, а почва постепенно выравнивалась.

Пика пошел следом. Окорок и Дикий отстали.

— Послушай… — начал было подрывник, но Дикий сразу же оборвал его.

— Послушай сам, — резко произнес он, но тут же понизил голос. — Какого хрена ты начал выкобениваться там, на дороге?

Окорок непонимающе посмотрел на спутника — в его глазах застыло удивленное выражение: “а что я такого сделал?"

— Потерпи — я дам знак, когда, — твердо произнес Дикий.

Подрывник молча кивнул. Потом осторожно спросил:

— А что.., с Пикой? Он явно будет против… Дикий молчал. На его помрачневшем лице сошлись брови, а рядом с уголками плотно сжатых губ пролегли две глубокие складки. Словно в подтверждение каких-то своих мыслей, он кивнул на ходу, потом обернулся к подотставшему Окороку и, посмотрев тому в глаза так, что по коже побежали мурашки, произнес:

— А его никто не просит не в свое дело соваться… Окорок судорожно сглотнул.