Паноптикум Города Пражского
Шрифт:
Что вы мне, милый, тут рассказываете? Если нахал, так и сорвет. Что из того?
Нет, видите ли, если дама была с накрашенными губами, то и у вышеупомянутого они волей-неволей окажутся окрашенными. Подобный опыт был у меня в кафе, и мы с Геленкой страшно хохотали, когда на чашке у меня остался красный отпечаток ее помады.
Пан советник сощурился:
Вы это серьезно?
Вполне серьезно, уверяю вас.
А вы, дружище, может статься, правы!
– чуть ли не крикнул пан советник.
Соукуп из скромности только улыбался.
–
Пан советник стремительно пересек комнату и подошел к Соукупу:
Теперь все стало на свои места. Женщина у меня по многим доводам не выходила. Мужчина! Это как раз то. Только который? У нас их два, если не считать того перса.
Этого, простите, я не знаю. Но все-таки теперь одним подозреваемым меньше.
Пан советник торжественно это подтвердил.
Ночной допрос снова был отложен. Вацатко начал его по всем правилам только под утро. Пани Яникова едва не упала в обморок, но тем не менее продолжала отрицать, что была в комнате у Матоушевых и знает, когда ушла из бара Дана.
– Пан Яник, нами установлено, что вас считали близким другом Даны, - внезапно произнес пан советник, внимательно глядя при этом на пани Яникову. Не проронив ни слова, она сжала губы.
Пан Яник побледнел:
Собственно говоря... Возможно, это определение: "друг"...
Надеюсь, вы понимаете, что мы под этим обычно подразумеваем? Интимные отношения.
Я к ней питал дружеские чувства, но...
Об этом неудобно говорить, я понимаю, но вам придется оставить и ложный стыд, и попытки к запирательству. Дело в том, что вы подозреваетесь в убийстве, пан Яник.
Мой муж был в баре, я могу это подтвердить!
– вскочила пани Яникова.
– Ваше свидетельство в данном случае не имеет большой доказательной силы, - сказал пан советник.
– Кроме того, вы тоже подозреваетесь в убийстве.
Лицо пани Яниковой вытянулось и стало землистым, она за-, плакала, и пану Бружеку пришлось заставить ее взять стакан с водой. Руки у нее тряслись, и, когда она подносила стакан ко рту, вода пролилась ей на платье.
– Введите пана Матоуша!
– сказал советник Вацатко. Матоуш, которого привел пан Боуше, тяжело переводил
дух. Глаза его беспокойно перебегали с предмета на предмет. Видно было, что он еще не преодолел последствий вчерашнего опьянения.
– Нан Матоуш, сядьте и ответьте, что вы знали об интимных отношениях пана Яника с вашей женой - сказал пан советник.
Матоуш сел, но на вопрос не отвечал. Удар, нацеленный совсем не с той стороны, откуда его можно оыло ждать, ошеломил его.
– Вы поняли мои вопрос?
Матоуш кивнул, но продолжал молчать.
Гели вы полагаете, подобное молчание каким-то образом улучшит ваше положение, то ошибаетесь. Пан Яник незадолго до вашего прихода признался, что такие отношения между ними существовали. Вы знали о них? Да или нет?
Да... Но я...
– У вас же в свою очередь была связь с пани Яниковой, так ведь?
Это касалось только нас, - пробормотал Матоуш, справляясь понемногу со своим оцепенением.
До тех пор, пока жива была эта, убитая. Теперь же то, что касалось вас, стало предметом полицейского расследования... Вот показания одного из официантов. Вы целовались в баре с пани Яниковой. Так это было или нет?
Матоуш бросил быстрый взгляд на Яникову и пожал плечами:
Не знаю. Я...
О да, конечно, вы не знаете, вы были пьяны. Что, скорее, только усугубляет вашу вину. Пани Яникова, не поможете ли ему вспомнить?
Пани Яникова прикусила уголок носового платка и сдавленным голосом сказала:
Я этого не отрицаю... Но тут ничего такого не было. Мы ведь друзья.
Пани Матоушеву это не задевало?
Ну безусловно, нет, - сказала пани Яникова, и глаза ее блеснули.
Я спрашиваю пана Матоуша!
Конечно, нет, она ведь тоже...
– взглянул Матоуш на Яника.
Тот опустил глаза.
– - Я ваши личные отношения не расследую. Я расследую убийство, - торопливо проговорил Вацатко, поскольку то, что требовалось, он уже услышал.
Он кивнул пану Бружеку. Тот вывел чету Яниковых из комнаты и сдал их постовым.
Пан советник остался с глазу на глаз с Матоушем и долго на него смотрел. Тот в замешательстве отводил взгляд и явно чего-то боялся.
– Да, я расследую убийство, пан Матоуш. Не буду от вас ничего таить. Когда я предложу суду все собранные показания, особенно плохи дела будут у вас.
Матоуш в отчаянии поднял на него глаза:
Но я же... Я ни в чем не виноват.
Это вам только кажется... Вам также кажется, что очень остроумно ни о чем не помнить. Но этим вы плетете для себя петлю, дружище. Вы все еще не понимаете? Яниковы здесь давали показания так, что все свалили на вас.
Матоуш поднял голову:
– Пусть они скажут это мне в лицо!
– Будьте покойны, скажут. Чтоб спасти себя.
Пан советник подсел ближе к Матоушу:
– Будем говорить открыто, ладно? Тут целый ряд настолько подозрительных обстоятельств, что сами вы не можете их опровергнуть. На основании того, что мне о вас уже известно, я вас могу арестовать. А понимаете, что это для вас, живущего в небольшом городе, означает?
Матоуш только беспокойно вскинул взгляд.