Папина дочка, или Исповедь хорошего отца
Шрифт:
— Ты уверена, что не хочешь, чтобы я пошел с тобой? — спросил он, когда мы свернули на Крейвен-стрит.
— Это быстро. Ничего важного, — сказала я.
Раз-другой я позволила ему пойти на прием со мной, но в его присутствии я снова чувствовала себя ребенком, безотрывно сопровождаемым повсюду своим отцом.
Мы помолчали. Я старалась набраться смелости, чтобы заговорить об Алисе. Наконец, глубоко вздохнув, решилась.
— Я думаю, Алиса по-прежнему влюблена в Уилла.
Он рассмеялся.
— Глупости, дорогая! С этим давно покончено.
— Мне кажется, в этом причина ее подавленного состояния. — Я не осмелилась упомянуть, что застала ее за разговором с Уиллом. — Она скучает по нему.
— У моей сестренки
— Это жестоко, — сказала я. — Уилл за своих родителей не ответчик.
Он нахмурился.
— Робин, — сказал он, — зачем снова заводить об этом речь? У меня впереди выборы, ты же знаешь. Мне меньше всего нужно, чтобы сейчас откуда-то выполз ничтожный бывший дружок моей сестры.
— Неужели политика для тебя все? — спросила я, чувствуя, что холодею. Мы с Дейлом никогда не спорили. Впрочем, я никогда ни с кем не спорила. Эта мантра «мир и покой» по-прежнему жила в моем подсознании. Но, кажется, пришло время сразиться с ним.
— Брось, — сказал он. — Как ты можешь спрашивать такое?
— Ты всегда говоришь о моей «трогательной истории». Будто женитьба на мне даст тебе лишние голоса.
На этот раз я зашла слишком далеко. Мне хотелось говорить ему гадости. Да что это со мной такое? Не верю своим ушам! На лице Дейла выступила краска, и он стиснул руль.
— Я влюбился в тебя, — сказал он резко. — Не в твою так называемую историю или в то, что она может принести мне.
Я вспомнила, какие подробности своей истории я опустила во время собеседования. Тревис и мой ребенок. Часть моего существования, которую я стерла из памяти. Обнаружить эти подробности значило бы положить конец моим надеждам на будущее с Дейлом, моей работе в пансионате и той прекрасной жизни, какую я планировала для себя в Боуфорте. Я была уверена, что, если бы Дейл с самого начала узнал о ребенке, он никогда не стал бы приглашать меня на свидания, не говоря уже о предложении жениться. Я бы так же пала в его глазах, как и Алиса, даже ниже. Я обманула его, скрыв эти подробности так же, как Дебра скрыла от него свой первый брак. Это бы так уязвило его! Раньше мне не казалось, что, похоронив этот факт из своего прошлого, я поступала дурно. Теперь мысли о ребенке, которого я не видела, и о парне, с которым когда-то была близка, не выходили у меня из головы ни днем, ни ночью. Я жила во лжи. Внезапно я ощутила словно петлю у себя на шее.
— А что, если она все-таки любит его?
— Ей семнадцать. Как-нибудь переживет. — Он завернул за угол. — Не создавай проблемы на пустом месте, Робби. Есть вещи, которых ты не знаешь, и тебе не стоит вмешиваться, так что поверь мне и забудь об этом.
Меня это на минуту заставило замолчать. Что он от меня скрывает? И как он смеет? Конечно, я тоже не все ему открыла о своей жизни.
— Не обходись со мной как с ребенком, — сказала я. — Что это значит — «мне не нужно знать»?
— Неважно, — сказал он. — И что это с тобой сегодня? У Алисы с ним все кончено. Так что не внушай ей ничего подобного. Романтические идеи появились у тебя ввиду предстоящей свадьбы. Уилл здесь ни при чем. Мои родители, ты и я поможем ей воспитать Ханну. В конце концов она найдет какого-нибудь приличного молодого человека, который полюбит ее и ребенка, и все устроится. Согласна?
Молчание было ему ответом. Я снова выглянула в окно. Мы проезжали прибрежный район Боуфорта, застроенный небольшими уютными коттеджами, один из которых мы планировали купить.
