Паноптикум Города Пражского
Шрифт:
– Пан доктор, - вдруг воскликнул Боуше (он иногда титуловал Соукупа так торжественно, хотя тот еще только стажировался),- посмотрите сюда, в коридор! Через это вот окно...
Окно глядело на широкую, освещенную сверху шахту, из которой пожарная лестница выводила на крышу. Уйти из ванной вполне можно было и таким путем.
– Вот вам, пожалуйста! "Единственное, что еще оставалось", как говорят в кино.
Наконец прибежал пан Стрнад, с известием, что Матоуш уже очнулся. Сидит в постели, обхватив руками голову. Инъекция подействовала основательно, и он пытается сейчас собраться с
Скажите, что с Даной?
– несколько раз спросил он.
Она мертва, пан Матоуш. Вы ведь и сами знаете.
Я думал, может статься... Боже милостивый, я все время надеялся, что это сон, А когда спал, каким-то образом все время в это верил... Где Вашек?.. Я хочу сказать, пан Яник...
У себя в номере. А теперь позвольте прежде всего поговорить с вами.
Матоуш кивнул и начал одеваться. Лицо его покрывала бледность, руки тряслись, взгляд беспокойно скользил по комнате.
Как я тут оказался? Это не мой номер!
В вашем сейчас полиция.
Какой ужас!
Когда ваша жена ушла из бара?
– Не знаю... Я даже не знал, что она ушла. Я просто поднялся к себе...
– Почему?
– Ну, потому, что все это уже надоело... Или потому, что все уже пошли? Не знаю...
– А так в течение вечера вы не уходили из бара?
Ну что вы, господа! Куда я мог уйти? То есть, возможно, я, конечно, выходил куда-то в туалет...
Много ли времени прошло после ухода вашей жены из бара, когда вы отправились к себе в номер?
– осторожно спросил пан Боуше.
Матоуш покрутил головой.
– Я не знал, что она поднялась в номер, я нашел ее уже в ванной. Решил, что она перепила, даже взял за плечи и сказал: "Ну хватит валять дурака". А потом вдруг увидал, что,,. Какой ужас!
Он зябко поежился, говоря это. Соукуп налил ему воды, Матоуш жадно отпил и с перекошенным лицом схватился за живот.
– Ой, как мне плохо...
– Короче, восстановить в памяти прошедшую ночь вы не в состоянии?
– Нет.
Пан Боуше вздохнул, и молодой практикант тоже вдруг усомнился, что этого человека еще можно о чем-то спрашивать, Пану Матоушу было предложено отдохнуть и не отлучаться из номера. На всякий случай у его двери оставили человека.
Вернулись в четвертое отделение, и практикант Соукуп принялся излагать гипотезу, по которой убийство совершил некто, скорей всего и не желавший его совершить; некто, попавший в номер по воле случая... Боуше, однако, склонялся к мысли, что затевалось ограбление - ибо кто стал бы убивать молодую, приятную женщину, не преследуя никакой цели. Тот факт, что из номера ничего не пропало, не играл, по его мнению, существенной роли - преступника просто спугнули. Не будь пан супруг до такой степени пьян, он, вероятно, заметил бы, что в номер кто-то заходил.
Советник Вацатко выслушал обе версии молча, явно не принимая ни одной из них всерьез. С таким же каменным лицом прочел протокол вскрытия и вызвал еще раз врача.
– Послушай, ты тут пишешь, что удар был нанесен тупым предметом. Вы бы уж хоть на вашей судебно-медицинской экспертизе раз и навсегда договорились, что считать тупым предметом. Молоток тоже тупой предмет. И обух топора. Не можешь ли ты объяснить мне это поточнее?
..Доктор ворчливо отвечал, что такое определение принято раз и навсегда, а тупой предмет есть тупой предмет. Впрочем, дубина в этом случае исключается, и мешок с песком - тоже, удар был резкий, а предмет твердый, округлый, без граней.
Послушай-ка, а что, если бы я тебя спросил: "Не стукнул ли ее убийца по голове бутылкой?"
Это бы подошло, - объявил доктор.
– Нашли какую-то бутылку?
Черта лысого мы нашли, дружище. Давно уж мы так основательно ничего не находили, как на этот раз.
Пан советник прохаживался по кабинету, мысленно отвергая все гипотезы, предложенные его сотрудниками. Когда пришел пан Бружек, и тоже с кислым видом, Вацатко только закивал головой:
Опять безрезультатно, правда? Никто из бывших в баре ничего не знает, у всех алиби, все находились под парами, поэтому вообще ничего не обязаны помнить. Мы даром тратим время. Пан Мразек, собирайтесь-ка и поезжайте в Кладно. Я полагаю, туда ходит автобус, это быстрей, чем поездом. Обстоятельно поспрашивайте там, что за люди эти Яниковы и Матоушевы.
Слушаюсь, пан советник. А что вообще-то вам желательно узнать?
Все. Судите сами, две четы предпринимают увеселительную поездку в Прагу, и завершается это диким кутежом и последовавшим затем убийством... Не нравится мне что-то такое приятельство. Я бы хотел понять, что за ним кроется. Были подругами женщины или дружили между собой мужчины? Или шло как-то крест-накрест? Вы понимаете меня? Пан Мразек кивнул:
– Так точно. Фактически мы это обязаны узнать.
– Ну дуйте, и чем скорей возвратитесь, тем лучше! Может статься, и раздобудете что-нибудь интересное. Не в пример прочим!
Пан Бружек уловил здесь оттенок упрека и торопливо заметил:
Тут некий директор Майслик утверждает, что Дана была не так уж неприступна, любила развлекаться. Он даже хотел бы ло отправиться за ней, когда увидел, что она идет наверх, но потом то ли позабыл, то ли уже нетвердо стоял на ногах...
Прекрасная компания, - нахмурившись, проворчал пан советник.
– И показания под стать. Тут один официант говорит, что пан Яник и Матоуш пили в меру. Зато дамы совершенно разошлись... По показаниям другого, пан Матоуш оставался в баре до конца увеселения, то есть и тогда, когда его жены там, без сомненья, не было. Получается что-то вроде алиби, а? Прочие показания тоже одна вода. "Не знаю... Не помню... Возможно..."
Пан советник сложил бумаги:
Мне не хватает одной вещи. Той самой бутылки! Если убийство не было с целью ограбления, значит, кого-то привели туда иные мотивы. И когда этот человек увидел на столе бутылку, он схватил ее и ударил женщину по голове. Эта бутылка нам крайне нужна.
Из-за дактилоскопии, - неуверенно проговорил пан Бружек.
Да. Потому что, милый, дорогой, тот, кто убил, сделал это в состоянии аффекта и не заботился о том, оставит на бутылке отпечатки пальцев или не оставит. Разве только потом ее вытер. Хотя и это может служить косвенным доказательством. Впрочем, так можно рассуждать до бесконечности, бутылки этой у нас нет.