Папа за триста дней
Шрифт:
– В какую... кхе-кхе... реку?
– Да он так нажрался, что и не помнит ничего! — нудил Орлов.
– В ту реку, что протекает у дома.
– Ты там топиться по пьянке вздумал. Забыл? Так вот - мне такое дерьмо и даром не надо. Страдаешь - вали к психологу. Я предлагал? Предлагал!
– Постой, - Захар Иванович приподнялся на локте и, напрочь проигнорировав вопли Артема, впился в Алену взглядом. — Это я топился? Вчера, что ли?
– Вчера! А эта дура тебя спасать
– В воду? Кхе... кхе. Что-то припоминаю. Ну и зачем?
– Зачем, что?
– Зачем лезла! Кхе... кхе.
– Затем, что нельзя так! Вы подумали о близких?! О тех, кому ваша смерть причинит боль.
– А нет у меня никого. Так что никто убиваться не стал бы.
– Я бы стала. Зря вы так.
Алена погладила руку Олигарха и легонько сжала, А тот, растерянно моргнув, беспомощно уставился на Орлова. Он понимал, что, конечно, Алена не могла так думать всерьез. И скорей всего её слова были продиктованы желанием как-то его утешить, но в тот самый момент они для Захара стали чем-то большим. Страховкой, которая неожиданно сработала, когда он, сорвавшись в пропасть, уже почти достиг дна. Он облизал губы. Алена улыбнулась. Пробежалась пальцами еще раз по его руке. На этот раз чуть выше.
– Так что... Я позвоню в скорую?
Захар Иваныч медленно кивнул.
Глава 20
Вот все и сошлось. Он должен был догадаться. Не зря ведь Алена была настолько... особенная. Поварившись в этой теме, Артем был наслышан о людях с таким диагнозом. Он на их жизнь насмотрелся своими глазами. Вон, в приюте — гляди, сколько хочешь. Это сейчас диагноз - не приговор, а тогда... Никто же не занимался этими детьми, никто даже не пытался найти к ним подход. Ярлыки навешивались очень быстро. Их купали в презрении и насмешках. Ломали, унижали, калечили. Да-да, калеками особенных людей делала отнюдь не их природа, а общество. Общество, которое просто не принимало отличных от принятой нормы. Люди, которые вели себя хуже шакалов.
Теперь Артему многое стало понятней. Например, до него, наконец, дошло, почему Алена так отчаянно стремилась выйти замуж. Орлов ведь тоже в какой-то мере мыслил шаблонно. Думал, что она, как и многие современные женщины, просто выбрала легкий путь. Прозрел он только после ее признаний. Алена не выбирала легкого пути. Речь о выборе вообще не стояла.
– Возьми.
Артем отвлекся от созерцания окна и уставился на протянутую ему фигурку.
– Это что? — спросил с неподдельным интересом.
– Подарок девочке. У маленькой девочки день рождения. Подарок девочке...
Николай Петрович отводил взгляд, но продолжал настойчиво совать в руки Орлову довольно приличного вида статуэтку.
– Это лошадь! — заулыбался Дима. — Я тоже хотел вырезать лошадь. Но у меня все время выходят разделочные доски. Вот! Я тоже приготовил Нике подарок.
– И я, — раздался еще один голос.
– У маленькой девочки день рождения, - повторил Николай Петрович. — День рождения. Ей будет год.
–
– Нам Алена сказала, когда приходила в гости. А у Веника день рождения в декабре. На Новый год. А когда день рождения на Новый год, подарки дарят на оба праздника или на какой-то один? Если на один — это очень обидно. Я бы сделал Венику два подарка.
– К вам приходила Алена? — удивленно переспросил Орлов.
– Алена. Маленькая девочка. У маленькой девочки день рождения, - снова повторил Николай Петрович.
– Она сказала, что испечет торт. И принесет нам всем по кусочку. Но пока не принесла. Может быть, он не получился?
– Я не знаю, - развел руками Артем.
– Ты не видел торт?
– Хкм... Я очень рано ушел из дома.
А накануне очень поздно вернулся. Что-то не давало ему покоя, нервировало и тревожило. И он заглушал эти чувства работой. День и ночь сидел в мастерской. Пропадал в приюте или ночлежке. После неудачной попытки Олигарха свести счеты с жизнью Артему пришлось серьезно поговорить с подопечными. И вообще пересмотреть свой подход к тому, что он делает.
Артем поежился, вспомнив, что почувствовал, когда увидел этих двоих в реке. И ведь чудом было то, что он их вообще заметил. Иначе они могли и не выбраться. Телом пошел озноб. Короткие волоски на предплечьях встали дыбом, как иголки у ощетинившегося дикобраза.
– А что ты подаришь своей девочке?
– Чего?
– Своей девочке. Что ты подаришь Нике?
Орлов нахмурился. Если честно, о подарке он и не подумал. Впрочем, не только о подарке. Он в принципе гнал от себя все мысли о Плаксе. Потому что каждый раз те загоняли его в тупик.
– Куплю что-нибудь в магазине.
– У маленькой девочки день рождения. У маленькой девочки красивое платье. Алена испечет торт. У Алены тоже красивое платье.
И не только платье. Артем растер лицо, вспоминая их последнюю ночь. То, какой хрупкой она казалась в его ладонях. Какой доверчивой и красивой... Такую сломать — раз плюнуть. Ко всем его переживаниям добавилось еще одно! Как будто до этого их было мало. Мысль о том, что совсем скоро Алена будет с другим, сводила с ума. Артем оправдывал собственные чувства боязнью, что тот, другой, просто не сможет её оценить по достоинству. А она этого даже не поймет.
– Так, ребята, давайте закругляться.
– Ты пойдешь к своей девочке?
Не его она! Не его...
– Угу.
– Не забудь купить ей подарок. И наши подарки не забудь, — забеспокоился Дима.
– Может быть, Алена все же привезет нам торт. Я оставлю место в животе.
Артем завершил урок и, проводив народ в здание приюта, поехал в город. Чтобы купить подарок Плаксе, пришлось сделать крюк, но он не мог заявиться домой с пустыми руками. В жизни Нике и так не повезло. Неизвестно, что с ней будет в следующем году, озаботятся ли ее праздником те, с кем она его встретит? И почему от этой мысли ему так фигово? Орлов прибавил газу.