— Ты и правда думаешь, что у нее до сих пор есть к нему какие-то чувства? — Голос Дейла смягчился. — Это
— Нет… я догадалась по ее поведению.
— Если ты серьезно думаешь, что она все еще питает к нему какие-то чувства, помоги ей разобраться, что к чему. Ты к ней ближе, чем кто-либо из нас. Ты имеешь на нее больше влияния, так помоги ей забыть о нем, ладно?
— Хорошо, — согласилась я.
Нет, это не хорошо. Интересно, знал ли Уилл, что его имя не стоит в свидетельстве о рождении Ханны? Волновало ли его это?
— Он может попытаться получить отцовство, — сказала я.
Я никак не могла отойти от этой темы.
Дейл посмотрел на меня как на сумасшедшую.
— Этот вопрос мы уладили, — сказал он. — Он не имеет к этому никакого отношения, и с этим все в порядке. Алиса может спокойно жить дальше. Я смотрела в окно прямо перед собой. Мне показалось, я подвела Алису тем, как подошла к этому вопросу, и мне внезапно захотелось заплакать. Я коснулась рукой шеи, где затягивалась петля. Никогда еще не чувствовала себя в такой ловушке. Даже живя с больным сердцем, я не испытывала таких ощущений.
На приеме все сошло благополучно. Кардиолог обняла меня, когда я выходила из кабинета, и мне показалось, что при встрече она сразу почувствовала мой стресс, хотя я и сказала ей, что у меня все идет отлично. «Наслаждайтесь этим периодом, — сказала она, задержав руки у меня на плечах. — Ведь замуж выходишь один только раз. — Она слегка сжала мои плечи. — Во всяком случае, надо на это надеяться». Я вышла из приемной и направилась к набережной. Повсюду бродили туристы, ели мороженое, фотографировали. Через улицу я увидела гостей из пансионата и помахала им. А потом я вдруг увидела двух мужчин, похожих на Тревиса. По крайней мере, мне так показалось. В моем воображении их черты изменились так, что парни стали походить на него. Мне так хотелось, чтобы один из них был он. Хотелось до боли. Я схожу с ума. Я знала, что нахожусь в плену своих фантазий, так же как и всего остального, что меня окружало.
Глава 15 Эрин
Потягивая кофе в своем кожаном кресле в «ДжампСтарте», я писала очередной текст для группы «Отец Харли», когда айпад дал знать, что мне пришло письмо. Оно было из аптеки, от моего начальника Джека: «Мы ждем тебя через неделю, в понедельник». Как я поняла, это был его не слишком тонкий способ напомнить мне о служебных обязанностях. Я боялась возвращения на работу, но теперь все дело упиралось в деньги, а также в то, что Джудит называла «необходимостью восстановить связи с реальным миром». Мой подлинный «реальный мир» — это «Отец Харли с друзьями», сказала я ей. Никто не мог быть реальнее людей, верно понимавших мои чувства.
Я по-прежнему побаивалась повторить ту же ошибку, которую сделала, пытаясь в прошлый раз вернуться на работу. В голове прояснилось. И я уже не была такая отупевшая, как вначале. Но меня утомляла одна мысль о воссоединении с «реальным миром».
«Хорошо, — ответила я Джеку. — До встречи». Я читала пост, вывешенный самим отцом Харли, когда краем глаза увидела мужчину с маленькой девочкой, выходивших из туалета и направлявшихся к стойке. Я выпрямилась. Кэролайн?! Нет, конечно, нет. Она нисколько не была похожа на Кэролайн, но какой-то иррациональной частью моего мозга я ухитрялась видеть Кэролайн в любой маленькой девочке. Кэролайн была блондинкой, а эта девочка — шатенка. По дороге к стойке она держалась за руку мужчины. Ему было лет двадцать с небольшим. На нем висели мешком старые синие джинсы и серая рубашка. Некогда белая матерчатая сумка болталась, ее ремень был брошен через плечо. Странно было видеть в кофейне, особенно с утра, в будний день мужчину с ребенком. Самым странным мне показалось то, что они вместе вышли из мужского туалета, хотя Майкл много раз брал туда с собой Кэролайн. И все же, уж не похитил ли ее этот парень? Может быть, я должна прийти ей на помощь?