Папина дочка, или Исповедь хорошего отца
Шрифт:
Жаль, что у меня не было возможности связаться с Эрин. Я бы попросил ее оставить у себя Беллу еще на одну ночь, если, конечно, она уже не обратилась в полицию. Я проиграл в мозгу эту комбинацию. Я мог бы зайти утром в кофейню и попросить Эрин присмотреть за Беллой еще один день… хотя Белла меня увидела бы. Я не мог бросить ее еще раз. Все это вертелось у меня в голове, когда снова позвонил телефон, который мне дал Рой. Это был не его номер, и я смотрел на дисплей, не говоря ни слова.
— Тревис? — Это была Саванна.
— Спасибо тебе большое, Саванна, — сказал я,
— Я знаю, знаю, Тревис. Прости, прости, что я втянула тебя в это дело.
Такой реакции я не ожидал. Она плакала.
— Поздновато для извинений, — сказал я. — У меня тут фургон, полный наркотиков, а я должен сегодня забрать Беллу. Если бы ты сказала мне, чем вы на самом деле занимаетесь, я бы никогда…
— Я знаю. Так… так вышло. Прости. Ты представить себе не можешь, как я сожалею. Я разбежалась с Роем. Он сумасшедший. Я раньше этого не сознавала.
Секунду я колебался.
— Он убил этих парней? — Я не был уверен, что хочу услышать ответ.
— Нет. Он ранил одного в ногу. Нам пришлось перелезть через забор и прятаться в каких-то зарослях. А потом Рой угнал машину, чтобы нам вернуться сюда. Но я тебя не виню, — быстро добавила она. — Я тогда взбесилась, но я была измучена… и мне только хотелось, чтобы ночь прошла поскорее. Я не должна была тебя в это втягивать.
— Что верно, то верно. — Я представил себе, как она перелезает через забор, бродит в зарослях в часе езды от Роли. Я вспомнил, как она назвала меня простаком. «Ты такой простак», — сказала она. Мне не верилось в такое внезапное преображение.
— Откуда ты забираешь Беллу? — спросила она.
— Пока ниоткуда. Я не могу ее забрать, пока у меня полный фургон наркотиков.
— Тебе придется отвезти их сегодня, — сказала она. — Рой никогда не оставит тебя в покое, пока ты этого не сделаешь. А как только сделаешь, получишь деньги.
— А ты? — Мне было любопытно, что она ответит. — Если ты порвала с Роем, как ты сможешь получить свою долю?
— Получу. Уж об этом я позабочусь.
— А что, если я не поеду?
— Об этом лучше не думать. — Она перешла почти что на шепот. — Если бы ты знал, с кем имеешь дело. Наш последний шофер… Тебе придется поехать. Он говорил, что разыщет Беллу, если ты откажешься.
— Не припутывай сюда Беллу.
— Он думает, что ты нашел кого-то, чтобы присматривать за ней, в кофейне, где ты бываешь.
Я зажал телефон в кулаке. Откуда ему известно, где я бываю? За нами следили, за мной и за Беллой. Все еще стискивая в руке телефон, я пересел на водительское место, откуда мог видеть дорогу.
— Ну конечно, а что мне еще было делать? Я просто подошел к первому встречному и попросил: «Не возьмете ли вы на ночь моего ребенка?»
— Я думала, ты отвез Беллу к ее матери в Боуфорт. Надеюсь, что ты так и сделал. Что там она в безопасности.
— Ты права. Она в безопасности.
— Это хорошо. Потому что ты представить себе не можешь, что проделывает Рой с маленькими девочками.
Руки у меня похолодели.
— Саванна, — сказал я, — как ты
— Деньги могут свести человека с ума.
— И отсутствие их тоже, — пробормотал я.
— Значит, ты отвезешь товар на место?
— Я думал отвезти его в полицию.
Она помолчала.
— Ты с ума сошел? — спросила она наконец.
«Да, — подумал я. — Сошел».
— Послушай, твое положение хуже, чем ты думаешь. Неужели ты считаешь, что, сняв с фургона рекламу, ты стал невидимкой?
Я поискал в кармане ключи. «Я уезжаю», — буркнул я и отключился, прежде чем она успела сказать хоть слово. Я включил зажигание. Откуда им известно, что я снял рекламу? Я вспомнил красную машину, которую видел ночью на парковке. Значит, они следили за мной. Я думал, что они меня потеряли. Я был готов поклясться, что они потеряли мой след.
В одном я был уверен: сегодня утром я не рискну показаться в кофейне. Я мог обезопасить Беллу, только держась от нее подальше.
И мне нужно сегодня же отделаться от наркотиков.
Больше ничего не оставалось.
Глава 30 Робин
Я была так измучена после той ночи, когда Ханна чуть не умерла, что глаза у меня слипались. В это утро в пансионате были две супружеские пары. Женщины заахали, увидев пудинг. Я надеялась, что улыбка получилась у меня не слишком усталой. Я ответила на их вопросы о пони и музеях и, когда убедилась, что все в порядке, оставила Бриджит довести завтрак до конца и зашла к себе за сумкой. Я все еще была потрясена ночным звонком Алисы. «Она умерла». Я заехала за монитором, который рекомендовал доктор, и привезла его в Хендрикс-Хаус, где нашла Алису крепко спящей, а Гретхен — переодевавшей Ханну. Молли была на ланче, агитируя за своего сына. Прикрепив монитор, мы с Гретхен немного поговорили о том, что произошло ночью. Говорили мы шепотом, чтобы не разбудить Алису.
— Она и глаз не сомкнула, пока я не пришла, — сказала Гретхен. — Ужас, что случилось, но это пробудило в ней материнские чувства.
Я кивнула. Гретхен сняла Ханну с пеленального столика. Я хотела подержать ее, но было ясно, что во мне не нуждались. Алиса безмятежно спала под легким пледом на большой кровати, и я решила, что неплохо бы и мне вздремнуть.
Я вернулась к себе и только легла, как позвонил Дейл.
— У меня хорошие новости, — сказал он, когда я ответила на звонок. — Меня поддержала «Ньюстаймс».
В его голосе звучала радость. Мы этого очень ждали, но мне показалось странным, что он даже не упомянул о том, что прошлой ночью его племянница чуть не умерла.
— О, Дейл, — сказала я. — Это замечательно.
— Поэтому мы сегодня идем ужинать. Куда? В «Голубую луну»?
— Круто, — сказала я и тут же спохватилась: — Я хочу сказать, прекрасно.
Он засмеялся.
— А как сегодня ребенок? — спросил он. — Ночью, как я понял, было плохо?
Я неожиданно заметила, что он всегда называл Ханну «ребенком». Не помню, чтобы он когда-либо называл ее по имени. Но, по крайней мере, он вспомнил о случившемся.