Папина дочка
Шрифт:
– Ладно… - улыбаюсь я.
На пропускной меня знают уже в лицо и по фамилии. Я вообще - легенда по-ходу - не прикопан ещё за “Елизавету Александровну” майором Иштаровым.
Нас пропускают.
Проходим по коридору, останавливаясь в открытых дверях его кабинета.
– Чего там?
– майор сидит к нам спиной.
– Плечевой сустав и запястье у Смирнова сломаны?
На столе коньяк, салями… Вокруг несколько сотрудников...
– Стопудово мой пацан его ломал. Узнаю почерк...
– смеётся.
– В смысле?
– заглядывает мне в глаза Лиза.
Лицо вытягивается от возмущения.
– Эм...
– прокашливаюсь я.
Майор разворачивается.
– Лиза!
– Пап...
– срывается она к нему.
Обнимает сзади.
– Я так испугалась!...
Встречаемся с майором взглядами.
– Ну чего стоишь, проходи, садись, Бэтмен...
Эпилог
Врубив портативную колонку, доделываем последнюю комнату на верхнем этаже.
Яшин филонит, используя шпатель как микрофон, подпевает, колбасится и гримасничает под музыку.
– "Ты мoя... Ты мoя... Я тебя нaшeл.. мне тaк хoрoшо-у-у... Мы лeтим и нaм нe нужeн пapaшют..."
Марат набирает на шпатель шпаклёвку и, прицелившись, запускает в него.
– Арбайтен, лодырь!
Яша уворачивается, прилетает в Янга. Он стряхивает, все летит на меня!
– Да бля!
– угораю я, теряя равновесие.
Спрыгиваю со стремянки.
Она летит на Яшина. Тот отпрыгивает. Грохот, ржачь...
Яшин продолжает концерт.
– "Я пытaюсь зaлeзть тeбe пoд рубaшку... А ты цeлуешь... мoю дурную бa-a-aшку..."
Шлёп! Второй снаряд от Тарханова прилетает ровно в лобешник Яшину.
– Обидеть артиста может каждый...
– стирает Яша со лба шлепок.
– Не каждый может убежать!
Начинается шутливая драка.
Работает только Май, угорая над нами.
Марат бросает Яшина через бедро, кроссы прокладывают трассы по свеже выровненной стене.
– Э-э-э! Пацаны!
– возмущаюсь я.
– Ладно, перерыв, - объявляет Мар.
– Потом реанимируем стенку и по домам.
– Неужели они кончились?
– вытирает Май с лица белые ляпки, глядя на свое отражение в темном окно.
– Кто?
– Стены...
– Ну как вы, котики?
– залетает к нам Яся.
– К пиру готовы? Мы с девочками замутили по случаю амнистии!
Ставит на стол два пакета.
Мы дружно оборачиваемся на запах.
– Вау!
– Так, Вань, помоги...
– отдает ему прорезиненную скатерть.
Стол-то у нас здесь совсем не для еды. Но Яся предусмотрела и это.
И пока мы ускоренно замазываем стену, она достает бутеры с красной икрой и с баклажанами под чесночным соусом... Коньяк!
Мы глотаем слюни.
Яська ищет на лице у Яши чистое место, чтобы чмокнуть. Держит его за щеки, хихикает... Целует в подбородок.
– Привет!
– заходит Аленка.
Мы приветственно и вдохновенно мычим. У нее тоже пакет!
– Закончили?
– Почти!
– забирает Мар из ее рук пакет.
– Я вам острые крылышки сделала с пюре...
На столе появляются маринованные помидоры, которые у нее просто бомба!
– О-о-о... Вот это у нас амнистия!
У Аленки платье обтягивает выразительный маленький животик. Марат кладет на мгновение на него ладонь, целуя ее в губы.
Сын у них будет...
Это так круто, что гордо даже мне. И немного колбасит от предвкушения. Потому что у нас с Лизой тоже когда-нибудь будет... И представляя ее беременной, я плыву без весел в какое-то вселенское ощущение счастья!
Вообще надо нам синхронно наделать наследников, сдать их потом Бесу на воспитание, чтобы как мы дружили. Марат как раз нас с Ванькой старше. И сын у него первый родится...
– Рома...
– трётся носом Лиза о мое плечо.
– Ты где летаешь?
– Оу!
– вздрагиваю я.
– Привет!
Пацаны ржут...
Впечатываюсь в сладкие губы. Касаемся носами.
Забираю у нее из рук пакет.
– Что там?
– Пирог с сёмгой. Не открывай! Он ещё горячий, - выставляет на стол обернутый в фольгу.
– Девочки, пойдёмте погуляем, общагу посмотрим?
– предлагает Аленка.
– Парни как раз закончат.
– Со стола не таскать!
– понадежнее прикрывает еду Яся.
– Руки откушу! Я все посчитала!
Сбегают.
– Вот девочки у вас классные...
– улыбается Янг.
– У нас не такие.
– А какие у вас были?
– Какие?.. Вот это вот всё... Вкусностей самой приготовить... Каблуки... Укладка... Макияж... Следить за фигурой... Это все - ущемление их прав и свобод. Гендерное насилие типа. Сексуализация насильственная. Наши девушки хотят быть как парни - в кедах, шортах, бодипозитив...
– морщится он.
– Но чтобы их любили как королев. А королевы все здесь! Валгалла!
– поднимает к небу с восторгом глаза.
– Бессо как-то говорил: "Красота — это мудрость женщины. Мудрость — это красота мужчины», - вспоминает Марат.
– Ой и мудры у нас девочки!
– стаскивает бутер Яша.
– А я думаю, чего ты пялишься все время!
– закатываю глаза.
– А тут вот оно чо...
– Я любуюсь!
– Давай уже себе найди свою валькирию, не поднимай давление братьям-воинам.
– Да дайте осмотреться!
– ухмыляется он.
– Просто, столько красивого сразу... Я ослеп!
Стаскивает тоже один бутер с красной икрой из под фольги.