Папина дочка

Рам Янка

– Ладно… - улыбаюсь я.

На пропускной меня знают уже в лицо и по фамилии. Я вообще - легенда по-ходу - не прикопан ещё за “Елизавету Александровну” майором Иштаровым.

Нас пропускают.

Проходим по коридору, останавливаясь в открытых дверях его кабинета.

– Чего там?
– майор сидит к нам спиной.
– Плечевой сустав и запястье у Смирнова сломаны?

На столе коньяк, салями… Вокруг несколько сотрудников...

– Стопудово мой пацан его ломал. Узнаю почерк...
–

смеётся.

– В смысле?
– заглядывает мне в глаза Лиза.

Лицо вытягивается от возмущения.

– Эм...
– прокашливаюсь я.

Майор разворачивается.

– Лиза!

– Пап...
– срывается она к нему.

Обнимает сзади.

– Я так испугалась!...

Встречаемся с майором взглядами.

– Ну чего стоишь, проходи, садись, Бэтмен...

Эпилог

Врубив портативную колонку, доделываем последнюю комнату на верхнем этаже.

Яшин филонит, используя шпатель как микрофон, подпевает, колбасится и гримасничает под музыку.

– "Ты мoя... Ты мoя... Я тебя нaшeл.. мне тaк хoрoшо-у-у... Мы лeтим и нaм нe нужeн пapaшют..."

Марат набирает на шпатель шпаклёвку и, прицелившись, запускает в него.

– Арбайтен, лодырь!

Яша уворачивается, прилетает в Янга. Он стряхивает, все летит на меня!

– Да бля!
– угораю я, теряя равновесие.

Спрыгиваю со стремянки.

Она летит на Яшина. Тот отпрыгивает. Грохот, ржачь...

Яшин продолжает концерт.

– "Я пытaюсь зaлeзть тeбe пoд рубaшку... А ты цeлуешь... мoю дурную бa-a-aшку..."

Шлёп! Второй снаряд от Тарханова прилетает ровно в лобешник Яшину.

– Обидеть артиста может каждый...
– стирает Яша со лба шлепок.
– Не каждый может убежать!

Начинается шутливая драка.

Работает только Май, угорая над нами.

Марат бросает Яшина через бедро, кроссы прокладывают трассы по свеже выровненной стене.

– Э-э-э! Пацаны!
– возмущаюсь я.

– Ладно, перерыв, - объявляет Мар.
– Потом реанимируем стенку и по домам.

– Неужели они кончились?
– вытирает Май с лица белые ляпки, глядя на свое отражение в темном окно.

– Кто?

– Стены...

– Ну как вы, котики?
– залетает к нам Яся.
– К пиру готовы? Мы с девочками замутили по случаю амнистии!

Ставит на стол два пакета.

Мы дружно оборачиваемся на запах.

– Вау!

– Так, Вань, помоги...
– отдает ему прорезиненную скатерть.

Стол-то у нас здесь совсем не для еды. Но Яся предусмотрела и это.

И пока мы ускоренно замазываем стену, она достает бутеры с красной икрой и с баклажанами под чесночным соусом... Коньяк!

Мы глотаем слюни.

Яська ищет на лице у Яши чистое место, чтобы чмокнуть. Держит его за щеки, хихикает... Целует в подбородок.

– Привет!
– заходит Аленка.

Мы приветственно и вдохновенно мычим. У нее тоже пакет!

– Закончили?

– Почти!
– забирает Мар из ее рук пакет.

– Я вам острые крылышки сделала с пюре...

На столе появляются маринованные помидоры, которые у нее просто бомба!

– О-о-о... Вот это у нас амнистия!

У Аленки платье обтягивает выразительный маленький животик. Марат кладет на мгновение на него ладонь, целуя ее в губы.

Сын у них будет...

Это так круто, что гордо даже мне. И немного колбасит от предвкушения. Потому что у нас с Лизой тоже когда-нибудь будет... И представляя ее беременной, я плыву без весел в какое-то вселенское ощущение счастья!

Вообще надо нам синхронно наделать наследников, сдать их потом Бесу на воспитание, чтобы как мы дружили. Марат как раз нас с Ванькой старше. И сын у него первый родится...

– Рома...
– трётся носом Лиза о мое плечо.
– Ты где летаешь?

– Оу!
– вздрагиваю я.
– Привет!

Пацаны ржут...

Впечатываюсь в сладкие губы. Касаемся носами.

Забираю у нее из рук пакет.

– Что там?

– Пирог с сёмгой. Не открывай! Он ещё горячий, - выставляет на стол обернутый в фольгу.

– Девочки, пойдёмте погуляем, общагу посмотрим?
– предлагает Аленка.
– Парни как раз закончат.

– Со стола не таскать!
– понадежнее прикрывает еду Яся.
– Руки откушу! Я все посчитала!

Сбегают.

– Вот девочки у вас классные...
– улыбается Янг.
– У нас не такие.

– А какие у вас были?

– Какие?.. Вот это вот всё... Вкусностей самой приготовить... Каблуки... Укладка... Макияж... Следить за фигурой... Это все - ущемление их прав и свобод. Гендерное насилие типа. Сексуализация насильственная. Наши девушки хотят быть как парни - в кедах, шортах, бодипозитив...
– морщится он.
– Но чтобы их любили как королев. А королевы все здесь! Валгалла!
– поднимает к небу с восторгом глаза.

– Бессо как-то говорил: "Красота — это мудрость женщины. Мудрость — это красота мужчины», - вспоминает Марат.

– Ой и мудры у нас девочки!
– стаскивает бутер Яша.

– А я думаю, чего ты пялишься все время!
– закатываю глаза.
– А тут вот оно чо...

– Я любуюсь!

– Давай уже себе найди свою валькирию, не поднимай давление братьям-воинам.

– Да дайте осмотреться!
– ухмыляется он.
– Просто, столько красивого сразу... Я ослеп!

Стаскивает тоже один бутер с красной икрой из под фольги.